Мережковский и Гиппиус как образец
Каково естественное состояние человеческого общества?
Об этом можно судить, если мы сколько-то знаем его историю.
Западное человеческое общество, развиваясь само по себе, то есть без Бога, пришло к такому состоянию, которое нам представляет поздняя античность.
Что такое поздняя античность, ещё не знающая христианства? Это пресыщенное общество потребления. Людям в нём нужны «хлеб и зрелища», они развлекаются гладиаторскими боями, то есть показательными убийствами людей друг друга; порок воспринимается как нечто не только допустимое - его принимают в самых многочисленных и изощрённых формах.
Насквозь гнилой мир насквозь гнилых людей с отдельными проблесками света, пробивавшимися когда-то из сердец одиночек: Сократа и Платона, Аристотеля и Вергилия.
Значит, таково естественное состояние западного мира людей, если его не возделывать.
Христианский период в истории Западного общества возможно определить именно как возделывание.
Заросшая сорняком почва на несколько столетий была очищена. Бурьян сожгли, земля расцвела. Так же происходит во всём. Если мы не возделываем нашу усадьбу, она будет заброшена, зарастёт сорной травой, а дом рухнет от ветхости. С целым нашим миром, с Землёй и Вселенной, было бы именно так же - если бы только он не возделывался от самого своего начала собственным Создателем - Господом Богом.
В Западном мире христианства уже почти нет, почва опять не возделана, и мы опять видим то же: гладиаторские бои, изощрённые формы порока, насквозь гнилой мир пресыщенного общества потребления.
Когда закончился христианский период на Западе?
Начало конца, конечно, нужно относить ко времени Ренессанса, то есть Возрождения (впрочем, ответ на вопрос о точке отсчёта может выглядеть и сложнее).
Само название этого времени является совершенно верным - это было возрождение естественного состояния западного человеческого общества, о котором мы можем судить по той самой поздней античности, ещё не знающей христианства.
Если мы посмотрим через призму такого понимания на нашу Россию, то, конечно, поймём трагичность разворота вектора развития нашего общества, сделанного Петром.
Россия прорубила окно в человеческий мир, стремительно возвращавшийся к своему естественному невозделанному состоянию.
Россия насильно была брошена в порочную человеческую среду, и, к сожалению, переняла её гниль.
Уже во второй половине XIX века и, особенно, в начале века XX-го «культурная Россия», образованная часть российского общества, была гнилой.
Давайте приведём показательный и замечательный пример из начала XX века.
Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский. Все, пожалуй, знают их имена.
Недавно фильм о них под названием «Зиночка» снял режиссёр Александр Столяров.
В этой документальной картине рассказывается о жизни этих виднейших представителей «Серебряного века» русской культуры.
З. Гиппиус:
«Господи, дай мне то, что мне надо. Вся душа моя открыта, и Ты видишь - она страдает. Я не скрываю, что хочу много. Боже, дай мне много...»
Хоронили Мадонну. Она лежала в гробу маленькая и сморщенная. Кто-то сказал: прости Господи, мерзкая была старушенция. Хоронили Мадонну декаданса. «Эдакая добрая-добрая, как ласковая кобра я».
Кто-то постучал палкой по крышке гроба - чтобы убедиться, точно ли мертва змея. Хоронили Мадонну декаданса Зинаиду Гиппиус.
Лев Троцкий:
«Я не верю в существование нечистой силы.
Не верю ни в чертей, ни в ведьм. Впрочем, всё-таки в существование ведьм верю, вспомнив Зинаиду Гиппиус".
В 1904 году газета «The daily telegraph» назвала Мережковского достойным наследником Толстого и Достоевского.
Ирина Одоевцева:
«Мережковский всегда казался мне более духовным, чем физическим, существом. У него была черта: никогда не ослабевающее устремление всех мыслей и воли к одной цели - к созданию Царства Духа, к преображению души».
