Манифест временно воинствующего дисклеймера
Когда уже почти ровно три года назад, первого апреля, я начал вести этот блог, то сразу поставил вверху, вместо заголовка, слова «Средство массовой информации».
Много раз подчеркивал и повторю опять, что сделал это в основном для того, чтобы изначально добровольно взять на себя все те же обязательства, которые несет перед законом любое официально зарегистрированное СМИ. И хотя по какой-то не совсем ведомой причине меня более всего обычно упрекают в так называемом дисклеймерстве, я для себя считаю принципиальным именно не отказываться от какой-либо ответственности, подписываться под каждым словом собственным именем и быть готовым любое это слово доказывать и отстаивать.
Однако, кроме такого рода определенных мною самим взаимоотношений с государственными нормами, я, никаким образом отдельно не декларируя, так как считал само собой разумеющимся, взял на себя ещё и определенные обязательства перед читателями. Прежде всего, исполнять свои функции публикатора массовой информации максимально честно не только с общечеловеческой, но и с профессиональной точки зрения. В моем понимании это значит, в том числе, и следующее.
Я не Господь, мне, как любому человеку неведома истина в последней инстанции, и ни один факт не могу представлять как абсолютно правдивый. Даже тот, которому лично был свидетелем. То есть, если я со своего балкона видел, как автомобиль врезался в столб, то так и напишу, что с моего конкретно балкона на девятом этаже для меня лично это выглядело так. Поскольку существует минимальная, но вероятность, что с другого ракурса событие смотрелось совсем иначе. А если происшествие наблюдал сосед, то тоже сообщу, что момент столкновения наблюдал Вася, я же потом только осмотрел отдельно сбитый столб и искореженную машину, а сам момент аварии описываю исключительно с чужих слов.
Но, тут есть ещё и второй момент, который принципиально важен. Уж если я вообще взялся писать о данной аварии, то должен приложить максимум усилий, что бы собрать о ней как можно более фактов, документов и свидетельств. Ещё раз повторю, что всё равно это не даст мне никакого права утверждать, будто я представил читателям абсолютно объективную картину на основании неопровержимых доказательств. И последнее слово в оценке в любом случае остается за этим самым каждым конкретным читателем. Но всё, что я могу сделать, всё, что в моих силах, я обязан сделать. Иначе это не средство массовой информации, а полное фуфло.
Я вот к чему рассказал всю эту трогательную историю. Совсем не для того, что бы похвастаться, какой честный, благородный и великий профессионал, а как раз совсем наоборот, желая предупредить об отходе от собственных правил. На что подвигла меня некая личная обида, чувство мелочное и грешное, в котором никакого совершенно благородства нет, но которому нынче не в силах противится. Хотя произошла на самом деле всего лишь рядовая чепуха.
Как я уже вчера рассказывал, Марина Литвинович написала в своем блоге текст, который далее многие «перепостили», в том числе он был опубликован на сайте «Эха Москвы», под хлестким заголовком, особую пикантность и даже намек на сенсационность которому придавала точка в середине: «Блогер сел в тюрьму. В Америке».
Там шла речь о неком Дэниэле Брюингтоне (Dan Brewington), который «В своем блоге описывал судебный процесс и весьма резко высказывался о его участниках». Далее Литвинович обмолвилась: «Вообще интересно, что наша российская Фемида пока не дошла до такого». И ещё сделала вывод: «Кстати, этот случай с посадкой блогера не вызвал, как я понимаю, больших волнений в тамошней журналистско-блогерской среде, если не считать довольно скромной по меркам США группы в Фейсбуке. То есть, считают, что поделом. Блогер-маньяк такой, пусть сидит».
Вот что, собственно, и задело. Это я, имея всего сотню-другую постоянных читателей и ещё от силы тысячу случайно забредающих на эти страницы, как последний тупой ишак, трачу свое время и силы, да не только свое, порой приходится прибегать к помощи добровольных соавторов, чтобы докопаться до документальной основы любого, даже самого мелкого факта, который хочу представить вниманию читателей, пытаюсь собрать максимум информации и составить даже предварительное собственное мнение, основываясь на предельно широком поле вариантов мнений других.
