Жернова социализации
Соня против детского сада: "Я не могу! Там большие люди! Я боюсь!"
Всю дорогу утром я отвлекаю ее разговорами и наблюдениями за природой, чтобы нытье не переросло в панику, но на пороге группы сегодня она легла нычком и отпинывалась от всех ногами. Уходя, я думала, на который раз она догадается, что садик можно разгромить, как она делает дома, когда сердится, а с другой стороны, не станет ли это признаком, что она наконец воспринимает сад не чуждой, а своей территорией, - и тогда громить-то его будет незачем...
Хуже только мальчику Тёме: он начинает плакать еще в подъезде (мы живем в соседних домах), и когда мама приводит его в раздевалку, он настолько несчастный и охрипший, что Соня забывает плакать про себя. При этом Тёма мужественно пытается говорить: "Туда, туда" и тащит маму к выходу. Но мама недоговороспособна.
Алёна пошла в первый класс. Раньше она жила свободным сорванцем, но теперь туфельки, юбка, белая блузка и жилетка. Тоненькая серьезная дева.
Надо заметить, что первосентябрьские линейки обычно раздражают: недостаточной организованностью, ужасным звуком, нечеловеческим сценарием и повинностью читать стихи. А на самом-то деле на этой линейке каждый год отыгрывают МИСТЕРИЮ. Со всеми ее атрибутами: особыми одеяними, гимными и песнопениями, магическими формулами, инициацией неофитов, призываниями волшебных покровителей и изгнанием демонов (мешающих учебе), ритуальное исповедание, как всеобщее, так и личное (чтение тех самых стихов), ритуальные танцы в качестве даров/жертвы. Поэтому и не получается просто сделать короткие объявления и поздравления и разойтись по классам.
Так что Алёне накануне выдали две бумажные ленточки с четверостишиями (этими удручающим плодами творческих потуг сценаристок детских праздников!), и она их самостоятельно прочитала, выучила и рассказывала и мне, и Илье, и своей учительнице перед линейкой, причем, "ос-то-вайтесь, куклы, дома..." - с ярким письменным акцентом. И когда их вывели и поставили на крыльцо перед всеми, и дали читать эти ритуальные заклички, Алёна громко вздохнула в микрофон и выдала на одном дыхании что-то вроде:
Наконец пришла я в школу
И пришла я в первый класс
Школу вечно я люблю
И учиться в ней буду вечно!
Какой-то не тот текст - удивилась я,- и тревожное количество слов "вечно".
Потом выяснилось, что получив микрофон, она не обнаружила в своей памяти и следа заученных стихов, но не стала запинаться, как другие дети,или ждать подсказок, а "перескочила через забор". Свою импровизацию (в которой из всех звучавших речей уловлен пафос и сконцентрирован до абсурда) она забыла тотчас, но когда я попросила ее вспомнить "для истории", Алёна наговорила еще строк восемь подобного текста.
Последний раз я так сильно удивлялась способностям этого ребенка, когда выяснилось, что в три с половиной года она, пользуясь яндексом, находит себе флеш-игры со Смешариками. (на чужом, не на домашнем компьютере)
У Ильи в 4 классе новая учительница, и пока это его сильно радует.
В классе он по-прежнему самый высокий парень в классе (и даже выше многих шестиклассников). Девочки пока еще совершенные невысоклики, но одна из них тоже выросла. И столкнулась с проблемами. "Она надела такую прозрачную блузку"- неодобрительно говорит Илья, -"что виден даже лифчик! А в лифчик она напихала ваты - чтобы типа показать, что у нее есть си...грудь."
Откуда вы узнали?-спрашиваю я, - что это вата?
"Так видно, что она торчит..."
Сын,- говорю я, - у человека, твоего школьного товарища, проблемы с одеждой. Ну неудачную купили ей блузку, стыдно носить. Вот она и пытается исправить ситуацию подручными средствами. Не надо смеяться над товарищем, это нечестно и не по-товарищески.
Это я дома морали читаю, а на линейке я стояла за его спиной - поначалу следила, чтоб он не держал руки в карманах (было холодно), а потом позволяла себе комментировать педагогический официоз (а нечего гнать, что наш корабль начинает свое плавание в страну знаний, - так и хочется сказать: "Титаник"!), так что Илья бесстыже ржал всю линейку. Потом я еще и упрекнула, что мальчик не держит покерфейс, старая я ханжа.
