Как я познакомилась с Одиусом.
- Уф, дочитала - тихо пробубнила я себе под нос, откладывая книжку и подслеповато щурясь на экран мобильника. - ЧЕ… четыре утра???!!!
Мечтая уснуть сию секунду я рухнула в подушку. Несколько минут спустя, когда прочитанные сказки уже почти завладели сонным сознанием, послышался настойчивый шорох за спиной, на тумбочке. Волоски на загривке стали дыбом. Надо признаться я большая трусиха. Я подобралась, но не двинулась с места. Вслед за шорохами последовало недовольное бормотание. Тут я уже подскочила на кровати и с героическим воплем, смысла которого я не запомнила, да он был и не важен, ткнула в выключатель бра. И мы ошалело уставились друг на друга, точнее я и «ошалело» и «уставилась», а вот за меховой шар прикрывающийся маленьким фонариком я не отвечаю. Но он… оно… явно оторопел…о. На тот момент я подозревала о существовании посторонних жителей в квартире, но уверена еще не была и лично не встречалась. Так что на всякий случай тоже заняла оборонительную позицию, прикрывшись, в свою очередь, подушкой.
- Тттты ккккто? - моя трусость обычно находит выход в наступлении, но от заикания не спасает.
- Одиус - шар оправился быстрее.
- Маша. - вежливо представилась я в ответ, и тут же не выдержав сорвалась - Это мне конечно очень о многом говорит! И что это Вы тут делаете?!
- Я сновидениями заведую, между прочим. Так что можешь не орать, а поблагодарить, знаю ведь, что ты любитель.
Я решила, что с таким толстым, пушистым и нахальным можно не церемониться и тоже перешла на «ты».
- Ага, тоже мне Оле Лукойе. Вот лучше бы как он вместо кошмаров ничего бы не снил… снул… в общем чтоб ничего не снилось. А то вот вчера полночи в малюсеньком лифте поднималась. Семь потов сошло, у меня клаустрофобия, между прочим.
- Ну, знаешь, - толстый и пушистый поерзал - я уже не молод, по ночам тебя дожидаться, иногда и сам задремать могу, а среди ночи ищи тебе сон! Могу и перепутать. Ты думаешь, у меня только твои сны, что ли? Всего дома, между прочим! Просто ты их больше всех смотреть любишь, вот я у тебя и живу. А ты б со стороны посмотреть попробовала. Вот про лифт тот же. Это сон лифта и был. Какого? Грузового. А ты думаешь, он всегда таким здоровым был, нетушки, тоже маленьким, как и ты. Вот ему и снилось счастливое детство, когда он только работать начал, очень был горд, и люди довольны были, пусть в маленьком доме и лифт маленький, всё с сумками наверх не пешком шагать. А ты перепугалась, даже и не заметила, что пусть и чужой, а и для тебя приятный был сон, ты же перед тем, как в лифт зайти почтовый ящик проверяла и тебе в руки такая кипа писем и открыток выпала, что ты ахнула!
- Ну да - я немного смутилась, но Одиус не дал мне продолжить.
- И вообще даже и не «кошмары», как ты их называешь, а и любимые твои сны, тоже чужие бывали. Вот ты про воду все время просишь, ну там, где ты речкой по камням скачешь, в летнем лесу, солнечном таком. Это ж сон водопровода, там вода знаешь, как тоскует по родным ключам.
Я попыталась сочувственно вздохнуть, но вышло неубедительно, так как вздох получился слишком похожим на зевок и всю физиономию перекосило.
- Ладно уж - сочувствия в голосе толстого и пушистого было больше, чем в моем зевке - ложись, а то и так пятый час, сейчас подберу тебе что-нибудь необременительно-отдыхательное.
Глаза слипались, и я лениво подумала, что поблагодарить успею и завтра, и отсветы волшебного фонаря сквозь закрытые веки превратились в солнечные лучи и, приоткрыв глаза уже во сне, я увидела ярко синее небо и луг вокруг. Луг из мечты, с маками, ромашками, васильками, пушистыми метелками разнотравья. Он шумел вокруг, собственным шелестом пытаясь перебит стрекот кузнечиков. И природа поила меня ароматами лета и солнечным светом, что было так к месту в промозглой московской зиме.