А подавляющее большинство людей, которые и сами себя, и другие их называют профессиональными журналистами, кладут на всё это с прибором, не парятся и не заморачиваются. А материалы пишут по простенькому принципу. Чего-то где-то в интернете увидел, быстренько скопировал месте с картинкой, приписал к этому «чисто из башки» несколько большего или меньшего уровня многозначительности или поучительности строчек, и достаточно. Дальше мы это тиражируем в любых количествах, на нас ссылаются и таковое произведение само по себе уже становтся и информационным поводом, и даже как бы самостоятельным фактом-событием.
Но Марина Алексеевна Литвинович не какое-то там абстрактное большинство неких людей, а «российский политический деятель, политтехнолог, политолог, журналист, правозащитник, член исполкома коалиции «Другая Россия», ещё директор всяких фондов, руководитель нескольких электронных средств массовой информации и прочая, и прочая, и прочая. Однако, прежде всего и ещё раз - очень известный и популярный именно журналист. А якобы сенсационный материал комструлит точно по описанному методу и всё это кушают с полным почтением и доверием.
Так вот, сейчас я первый раз и обещаю, что он же единственный и последний, до тех пор, пока я вообще не решу прекратить вести блог в такой форме, условно снимаю заголовок «средство массовой информации» и прибегаю официально вот к этому самому «дисклеймерству». Данное СМИ не несет никакой ответственности за написанное далее, а просто предоставляет свои страницы для изложения Александром Юрьевичем Васильевым личной точки зрения без всяких гарантий, что высказанные им мысли и приведенные факты имеют хоть какое-то отношение к действительности.
Итак, что же произошло на самом деле? Мужик не был принципиальным противником подлого американского империализма, политическим диссидентом, борцом за гражданские права или даже религиозным фанатиком, мечтающим пойти за свою веру на крест или костер. Он просто стандартно разводился со своей бабой, делил ребенка, довольно мерзко сволочился при этом и вообще постоянно устраивал цирк с конями. Естественно, как любой американец, вовсю прибегая к услугами именно родной системы правосудия и предельно используя малейшие представляемые ею возможности.
Но когда решения системы перестали его устраивать, он начал публично угрожать. Что подожжет всех к чертовой матери и даже очень убедительно живописал, как именно и помощью каких материалов это сделает. Его судья так вежливо предупредил, что пора немножко утихомириться. Вместо этого Дэн начал публиковать адреса и фотографии офицеров суда и привлеченных экспертов-психологов, заключения которых ему не нравились. И не только их самих, но и их жен. Продолжая одновременно усиливать свои угрозы разными эмоциональными картинками и науськивая на указываемых людей своих возможных сторонников. Судья его предупредил ещё раз. Потом ещё.
Удивительной какой-то терпеливости и невозмутимости «ваша честь». Потом он уже сказал конкретно, мол, никакая свобода слова не имеет отношения к публичным угрозам, провокациям и призывам к насилию над конкретными людьми, тем более, работниками юстиции и их родственниками. Так что, будь любезен, убери всю эту муть с общедоступного обозрения на своем сайте. Иначе сядешь. И дал на исполнение своего решения, вот тут напрягите секунду свое внимание, на то, чтобы убрать из публичного поля информацию, угрожавшую физической безопасности офицеров суда, дал человеку с явно неадекватными реакцией и поведением два, ещё раз повторю, два месяца. А Дэн судью послал. Два месяца прошло. Наконец-то судья Дэна посадил. Ну, просто чистый садист в мантии.