Однажды на обеде Вольного философского общества дама пожаловалась соседу по столу-служителю Церкви: «Как скучно. Подают только телятину. Надоело. Вот подали бы хоть раз жареного младенца». Длиннобородый иерарх Церкви побагровел и поперхнулся. Дама была Зинаида Николаевна Гиппиус.
8 января 1889 года Д. Мережковский и З. Гиппиус обвенчались в Тифлисской церкви Михаила Архангела.
«Мы прожили с Мережковским 52 года, не разлучаясь со дня нашей свадьбы в Тифлисе ни разу, ни на один день». «Это был союз умнейших людей своего времени: самого умного мужчины и самой умной женщины. Бердяев называл Мережковского самым образованным человеком в России начала XX века. Ирина Одоевцева свидетельствует, что Гиппиус многие считали умнее Мережковского».
Сергей Есенин:
«Пришёл я в салон Мережковских; навстречу мне его жена, поэтесса Зинаида Гиппиус. Я пришёл одетый по-деревенски, в валенках, а эта дама берёт меня под руку, подводит к Мережковскому: познакомьтесь, мой муж Дмитрий Сергеевич. Я кланяюсь, пожимаю руку. Гиппиус проводит меня к Философову: познакомьтесь, мой муж Дмитрий Владимирович». Есенин сделал вид, что не удивился.
(Звучит трогательная мелодия романса).
Свои критические статьи Гиппиус подписывала мужскими псевдонимами, самый известный из которых - Антон Крайний.
Ирина Одоевцева:
«Антона Крайнего боялись. Приговоры его были убийственны. Критические статьи его пестрели определениями вроде "рыжая бездарность", "идиот", "недоносок", "кретин"».
В Великий четверг, 29 марта 1901 года, в квартире на 5-м этаже дома Мережковских прошло странное богослужение. Двое мужчин и одна женщина совершили молебен, преломили хлеб, пригубили вино из церковной чаши, обменялись нательными крестиками, поцеловались и провозгласили рождение новой Церкви третьего завета. Отцами-основателями новой церкви были Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус и Дмитрий Философов. Свой союз они нарекли «троебратством».
Философов подружился с семьёй Мережковских, когда руководил журналом «Мир искусства».
З. Гиппиус:
«Он очень высокий, стройный, замечательно красивый. До кончиков изящных пальцев рождён, чтобы быть эстетом. И при этом ненаносно, природно религиозен, очень глубок и вечно неуверен в себе».
Представляя Философова вторым мужем, Гиппиус переплюнула всех идейных греховодников «Серебряного века». Во-первых, второй муж появился в семье при полном подавлении мужа первого, официального; во-вторых, троица открыто жила в одной квартире; в-третьих, Философов был гомосексуалистом; и в-четвёртых, Гиппиус отбила его у любовника... Сергея Дягилева, основателя русских сезонов в Париже, все знали, что он бьёт морды обидчикам, не снимая белых перчаток, а тут - уступил после парочки скандалов.
Философов искренне увлёкся религиозными идеями Мережковского.
У Мережковского родилась идея о том, что «истинную святую троицу» составляют «Бог-отец, Бог-сын и Дух-мать», два мужских начала и одно женское.
«Как тут было удержаться от создания земной версии Святой Троицы, когда на кону спасение мира».
Мережковский:
«Мир гибнет оттого, что забыл мать. Мужское возобладало над женским. Отец не спас мир. Сын не спасает. Спасёт мать».
Общий стаж семейной жизни Гиппиус, Мережковского и Философова - ни много ни мало, 15 лет. Втроём они пережили Революцию 1905 года, Первую Мировую войну, Революцию 1917 года, наконец, 14 декабря 1919 года тайно бежали из советской России через линию фронта в Польшу. Там их пути окончательно разошлись.
В 1940 году в Биаррице Тэффи сообщит Гиппиус и Мережковскому о смерти Философова. И ужаснётся их равнодушию.
