Звездное небо через дорогу
Младший сын сегодня пришел из института, долго маялся, слоняясь чего-то по квартире с задумчивым видом, потом спросил, есть ли у меня силы и время для серьезного разговора. Я честно признался, что с силами сейчас некоторые проблемы, но предложил кратко обозначить тему, чтобы я пока подумал, чем смогу быть полезен.
Парень сформулировал примерно так: «Каким образом можно объяснить человеку, который этого не понимает, что совершенно посторонним и незнакомым людям нужно абсолютно бескорыстно делать что-то доброе, ну, хоть на уровне старушку через дорогу перевести?»
Я сразу ответил, что долгого и серьезного разговора не получится, даже тогда, когда сил для этого у меня окажется побольше. Так как мы со стариком Кантом до сих пор ничего определенного не решили относительно источника внутреннего нравственного закона.
Да к тому же, я и не могу столь уж категорически утверждать, что «делать доброе» именно «нужно». Кто хочет и кому нужно, тот делает, а кому-то, может, совсем не нужно, почем мне знать? Вдруг ему даже и категорически противопоказано к этой старушке подходить, зачем и себя лишний раз насиловать, и её зазря риску инфаркта подвергать?
Видя мою плохую физическую форму и явно стараясь предельно спрямить извилины диалога, сын перескочил через несколько переходных тем и сразу спросил уже в лоб: «А как же воспитание?»
Я, действительно, будучи не очень в силах, ответил на вопрос вопросом и ещё более прямо: «А я что, тебя когда особо воспитывал?»
«Спасибо, папа, выздоравливай», - сказал он вежливо, но в тоне его я не услышал особой благодарности, хорошо хоть рукой на меня не махнул в знак полной безнадежности. Ушел к себе.
Парень сформулировал примерно так: «Каким образом можно объяснить человеку, который этого не понимает, что совершенно посторонним и незнакомым людям нужно абсолютно бескорыстно делать что-то доброе, ну, хоть на уровне старушку через дорогу перевести?»
Я сразу ответил, что долгого и серьезного разговора не получится, даже тогда, когда сил для этого у меня окажется побольше. Так как мы со стариком Кантом до сих пор ничего определенного не решили относительно источника внутреннего нравственного закона.
Да к тому же, я и не могу столь уж категорически утверждать, что «делать доброе» именно «нужно». Кто хочет и кому нужно, тот делает, а кому-то, может, совсем не нужно, почем мне знать? Вдруг ему даже и категорически противопоказано к этой старушке подходить, зачем и себя лишний раз насиловать, и её зазря риску инфаркта подвергать?
Видя мою плохую физическую форму и явно стараясь предельно спрямить извилины диалога, сын перескочил через несколько переходных тем и сразу спросил уже в лоб: «А как же воспитание?»
Я, действительно, будучи не очень в силах, ответил на вопрос вопросом и ещё более прямо: «А я что, тебя когда особо воспитывал?»
«Спасибо, папа, выздоравливай», - сказал он вежливо, но в тоне его я не услышал особой благодарности, хорошо хоть рукой на меня не махнул в знак полной безнадежности. Ушел к себе.