Конечно, здесь очередной раз возникает фундаментальная проблема. Где кончается полиция и начинается Беня? В смысле, до какой степени можно использовать свободы, гарантированные Первой поправкой, потому как именно на неё тут же и прежде всего начали ссылаться все как защитники экзальтированного пироманьяка внутри самой Америки, так и наши уловные «наши», штатников презирающие, однако благородные принципы ихнего законодательства никому не желающие позволять нарушить. Мне почему-то всё же кажется, что вне зависимости от места и способа распространения информации, любой человек должен нести ответственность за призыв к насилию и угрозу конкретной личности.
Тут, правда, есть совсем отдельный вопрос, он слишком обширный, требует ни одного подробного трактата, часть из которых я, кстати, уже и написал, потому здесь не стану останавливаться надолго, а всего лишь позволю себе вкратце только несколько слов.
Одно дело, когда в стране существует многолетняя, если не многовековая, традиция неизбежной, регулярной сменяемости власти, какие-никакие, но хоть относительно отражающие волеизъявление народа выборы и пусть плохонько, кривенько, косенько, но работающая судебная система, основанная на сколь-нибудь внятном законодательстве. Тогда любые насильственные действия или угрозы, или призывы к таким действиям, на мой взгляд, абсолютно нелегитимны и безнравственны, а понятие «противозаконно» в отношении них имеет понятный смысл.
А как быть, если власть в лице совершенно конкретных личностей не хочет и не собирается сменяться никогда и ни при каких условиях? Если даже вне зависимости от своего отношения к этим личностям, большая часть населения не воспринимает выборы в истинном значении этого слова и полностью не верит в даже приблизительную точность и честность их результатов? Когда рекомендация обращаться в суд звучит однозначно и предельно откровенно издевательски и всем обществом воспринимается только синоним выражения «пошел в задницу»? Ну, и так далее, мы договорились, что тут сегодня без особых подробностей. Так вот, можно ли и в подобной ситуации, когда мирные и легальные способы смены власти или уничтожены полностью, или сведены по сути к теоретическому минимуму, утверждать столь категорично безнравственность и «противозаконность» призывов к силовым методам борьбы?
Но я уже сказал, что это тема отдельная, а сейчас я хочу только ещё раз повторить. Считаю, что человек должен нести ответственность за любой свой поступок. Заметьте, не сказал обязательно «сидеть в тюрьме» или даже просто «понести наказание». Для этого, кроме моего «считания», имеется ещё два приспособления. Закон и система его применяющая. Если они, конечно, есть. Тогда уже с их помощью можно определить меру этой самой ответственности.
Существуют люди, не знаю, в каком количестве, но в интернете их довольно много, которые искренне уверены, или, по крайней мере, пишут, что искренне уверены, будто американская система правосудия ужасна, а наша отечественная прекрасна. Но это не имеет ни малейшей значения, как даже и то, правда ли это или нет.
Однако мой жизненный опыт и впечатления, и ощущения, основанные на общении и с американскими гражданами, и на информации, полученной из всех видов американских же письменных и любого другого вида источников, свидетельствуют, что подавляющее большинство этих самых американских граждан в той или иной степени доверяют своей системе правосудия и считают её в принципе работающей. Нигде и никогда от каких-либо серьезных людей я не слышал иного мнения (ещё раз подчеркну, не о самой системе, а об отношении к ней большинства американцев). А прямым его подтверждением служит то, что сами американцы идут в суд при малейшей возможности и обожают судиться, по-моему, больше всех в мире.
Об отношении же большинства наших граждан к нашим судам я распространяться не буду, тут пусть каждый сам себе на этот вопрос отвечает в зависимости от собственного мировосприятия.
И в данном случае с этим перегревшимся папашей американское правосудие сработало так, как оно сработало. Посадка блогера не вызвала «больших волнений в тамошней журналистско-блогерской среде, если не считать довольно скромной по меркам США группы в Фейсбуке», - написала Литвинович. Выглядит же таковое «отсутствие волнений» в реальности примерно так.