Тэффи:
«Встречаю их на улице.
- А что такое? Умер? - спросил Мережковский.
- Да.
- Неизвестно отчего? - спросил он ещё и, не дожидаясь ответа, сказал. - Пойдём же, Зина, а-то опять опоздаем, и все лучшие блюда разберут.
- …Мы сегодня обедаем в ресторане, - пояснил он мне».
Осенью 1928 года в Белграде состоялся съезд русских писателей-эмигрантов, и король Александр Сербский лично вручил награды Мережковскому и Гиппиус. Дмитрию Сергеевичу достался Савва 1-ой степени, а Зинаиде Николаевне - 2-ой.
В 1933 году Мережковского, Бунина и Горького выдвинули на Нобелевскую премию.
Чёрная метка в безупречной биографии Мережковского появится незадолго до его смерти и примет форму свастики. В июне 1941 года Мережковский выступил по парижскому радио и приветствовал нападение Гитлера на Советский Союз. Писатель сравнил Гитлера с Жанной Д’Арк и призвал его спасти мир от власти диавола. Русская эмиграция объявила Мережковскому бойкот.
В последние месяцы жизни Мережковский увлечённо работал над биографией французской святой, маленькой Терезы. Дмитрий Сергеевич часто повторял короткую молитву: «Благодарю тебя, Господи, что я никого не родил и не убил».
Белый обелиск над общей могилой Мережковского и Гиппиус был установлен на деньги французского правительства. Памятник украсили изображением Святой Троицы и последней молитвой: да приидет Царствие Твое.
Это была гниль та самая, очень характерная, естественная гниль невозделанного, то есть снова вернувшегося к собственному скотскому состоянию, западного человеческого сообщества.
И видя её образцы, узнавая о них, как я сам теперь узнал об особенностях этих людей, по-другому смотришь на многие обстоятельства нашей истории.
И, к примеру, отрицательно отвечаешь на вопрос о том, имел ли этот мир гнилых людей «культурной России» второй половины XIX - начала XX веков право на существование.
Об этом можно судить, если мы сколько-то знаем его историю.
Западное человеческое общество, развиваясь само по себе, то есть без Бога, пришло к такому состоянию, которое нам представляет поздняя античность.
Что такое поздняя античность, ещё не знающая христианства? Это пресыщенное общество потребления. Людям в нём нужны «хлеб и зрелища», они развлекаются гладиаторскими боями, то есть показательными убийствами людей друг друга; порок воспринимается как нечто не только допустимое - его принимают в самых многочисленных и изощрённых формах.
Насквозь гнилой мир насквозь гнилых людей с отдельными проблесками света, пробивавшимися когда-то из сердец одиночек: Сократа и Платона, Аристотеля и Вергилия.
Значит, таково естественное состояние западного мира людей, если его не возделывать.
Христианский период в истории Западного общества возможно определить именно как возделывание.
Заросшая сорняком почва на несколько столетий была очищена. Бурьян сожгли, земля расцвела. Так же происходит во всём. Если мы не возделываем нашу усадьбу, она будет заброшена, зарастёт сорной травой, а дом рухнет от ветхости. С целым нашим миром, с Землёй и Вселенной, было бы именно так же - если бы только он не возделывался от самого своего начала собственным Создателем - Господом Богом.
В Западном мире христианства уже почти нет, почва опять не возделана, и мы опять видим то же: гладиаторские бои, изощрённые формы порока, насквозь гнилой мир пресыщенного общества потребления.
Когда закончился христианский период на Западе?
Начало конца, конечно, нужно относить ко времени Ренессанса, то есть Возрождения (впрочем, ответ на вопрос о точке отсчёта может выглядеть и сложнее).
Само название этого времени является совершенно верным - это было возрождение естественного состояния западного человеческого общества, о котором мы можем судить по той самой поздней античности, ещё не знающей христианства.