Всю дорогу утром я отвлекаю ее разговорами и наблюдениями за природой, чтобы нытье не переросло в панику, но на пороге группы сегодня она легла нычком и отпинывалась от всех ногами. Уходя, я думала, на который раз она догадается, что садик можно разгромить, как она делает дома, когда сердится, а с другой стороны, не станет ли это признаком, что она наконец воспринимает сад не чуждой, а своей территорией, - и тогда громить-то его будет незачем...
Хуже только мальчику Тёме: он начинает плакать еще в подъезде (мы живем в соседних домах), и когда мама приводит его в раздевалку, он настолько несчастный и охрипший, что Соня забывает плакать про себя. При этом Тёма мужественно пытается говорить: "Туда, туда" и тащит маму к выходу. Но мама недоговороспособна.
Алёна пошла в первый класс. Раньше она жила свободным сорванцем, но теперь туфельки, юбка, белая блузка и жилетка. Тоненькая серьезная дева.
Надо заметить, что первосентябрьские линейки обычно раздражают: недостаточной организованностью, ужасным звуком, нечеловеческим сценарием и повинностью читать стихи. А на самом-то деле на этой линейке каждый год отыгрывают МИСТЕРИЮ. Со всеми ее атрибутами: особыми одеяними, гимными и песнопениями, магическими формулами, инициацией неофитов, призываниями волшебных покровителей и изгнанием демонов (мешающих учебе), ритуальное исповедание, как всеобщее, так и личное (чтение тех самых стихов), ритуальные танцы в качестве даров/жертвы. Поэтому и не получается просто сделать короткие объявления и поздравления и разойтись по классам.
Так что Алёне накануне выдали две бумажные ленточки с четверостишиями (этими удручающим плодами творческих потуг сценаристок детских праздников!), и она их самостоятельно прочитала, выучила и рассказывала и мне, и Илье, и своей учительнице перед линейкой, причем, "ос-то-вайтесь, куклы, дома..." - с ярким письменным акцентом. И когда их вывели и поставили на крыльцо перед всеми, и дали читать эти ритуальные заклички, Алёна громко вздохнула в микрофон и выдала на одном дыхании что-то вроде:
Наконец пришла я в школу
И пришла я в первый класс
Школу вечно я люблю
И учиться в ней буду вечно!
Какой-то не тот текст - удивилась я,- и тревожное количество слов "вечно".
Потом выяснилось, что получив микрофон, она не обнаружила в своей памяти и следа заученных стихов, но не стала запинаться, как другие дети,или ждать подсказок, а "перескочила через забор". Свою импровизацию (в которой из всех звучавших речей уловлен пафос и сконцентрирован до абсурда) она забыла тотчас, но когда я попросила ее вспомнить "для истории", Алёна наговорила еще строк восемь подобного текста.
Последний раз я так сильно удивлялась способностям этого ребенка, когда выяснилось, что в три с половиной года она, пользуясь яндексом, находит себе флеш-игры со Смешариками. (на чужом, не на домашнем компьютере)
У Ильи в 4 классе новая учительница, и пока это его сильно радует.
В классе он по-прежнему самый высокий парень в классе (и даже выше многих шестиклассников). Девочки пока еще совершенные невысоклики, но одна из них тоже выросла. И столкнулась с проблемами. "Она надела такую прозрачную блузку"- неодобрительно говорит Илья, -"что виден даже лифчик! А в лифчик она напихала ваты - чтобы типа показать, что у нее есть си...грудь."
Откуда вы узнали?-спрашиваю я, - что это вата?
"Так видно, что она торчит..."
Сын,- говорю я, - у человека, твоего школьного товарища, проблемы с одеждой. Ну неудачную купили ей блузку, стыдно носить. Вот она и пытается исправить ситуацию подручными средствами. Не надо смеяться над товарищем, это нечестно и не по-товарищески.
Это я дома морали читаю, а на линейке я стояла за его спиной - поначалу следила, чтоб он не держал руки в карманах (было холодно), а потом позволяла себе комментировать педагогический официоз (а нечего гнать, что наш корабль начинает свое плавание в страну знаний, - так и хочется сказать: "Титаник"!), так что Илья бесстыже ржал всю линейку. Потом я еще и упрекнула, что мальчик не держит покерфейс, старая я ханжа.