Самая массовая и авторитетная газета штата Indianapolis Star, Американский союз по защите гражданских прав (ACLU), более десятка известнейших профессоров-юристов из университетов Индианы и других штатов и ещё немалое количество организаций и частных лиц, представляющих практически весь политический спектр США уже обратились уже обратились в Верховный суд Индианы с письмами и заявлениями поддержки, по их мнению, невинно лишенного свободы. Вовсю работают адвокаты, составлена апелляция, организуется сбор средств и общественное мнение. И всё это на фоне непрерывного обсуждения и освещения ситуации во множестве и СМИ, и блогов.
И, прежде всего, речь вообще не идет о сути поступка или личности осужденного. Тут затронуто святое. Первая поправка.
Вообще-то, это только так традиционно называется, просто исторически сложилось, что «поправка», а на самом деле, неотъемлемая, незыблемая и одна из самых основных частей Конституции США, ставшая таковой более двухсот лет назад, аж в 1791-м году. Вот её полный текст:
«Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению религии или запрещающего свободное исповедание оной, либо ограничивающего свободу слова или печати, либо право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб».
На всякий случай приведу и английский вариант, если в русском кто-то усмотрит какую нечеткость или двусмысленность:
«Congress shall make no law respecting an establishment of religion, or prohibiting the free exercise thereof; or abridging the freedom of speech, or of the press; or the right of the people peaceably to assemble, and to petition the government for a redress of grievances».
Сомневаюсь, существуют ли где-то точные данные или хотя бы приблизительные подсчеты на подобные темы, но сильно подозреваю, что, исключая какие-то особо популярные изречения из священных книг основных мировых религий, по поводу толкования этих нескольких строчек создана самая обширная в истории человечества литература и высказано максимальное количество идей, мнений и соображений.
Первая поправка давно уже некий самостоятельный и отдельный символ веры, надрелигиозный и даже вовсе надморальный и надидеологический. К тому же поправка является краеугольным камнем практически целой науки. Юристы - специалисты по Первой поправке, это по сути столь же самостоятельная и отдельная профессия. О поправке пишут пьесы, снимают кино, кстати, именно ей посвящен один из любимых моих шедевров - «Народ против Ларри Флинта», вот только не знаю, музыку пишут или нет, но не удивлюсь и этому. Короче, сложно упрекнуть граждан США в невнимании, пренебрежении, забвении или неуважении принципов Первой поправки.
Это всё не самая ловкая спекуляция, когда утверждают, что только один американец из тысячи способен перечислить все пять свобод, гарантированных Первой поправкой. То есть, может быть, большинство действительно наизусть и не помнит текст, но попробуйте только нарушить в США чьи-то права или хотя бы совершить нечто, что сам американец воспримет, как нарушение своих прав, так он мгновенно заверещит про Первую поправку, даже если там именно про его случай ничего и не сказано. Но он всё равно знает, что есть такая волшебная и всесильная штука, как эта самая «поправка», которая в большинстве жизненных ситуаций каменной стеной встанет на его защиту.
И когда наш гражданин уныло разводит руками, заводя свою стандартную тоскливую песню, мол, вы же сами понимаете, как у нас обычно бывает и каким образом всё устроено, ихний ситезен мгновенно начинает борзеть и прет танком на буфет с воплями: «У нас свободная страна!». И без разницы, что вы так не считаете, главное, что он в этом уверен.
Я-то лично убежден, что поднявшие в защиту тупого Дэна бучу американцы просто зажравшиеся маразматики, доводящие своим беспредельным толкованием великие идеи Первой поправки до полнейшего абсурда. А наглый хулиган должен сидеть в тюрьме, дабы и сам охолонулся, и другим неповадно было ставить под угрозу жизни офицеров суда. Но по счастью американцам наплевать на мои убеждения. У них, слава Богу, есть свои.
Это не называется свободой. Свободы в нашем мире нет, так же как счастья. Нет даже покоя и воли. Но это и есть возможность отстаивать свободу. Я не мечтаю жить Америке. Но был бы не против иметь в своей стране хоть жалкое подобие такой возможности.