Если мы посмотрим через призму такого понимания на нашу Россию, то, конечно, поймём трагичность разворота вектора развития нашего общества, сделанного Петром.
Россия прорубила окно в человеческий мир, стремительно возвращавшийся к своему естественному невозделанному состоянию.
Россия насильно была брошена в порочную человеческую среду, и, к сожалению, переняла её гниль.
Уже во второй половине XIX века и, особенно, в начале века XX-го «культурная Россия», образованная часть российского общества, была гнилой.
Давайте приведём показательный и замечательный пример из начала XX века.
Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский. Все, пожалуй, знают их имена.
Недавно фильм о них под названием «Зиночка» снял режиссёр Александр Столяров.
В этой документальной картине рассказывается о жизни этих виднейших представителей «Серебряного века» русской культуры.
З. Гиппиус:
«Господи, дай мне то, что мне надо. Вся душа моя открыта, и Ты видишь - она страдает. Я не скрываю, что хочу много. Боже, дай мне много...»
Хоронили Мадонну. Она лежала в гробу маленькая и сморщенная. Кто-то сказал: прости Господи, мерзкая была старушенция. Хоронили Мадонну декаданса. «Эдакая добрая-добрая, как ласковая кобра я».
Кто-то постучал палкой по крышке гроба - чтобы убедиться, точно ли мертва змея. Хоронили Мадонну декаданса Зинаиду Гиппиус.
Лев Троцкий:
«Я не верю в существование нечистой силы.
Не верю ни в чертей, ни в ведьм. Впрочем, всё-таки в существование ведьм верю, вспомнив Зинаиду Гиппиус".
В 1904 году газета «The daily telegraph» назвала Мережковского достойным наследником Толстого и Достоевского.
Ирина Одоевцева:
«Мережковский всегда казался мне более духовным, чем физическим, существом. У него была черта: никогда не ослабевающее устремление всех мыслей и воли к одной цели - к созданию Царства Духа, к преображению души».
Однажды на обеде Вольного философского общества дама пожаловалась соседу по столу-служителю Церкви: «Как скучно. Подают только телятину. Надоело. Вот подали бы хоть раз жареного младенца». Длиннобородый иерарх Церкви побагровел и поперхнулся. Дама была Зинаида Николаевна Гиппиус.
8 января 1889 года Д. Мережковский и З. Гиппиус обвенчались в Тифлисской церкви Михаила Архангела.
«Мы прожили с Мережковским 52 года, не разлучаясь со дня нашей свадьбы в Тифлисе ни разу, ни на один день». «Это был союз умнейших людей своего времени: самого умного мужчины и самой умной женщины. Бердяев называл Мережковского самым образованным человеком в России начала XX века. Ирина Одоевцева свидетельствует, что Гиппиус многие считали умнее Мережковского».
Сергей Есенин:
«Пришёл я в салон Мережковских; навстречу мне его жена, поэтесса Зинаида Гиппиус. Я пришёл одетый по-деревенски, в валенках, а эта дама берёт меня под руку, подводит к Мережковскому: познакомьтесь, мой муж Дмитрий Сергеевич. Я кланяюсь, пожимаю руку. Гиппиус проводит меня к Философову: познакомьтесь, мой муж Дмитрий Владимирович». Есенин сделал вид, что не удивился.
(Звучит трогательная мелодия романса).
Свои критические статьи Гиппиус подписывала мужскими псевдонимами, самый известный из которых - Антон Крайний.
Ирина Одоевцева:
«Антона Крайнего боялись. Приговоры его были убийственны. Критические статьи его пестрели определениями вроде "рыжая бездарность", "идиот", "недоносок", "кретин"».
В Великий четверг, 29 марта 1901 года, в квартире на 5-м этаже дома Мережковских прошло странное богослужение. Двое мужчин и одна женщина совершили молебен, преломили хлеб, пригубили вино из церковной чаши, обменялись нательными крестиками, поцеловались и провозгласили рождение новой Церкви третьего завета. Отцами-основателями новой церкви были Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус и Дмитрий Философов. Свой союз они нарекли «троебратством».
