О Маяковском
Одним из доказательств бытия Бога является
доказательство от противного:
трагическая судьба проектов (и, часто, собственной жизни и судьбы) выдающихся атеистов. Самым ярким примером здесь может быть пример "дела Ленина-Сталина" и их последователей, впервые в истории попытавшихся построить атеистическое государство на "научной основе" как на территории России, так и других стран Европы и Азии.
Трагичной оказалась, например, и судьба самого лучшего философа-материалиста СССР - Эвальда Васильевича Ильенкова, сына известного советского писателя, лауреата Сталинской премии по литературе. Всю жизнь обосновывая атеистический тезис о "саморазвитии материи", которая для своего существования не нуждается ни в каком духовном основании, Эвальд Васильевич нигде не мог найти в советской атеистической действительности нравственной опоры, впал и глубокую депрессию и покончил с собой...
Вот таким же доказательством "от противного" является и судьба В. Маяковского.
Богоотрицание в его творчестве, особенно в предреволюционные и революционные годы - несомненно.
«Это было году в 17-м. Звали ее Тоней - крепкая, тяжеловатая, некрасивая, особенная и простая, четкая, аккуратная...
Тоня была художницей, кажется мне - талантливой, и на всех ее небольших картинах был изображен Маяковский, его знакомые и она сама. Запомнилась "Тайная вечеря", где место Христа занимал Маяковский; на другой - Маяковский стоит у окна, ноги у него с копытцами, за ним убогая комната, кровать, на кровати сидит сама художница в рубашке.
Тоня выбросилась из окна, не знаю в каком году. Володя ни разу за всю жизнь не упомянул при мне ее имени...
Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова, -
отчего ты не выдумал,
чтобы было без мук,
целовать, целовать, целовать?!
Упрёк Всемогущему переходит в резкое богоборчество с предельно кощунственными и при этом врезающимися в сознание образами:
Я думал - ты всесильный божище,
а ты недоучка, крохотный божик.
Видишь, я нагибаюсь,
из - за голенища
достаю сапожный ножик.
Крыластые прохвосты!
Жмитесь в раю!
Ерошьте пёрышки в испуганной
тряске!
Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою
отсюда до Аляски!
Ещё в 1918 г. в предисловии к поэме "Облако в штанах" Маяковский писал, что считает это произведение "катехизисом сегодняшнего искусства". "Долой ваше искусство", "Долой вашу любовь", "Долой ваш строй", "Долой вашу религию"...
Недаром Маяковский употребил слово "катехизис". Оно помогает понять взгляд Маяковского на собственную роль. Поэт видел в себе того, кто своим творчеством создаёт "догму и мораль" новой веры и помогает приобщиться к этой вере "дотоле разномыслившим с нею..."»
Судя по воспоминаниям о нём, человек это был порочный, тщеславный, жил нелепо, распутно, совершенно под конец несчастно. И кончил закономерно.
доказательство от противного:
трагическая судьба проектов (и, часто, собственной жизни и судьбы) выдающихся атеистов. Самым ярким примером здесь может быть пример "дела Ленина-Сталина" и их последователей, впервые в истории попытавшихся построить атеистическое государство на "научной основе" как на территории России, так и других стран Европы и Азии.
Трагичной оказалась, например, и судьба самого лучшего философа-материалиста СССР - Эвальда Васильевича Ильенкова, сына известного советского писателя, лауреата Сталинской премии по литературе. Всю жизнь обосновывая атеистический тезис о "саморазвитии материи", которая для своего существования не нуждается ни в каком духовном основании, Эвальд Васильевич нигде не мог найти в советской атеистической действительности нравственной опоры, впал и глубокую депрессию и покончил с собой...
Вот таким же доказательством "от противного" является и судьба В. Маяковского.
Богоотрицание в его творчестве, особенно в предреволюционные и революционные годы - несомненно.
«Это было году в 17-м. Звали ее Тоней - крепкая, тяжеловатая, некрасивая, особенная и простая, четкая, аккуратная...
Тоня была художницей, кажется мне - талантливой, и на всех ее небольших картинах был изображен Маяковский, его знакомые и она сама. Запомнилась "Тайная вечеря", где место Христа занимал Маяковский; на другой - Маяковский стоит у окна, ноги у него с копытцами, за ним убогая комната, кровать, на кровати сидит сама художница в рубашке.
Тоня выбросилась из окна, не знаю в каком году. Володя ни разу за всю жизнь не упомянул при мне ее имени...
Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова, -
отчего ты не выдумал,
чтобы было без мук,
целовать, целовать, целовать?!
Упрёк Всемогущему переходит в резкое богоборчество с предельно кощунственными и при этом врезающимися в сознание образами:
Я думал - ты всесильный божище,
а ты недоучка, крохотный божик.
Видишь, я нагибаюсь,
из - за голенища
достаю сапожный ножик.
Крыластые прохвосты!
Жмитесь в раю!
Ерошьте пёрышки в испуганной
тряске!
Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою
отсюда до Аляски!
Ещё в 1918 г. в предисловии к поэме "Облако в штанах" Маяковский писал, что считает это произведение "катехизисом сегодняшнего искусства". "Долой ваше искусство", "Долой вашу любовь", "Долой ваш строй", "Долой вашу религию"...
Недаром Маяковский употребил слово "катехизис". Оно помогает понять взгляд Маяковского на собственную роль. Поэт видел в себе того, кто своим творчеством создаёт "догму и мораль" новой веры и помогает приобщиться к этой вере "дотоле разномыслившим с нею..."»
Судя по воспоминаниям о нём, человек это был порочный, тщеславный, жил нелепо, распутно, совершенно под конец несчастно. И кончил закономерно.