Он строитель, запойный. Был. Не пьет уже лет пять. Долго наша группа с ним билась, с его зависимостью. Она у него еще с времен оных. Настолько сильная, что полностью отключить не удается. Приходится и ему себя держать в ежовых рукавицах, и мне периодически с ней работать. Можно отдельную книжку написать по этому примеру.
- Опять моя зашевелилась, прямо меня колбасит, еле держусь. У меня подряд как раз привалил, тот самый, который тормозил целый год, кстати, спасибо тебе, помог его раскачать. Нельзя мне сейчас, никак нельзя, помоги ради всего святого, - просит.
- Хорошо. Беру карандаш.
Применял все известные мне методы «изгнания алкогольной зависимости», вроде устранил. Почему вроде? Зависимость больше не рисуется, а сомнение у меня остается. Как раз иду с Еленой на встречу, пожалуй, попрошу её посмотреть, у нее свой глаз, особенный.
- Вижу. Поет. Пляшет.
- Кто поет?
- Зависимость его. Надо её из него вывести, скучно ей, давно не веселилась.
- Пять лет.
- Откройте ей двери, нарисуйте дорожку, пусть идет к своим, там ей будет хорошо.
Под присмотром Елены рисую ей дорожку, выгоняю.
- Из него вышла, пока ещё в дому, выгоняйте из дома, подальше, на помойку, и сразу двери закрывайте, стенку ставьте.
Делаю. Выгоняю. Красную дорожку на помойку к другим зависимостям расстилаю.
- Идет. Шатается, прямо как пьяная бабенка, на него оглядывается, раздумывает, может вернуться...
Ставлю стенку, закрываю двери - все это карандашом, Елена наблюдает.
- Она на помойке, радуется, своих увидела, обнимаются. Она еще оглядывается назад, отверните её от него, пусть забудет.
- Делаю.
- Все. Мы все сделали. Ух.
Да, ух. А мне то как ух. Это мой «любимый подопечный», доставил он мне хлопот за эти годы…