Спасибо Одиус. Я очень тебя люблю.
Мечтая уснуть сию секунду я рухнула в подушку. Несколько минут спустя, когда прочитанные сказки уже почти завладели сонным сознанием, послышался настойчивый шорох за спиной, на тумбочке. Волоски на загривке стали дыбом. Надо признаться я большая трусиха. Я подобралась, но не двинулась с места. Вслед за шорохами последовало недовольное бормотание. Тут я уже подскочила на кровати и с героическим воплем, смысла которого я не запомнила, да он был и не важен, ткнула в выключатель бра. И мы ошалело уставились друг на друга, точнее я и «ошалело» и «уставилась», а вот за меховой шар прикрывающийся маленьким фонариком я не отвечаю. Но он… оно… явно оторопел…о. На тот момент я подозревала о существовании посторонних жителей в квартире, но уверена еще не была и лично не встречалась. Так что на всякий случай тоже заняла оборонительную позицию, прикрывшись, в свою очередь, подушкой.
- Тттты ккккто? - моя трусость обычно находит выход в наступлении, но от заикания не спасает.
- Одиус - шар оправился быстрее.
- Маша. - вежливо представилась я в ответ, и тут же не выдержав сорвалась - Это мне конечно очень о многом говорит! И что это Вы тут делаете?!
- Я сновидениями заведую, между прочим. Так что можешь не орать, а поблагодарить, знаю ведь, что ты любитель.
Я решила, что с таким толстым, пушистым и нахальным можно не церемониться и тоже перешла на «ты».
- Ага, тоже мне Оле Лукойе. Вот лучше бы как он вместо кошмаров ничего бы не снил… снул… в общем чтоб ничего не снилось. А то вот вчера полночи в малюсеньком лифте поднималась. Семь потов сошло, у меня клаустрофобия, между прочим.
- Ну, знаешь, - толстый и пушистый поерзал - я уже не молод, по ночам тебя дожидаться, иногда и сам задремать могу, а среди ночи ищи тебе сон! Могу и перепутать. Ты думаешь, у меня только твои сны, что ли? Всего дома, между прочим! Просто ты их больше всех смотреть любишь, вот я у тебя и живу. А ты б со стороны посмотреть попробовала. Вот про лифт тот же. Это сон лифта и был. Какого? Грузового. А ты думаешь, он всегда таким здоровым был, нетушки, тоже маленьким, как и ты. Вот ему и снилось счастливое детство, когда он только работать начал, очень был горд, и люди довольны были, пусть в маленьком доме и лифт маленький, всё с сумками наверх не пешком шагать. А ты перепугалась, даже и не заметила, что пусть и чужой, а и для тебя приятный был сон, ты же перед тем, как в лифт зайти почтовый ящик проверяла и тебе в руки такая кипа писем и открыток выпала, что ты ахнула!
- Ну да - я немного смутилась, но Одиус не дал мне продолжить.
- И вообще даже и не «кошмары», как ты их называешь, а и любимые твои сны, тоже чужие бывали. Вот ты про воду все время просишь, ну там, где ты речкой по камням скачешь, в летнем лесу, солнечном таком. Это ж сон водопровода, там вода знаешь, как тоскует по родным ключам.
Я попыталась сочувственно вздохнуть, но вышло неубедительно, так как вздох получился слишком похожим на зевок и всю физиономию перекосило.
- Ладно уж - сочувствия в голосе толстого и пушистого было больше, чем в моем зевке - ложись, а то и так пятый час, сейчас подберу тебе что-нибудь необременительно-отдыхательное.
Глаза слипались, и я лениво подумала, что поблагодарить успею и завтра, и отсветы волшебного фонаря сквозь закрытые веки превратились в солнечные лучи и, приоткрыв глаза уже во сне, я увидела ярко синее небо и луг вокруг. Луг из мечты, с маками, ромашками, васильками, пушистыми метелками разнотравья. Он шумел вокруг, собственным шелестом пытаясь перебит стрекот кузнечиков. И природа поила меня ароматами лета и солнечным светом, что было так к месту в промозглой московской зиме.
Спасибо Одиус. Я очень тебя люблю.