Философов подружился с семьёй Мережковских, когда руководил журналом «Мир искусства».
З. Гиппиус:
«Он очень высокий, стройный, замечательно красивый. До кончиков изящных пальцев рождён, чтобы быть эстетом. И при этом ненаносно, природно религиозен, очень глубок и вечно неуверен в себе».
Представляя Философова вторым мужем, Гиппиус переплюнула всех идейных греховодников «Серебряного века». Во-первых, второй муж появился в семье при полном подавлении мужа первого, официального; во-вторых, троица открыто жила в одной квартире; в-третьих, Философов был гомосексуалистом; и в-четвёртых, Гиппиус отбила его у любовника... Сергея Дягилева, основателя русских сезонов в Париже, все знали, что он бьёт морды обидчикам, не снимая белых перчаток, а тут - уступил после парочки скандалов.
Философов искренне увлёкся религиозными идеями Мережковского.
У Мережковского родилась идея о том, что «истинную святую троицу» составляют «Бог-отец, Бог-сын и Дух-мать», два мужских начала и одно женское.
«Как тут было удержаться от создания земной версии Святой Троицы, когда на кону спасение мира».
Мережковский:
«Мир гибнет оттого, что забыл мать. Мужское возобладало над женским. Отец не спас мир. Сын не спасает. Спасёт мать».
Общий стаж семейной жизни Гиппиус, Мережковского и Философова - ни много ни мало, 15 лет. Втроём они пережили Революцию 1905 года, Первую Мировую войну, Революцию 1917 года, наконец, 14 декабря 1919 года тайно бежали из советской России через линию фронта в Польшу. Там их пути окончательно разошлись.
В 1940 году в Биаррице Тэффи сообщит Гиппиус и Мережковскому о смерти Философова. И ужаснётся их равнодушию.
Тэффи:
«Встречаю их на улице.
- А что такое? Умер? - спросил Мережковский.
- Да.
- Неизвестно отчего? - спросил он ещё и, не дожидаясь ответа, сказал. - Пойдём же, Зина, а-то опять опоздаем, и все лучшие блюда разберут.
- …Мы сегодня обедаем в ресторане, - пояснил он мне».
Осенью 1928 года в Белграде состоялся съезд русских писателей-эмигрантов, и король Александр Сербский лично вручил награды Мережковскому и Гиппиус. Дмитрию Сергеевичу достался Савва 1-ой степени, а Зинаиде Николаевне - 2-ой.
В 1933 году Мережковского, Бунина и Горького выдвинули на Нобелевскую премию.
Чёрная метка в безупречной биографии Мережковского появится незадолго до его смерти и примет форму свастики. В июне 1941 года Мережковский выступил по парижскому радио и приветствовал нападение Гитлера на Советский Союз. Писатель сравнил Гитлера с Жанной Д’Арк и призвал его спасти мир от власти диавола. Русская эмиграция объявила Мережковскому бойкот.
В последние месяцы жизни Мережковский увлечённо работал над биографией французской святой, маленькой Терезы. Дмитрий Сергеевич часто повторял короткую молитву: «Благодарю тебя, Господи, что я никого не родил и не убил».
Белый обелиск над общей могилой Мережковского и Гиппиус был установлен на деньги французского правительства. Памятник украсили изображением Святой Троицы и последней молитвой: да приидет Царствие Твое.
Это была гниль та самая, очень характерная, естественная гниль невозделанного, то есть снова вернувшегося к собственному скотскому состоянию, западного человеческого сообщества.
И видя её образцы, узнавая о них, как я сам теперь узнал об особенностях этих людей, по-другому смотришь на многие обстоятельства нашей истории.
И, к примеру, отрицательно отвечаешь на вопрос о том, имел ли этот мир гнилых людей «культурной России» второй половины XIX - начала XX веков право на существование.