Много раз подчеркивал и повторю опять, что сделал это в основном для того, чтобы изначально добровольно взять на себя все те же обязательства, которые несет перед законом любое официально зарегистрированное СМИ. И хотя по какой-то не совсем ведомой причине меня более всего обычно упрекают в так называемом дисклеймерстве, я для себя считаю принципиальным именно не отказываться от какой-либо ответственности, подписываться под каждым словом собственным именем и быть готовым любое это слово доказывать и отстаивать.
Однако, кроме такого рода определенных мною самим взаимоотношений с государственными нормами, я, никаким образом отдельно не декларируя, так как считал само собой разумеющимся, взял на себя ещё и определенные обязательства перед читателями. Прежде всего, исполнять свои функции публикатора массовой информации максимально честно не только с общечеловеческой, но и с профессиональной точки зрения. В моем понимании это значит, в том числе, и следующее.
Я не Господь, мне, как любому человеку неведома истина в последней инстанции, и ни один факт не могу представлять как абсолютно правдивый. Даже тот, которому лично был свидетелем. То есть, если я со своего балкона видел, как автомобиль врезался в столб, то так и напишу, что с моего конкретно балкона на девятом этаже для меня лично это выглядело так. Поскольку существует минимальная, но вероятность, что с другого ракурса событие смотрелось совсем иначе. А если происшествие наблюдал сосед, то тоже сообщу, что момент столкновения наблюдал Вася, я же потом только осмотрел отдельно сбитый столб и искореженную машину, а сам момент аварии описываю исключительно с чужих слов.
Но, тут есть ещё и второй момент, который принципиально важен. Уж если я вообще взялся писать о данной аварии, то должен приложить максимум усилий, что бы собрать о ней как можно более фактов, документов и свидетельств. Ещё раз повторю, что всё равно это не даст мне никакого права утверждать, будто я представил читателям абсолютно объективную картину на основании неопровержимых доказательств. И последнее слово в оценке в любом случае остается за этим самым каждым конкретным читателем. Но всё, что я могу сделать, всё, что в моих силах, я обязан сделать. Иначе это не средство массовой информации, а полное фуфло.
Я вот к чему рассказал всю эту трогательную историю. Совсем не для того, что бы похвастаться, какой честный, благородный и великий профессионал, а как раз совсем наоборот, желая предупредить об отходе от собственных правил. На что подвигла меня некая личная обида, чувство мелочное и грешное, в котором никакого совершенно благородства нет, но которому нынче не в силах противится. Хотя произошла на самом деле всего лишь рядовая чепуха.
Как я уже вчера рассказывал, Марина Литвинович написала в своем блоге текст, который далее многие «перепостили», в том числе он был опубликован на сайте «Эха Москвы», под хлестким заголовком, особую пикантность и даже намек на сенсационность которому придавала точка в середине: «Блогер сел в тюрьму. В Америке».
Там шла речь о неком Дэниэле Брюингтоне (Dan Brewington), который «В своем блоге описывал судебный процесс и весьма резко высказывался о его участниках». Далее Литвинович обмолвилась: «Вообще интересно, что наша российская Фемида пока не дошла до такого». И ещё сделала вывод: «Кстати, этот случай с посадкой блогера не вызвал, как я понимаю, больших волнений в тамошней журналистско-блогерской среде, если не считать довольно скромной по меркам США группы в Фейсбуке. То есть, считают, что поделом. Блогер-маньяк такой, пусть сидит».
Вот что, собственно, и задело. Это я, имея всего сотню-другую постоянных читателей и ещё от силы тысячу случайно забредающих на эти страницы, как последний тупой ишак, трачу свое время и силы, да не только свое, порой приходится прибегать к помощи добровольных соавторов, чтобы докопаться до документальной основы любого, даже самого мелкого факта, который хочу представить вниманию читателей, пытаюсь собрать максимум информации и составить даже предварительное собственное мнение, основываясь на предельно широком поле вариантов мнений других.
А подавляющее большинство людей, которые и сами себя, и другие их называют профессиональными журналистами, кладут на всё это с прибором, не парятся и не заморачиваются. А материалы пишут по простенькому принципу. Чего-то где-то в интернете увидел, быстренько скопировал месте с картинкой, приписал к этому «чисто из башки» несколько большего или меньшего уровня многозначительности или поучительности строчек, и достаточно. Дальше мы это тиражируем в любых количествах, на нас ссылаются и таковое произведение само по себе уже становтся и информационным поводом, и даже как бы самостоятельным фактом-событием.
Но Марина Алексеевна Литвинович не какое-то там абстрактное большинство неких людей, а «российский политический деятель, политтехнолог, политолог, журналист, правозащитник, член исполкома коалиции «Другая Россия», ещё директор всяких фондов, руководитель нескольких электронных средств массовой информации и прочая, и прочая, и прочая. Однако, прежде всего и ещё раз - очень известный и популярный именно журналист. А якобы сенсационный материал комструлит точно по описанному методу и всё это кушают с полным почтением и доверием.
Так вот, сейчас я первый раз и обещаю, что он же единственный и последний, до тех пор, пока я вообще не решу прекратить вести блог в такой форме, условно снимаю заголовок «средство массовой информации» и прибегаю официально вот к этому самому «дисклеймерству». Данное СМИ не несет никакой ответственности за написанное далее, а просто предоставляет свои страницы для изложения Александром Юрьевичем Васильевым личной точки зрения без всяких гарантий, что высказанные им мысли и приведенные факты имеют хоть какое-то отношение к действительности.
Итак, что же произошло на самом деле? Мужик не был принципиальным противником подлого американского империализма, политическим диссидентом, борцом за гражданские права или даже религиозным фанатиком, мечтающим пойти за свою веру на крест или костер. Он просто стандартно разводился со своей бабой, делил ребенка, довольно мерзко сволочился при этом и вообще постоянно устраивал цирк с конями. Естественно, как любой американец, вовсю прибегая к услугами именно родной системы правосудия и предельно используя малейшие представляемые ею возможности.
Но когда решения системы перестали его устраивать, он начал публично угрожать. Что подожжет всех к чертовой матери и даже очень убедительно живописал, как именно и помощью каких материалов это сделает. Его судья так вежливо предупредил, что пора немножко утихомириться. Вместо этого Дэн начал публиковать адреса и фотографии офицеров суда и привлеченных экспертов-психологов, заключения которых ему не нравились. И не только их самих, но и их жен. Продолжая одновременно усиливать свои угрозы разными эмоциональными картинками и науськивая на указываемых людей своих возможных сторонников. Судья его предупредил ещё раз. Потом ещё.
Удивительной какой-то терпеливости и невозмутимости «ваша честь». Потом он уже сказал конкретно, мол, никакая свобода слова не имеет отношения к публичным угрозам, провокациям и призывам к насилию над конкретными людьми, тем более, работниками юстиции и их родственниками. Так что, будь любезен, убери всю эту муть с общедоступного обозрения на своем сайте. Иначе сядешь. И дал на исполнение своего решения, вот тут напрягите секунду свое внимание, на то, чтобы убрать из публичного поля информацию, угрожавшую физической безопасности офицеров суда, дал человеку с явно неадекватными реакцией и поведением два, ещё раз повторю, два месяца. А Дэн судью послал. Два месяца прошло. Наконец-то судья Дэна посадил. Ну, просто чистый садист в мантии.
Конечно, здесь очередной раз возникает фундаментальная проблема. Где кончается полиция и начинается Беня? В смысле, до какой степени можно использовать свободы, гарантированные Первой поправкой, потому как именно на неё тут же и прежде всего начали ссылаться все как защитники экзальтированного пироманьяка внутри самой Америки, так и наши уловные «наши», штатников презирающие, однако благородные принципы ихнего законодательства никому не желающие позволять нарушить. Мне почему-то всё же кажется, что вне зависимости от места и способа распространения информации, любой человек должен нести ответственность за призыв к насилию и угрозу конкретной личности.
Тут, правда, есть совсем отдельный вопрос, он слишком обширный, требует ни одного подробного трактата, часть из которых я, кстати, уже и написал, потому здесь не стану останавливаться надолго, а всего лишь позволю себе вкратце только несколько слов.
Одно дело, когда в стране существует многолетняя, если не многовековая, традиция неизбежной, регулярной сменяемости власти, какие-никакие, но хоть относительно отражающие волеизъявление народа выборы и пусть плохонько, кривенько, косенько, но работающая судебная система, основанная на сколь-нибудь внятном законодательстве. Тогда любые насильственные действия или угрозы, или призывы к таким действиям, на мой взгляд, абсолютно нелегитимны и безнравственны, а понятие «противозаконно» в отношении них имеет понятный смысл.
А как быть, если власть в лице совершенно конкретных личностей не хочет и не собирается сменяться никогда и ни при каких условиях? Если даже вне зависимости от своего отношения к этим личностям, большая часть населения не воспринимает выборы в истинном значении этого слова и полностью не верит в даже приблизительную точность и честность их результатов? Когда рекомендация обращаться в суд звучит однозначно и предельно откровенно издевательски и всем обществом воспринимается только синоним выражения «пошел в задницу»? Ну, и так далее, мы договорились, что тут сегодня без особых подробностей. Так вот, можно ли и в подобной ситуации, когда мирные и легальные способы смены власти или уничтожены полностью, или сведены по сути к теоретическому минимуму, утверждать столь категорично безнравственность и «противозаконность» призывов к силовым методам борьбы?
Но я уже сказал, что это тема отдельная, а сейчас я хочу только ещё раз повторить. Считаю, что человек должен нести ответственность за любой свой поступок. Заметьте, не сказал обязательно «сидеть в тюрьме» или даже просто «понести наказание». Для этого, кроме моего «считания», имеется ещё два приспособления. Закон и система его применяющая. Если они, конечно, есть. Тогда уже с их помощью можно определить меру этой самой ответственности.
Существуют люди, не знаю, в каком количестве, но в интернете их довольно много, которые искренне уверены, или, по крайней мере, пишут, что искренне уверены, будто американская система правосудия ужасна, а наша отечественная прекрасна. Но это не имеет ни малейшей значения, как даже и то, правда ли это или нет.
Однако мой жизненный опыт и впечатления, и ощущения, основанные на общении и с американскими гражданами, и на информации, полученной из всех видов американских же письменных и любого другого вида источников, свидетельствуют, что подавляющее большинство этих самых американских граждан в той или иной степени доверяют своей системе правосудия и считают её в принципе работающей. Нигде и никогда от каких-либо серьезных людей я не слышал иного мнения (ещё раз подчеркну, не о самой системе, а об отношении к ней большинства американцев). А прямым его подтверждением служит то, что сами американцы идут в суд при малейшей возможности и обожают судиться, по-моему, больше всех в мире.
Об отношении же большинства наших граждан к нашим судам я распространяться не буду, тут пусть каждый сам себе на этот вопрос отвечает в зависимости от собственного мировосприятия.
И в данном случае с этим перегревшимся папашей американское правосудие сработало так, как оно сработало. Посадка блогера не вызвала «больших волнений в тамошней журналистско-блогерской среде, если не считать довольно скромной по меркам США группы в Фейсбуке», - написала Литвинович. Выглядит же таковое «отсутствие волнений» в реальности примерно так.
Самая массовая и авторитетная газета штата Indianapolis Star, Американский союз по защите гражданских прав (ACLU), более десятка известнейших профессоров-юристов из университетов Индианы и других штатов и ещё немалое количество организаций и частных лиц, представляющих практически весь политический спектр США уже обратились уже обратились в Верховный суд Индианы с письмами и заявлениями поддержки, по их мнению, невинно лишенного свободы. Вовсю работают адвокаты, составлена апелляция, организуется сбор средств и общественное мнение. И всё это на фоне непрерывного обсуждения и освещения ситуации во множестве и СМИ, и блогов.
И, прежде всего, речь вообще не идет о сути поступка или личности осужденного. Тут затронуто святое. Первая поправка.
Вообще-то, это только так традиционно называется, просто исторически сложилось, что «поправка», а на самом деле, неотъемлемая, незыблемая и одна из самых основных частей Конституции США, ставшая таковой более двухсот лет назад, аж в 1791-м году. Вот её полный текст:
«Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению религии или запрещающего свободное исповедание оной, либо ограничивающего свободу слова или печати, либо право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб».
На всякий случай приведу и английский вариант, если в русском кто-то усмотрит какую нечеткость или двусмысленность:
«Congress shall make no law respecting an establishment of religion, or prohibiting the free exercise thereof; or abridging the freedom of speech, or of the press; or the right of the people peaceably to assemble, and to petition the government for a redress of grievances».
Сомневаюсь, существуют ли где-то точные данные или хотя бы приблизительные подсчеты на подобные темы, но сильно подозреваю, что, исключая какие-то особо популярные изречения из священных книг основных мировых религий, по поводу толкования этих нескольких строчек создана самая обширная в истории человечества литература и высказано максимальное количество идей, мнений и соображений.
Первая поправка давно уже некий самостоятельный и отдельный символ веры, надрелигиозный и даже вовсе надморальный и надидеологический. К тому же поправка является краеугольным камнем практически целой науки. Юристы - специалисты по Первой поправке, это по сути столь же самостоятельная и отдельная профессия. О поправке пишут пьесы, снимают кино, кстати, именно ей посвящен один из любимых моих шедевров - «Народ против Ларри Флинта», вот только не знаю, музыку пишут или нет, но не удивлюсь и этому. Короче, сложно упрекнуть граждан США в невнимании, пренебрежении, забвении или неуважении принципов Первой поправки.
Это всё не самая ловкая спекуляция, когда утверждают, что только один американец из тысячи способен перечислить все пять свобод, гарантированных Первой поправкой. То есть, может быть, большинство действительно наизусть и не помнит текст, но попробуйте только нарушить в США чьи-то права или хотя бы совершить нечто, что сам американец воспримет, как нарушение своих прав, так он мгновенно заверещит про Первую поправку, даже если там именно про его случай ничего и не сказано. Но он всё равно знает, что есть такая волшебная и всесильная штука, как эта самая «поправка», которая в большинстве жизненных ситуаций каменной стеной встанет на его защиту.
И когда наш гражданин уныло разводит руками, заводя свою стандартную тоскливую песню, мол, вы же сами понимаете, как у нас обычно бывает и каким образом всё устроено, ихний ситезен мгновенно начинает борзеть и прет танком на буфет с воплями: «У нас свободная страна!». И без разницы, что вы так не считаете, главное, что он в этом уверен.
Я-то лично убежден, что поднявшие в защиту тупого Дэна бучу американцы просто зажравшиеся маразматики, доводящие своим беспредельным толкованием великие идеи Первой поправки до полнейшего абсурда. А наглый хулиган должен сидеть в тюрьме, дабы и сам охолонулся, и другим неповадно было ставить под угрозу жизни офицеров суда. Но по счастью американцам наплевать на мои убеждения. У них, слава Богу, есть свои.
Это не называется свободой. Свободы в нашем мире нет, так же как счастья. Нет даже покоя и воли. Но это и есть возможность отстаивать свободу. Я не мечтаю жить Америке. Но был бы не против иметь в своей стране хоть жалкое подобие такой возможности.