Мальчики
Старость усиливает эгоизм. А, поскольку у меня его и с юности было вполне достаточно, то в каких-то моментах он уже вообще зашкаливает. Проявляется во многом, но в частности и в том, что какие-то особо неприятные вещи мозг старается просто блокировать, выводя за рамки воспринимаемой информации. Например, всё происходящее с Романом Протасевичем и стараюсь тупо не читать и не слушать, и уж тем более не высказываюсь на эту тему. Никаким образом не хочу даже косвенно и пассивно в этом участвовать. Омерзительно, дискомфортно и просто элементарное чувство брезгливости превышает физиологические возможности организма.
Но идеал недостижим, да и в доме я не один, и вот вчера вечером в разговоре с женой она по какому-то поводу упомянула этого человека. Я практически не отреагировал, но, видимо что-то такое промелькнуло на моем лице. И супруга тут же вступилась за справедливость в её понимании. Мол, что ты хочешь, он же ещё совсем мальчик, ему всего двадцать шесть, какие могут быть претензии.
Ну, прежде всего, не то, что претензий, а хоть малейшего негатива не может быть действительно никакого. Даже намека. Однако эту тему развивать далее не собираюсь по изначально приведенным причинам. А всего лишь автоматически ассоциативно вспомнилась одна история.
Был такой юноша - Василий Порик. Он родился в двадцатом, в небольшом украинском селе под Винницей. Крестьянский мальчик после окончания семилетки пошел учиться в техникум на агронома и даже получил диплом. Но подошло время призыва, и Василий решил вместо срочной службы рядовым поступить в Харьковское пехотное училище. Выпустился лейтенантом и ровно через десять дней началась война. Практически сразу же, командуя ротой, принял первый бой и даже успел во время него совершить подвиг, за который был представлен к награде. Но не получил её потому, что уже во время второго был тяжело ранен и без сознания попал в плен.
Я не буду далее подробно рассказывать биографию Василия Порика. О нем написано если не совсем по заслугам и масштабу личности, то вполне достаточно, чтобы каждый мог ознакомиться самостоятельно и составить собственное мнение. Совсем в нескольких словах, то он стал легендой французского Сопротивления. Не того, которое потом для сохранения хоть какого-то самоуважения при молчаливом согласии и попустительстве де Голля придумали сами французы, а настоящего, весьма малочисленного, но более чем реального, в котором весьма заметную роль сыграли русские и советские солдаты.
Порик совершил несколько совершенно фантастических побегов из мест, из которых даже чисто теоретически бежать было нельзя, воевал в немыслимых условиях, добивался уникальных результатов, командовал партизанскими соединениями крупнейших регионов Франции, трижды практически умирал, чудесным образом умудрялся выжить, снова брался за оружие и опять совершал чудеса. Личным приказом Гиммлера за его голову была объявлена огромная награда. Но немцы так ничего и не смогли с ним сделать. А в тех случаях, когда он всё же попадал в засаду, его сдавали исключительно «свои». Простые добрые французы.
Последний раз, когда удалось его схватить, решили больше не рисковать и сразу расстреляли. Это произошло 22 июля 1944-го. Легендарному воину, которому французы поставили памятник и которого чтут до сих пор, было двадцать четыре. Деревенский украинский мальчик, толком ничего в своей жизни не видевший, кроме самых страшных ужасов войны.
Аналогии, конечно же, совершенно неуместные, до почти оскорбительного грубые и даже где-то кощунственные. Но просить за них прощения ещё более глупо. Как есть, так есть.
Но идеал недостижим, да и в доме я не один, и вот вчера вечером в разговоре с женой она по какому-то поводу упомянула этого человека. Я практически не отреагировал, но, видимо что-то такое промелькнуло на моем лице. И супруга тут же вступилась за справедливость в её понимании. Мол, что ты хочешь, он же ещё совсем мальчик, ему всего двадцать шесть, какие могут быть претензии.
Ну, прежде всего, не то, что претензий, а хоть малейшего негатива не может быть действительно никакого. Даже намека. Однако эту тему развивать далее не собираюсь по изначально приведенным причинам. А всего лишь автоматически ассоциативно вспомнилась одна история.
Был такой юноша - Василий Порик. Он родился в двадцатом, в небольшом украинском селе под Винницей. Крестьянский мальчик после окончания семилетки пошел учиться в техникум на агронома и даже получил диплом. Но подошло время призыва, и Василий решил вместо срочной службы рядовым поступить в Харьковское пехотное училище. Выпустился лейтенантом и ровно через десять дней началась война. Практически сразу же, командуя ротой, принял первый бой и даже успел во время него совершить подвиг, за который был представлен к награде. Но не получил её потому, что уже во время второго был тяжело ранен и без сознания попал в плен.
Я не буду далее подробно рассказывать биографию Василия Порика. О нем написано если не совсем по заслугам и масштабу личности, то вполне достаточно, чтобы каждый мог ознакомиться самостоятельно и составить собственное мнение. Совсем в нескольких словах, то он стал легендой французского Сопротивления. Не того, которое потом для сохранения хоть какого-то самоуважения при молчаливом согласии и попустительстве де Голля придумали сами французы, а настоящего, весьма малочисленного, но более чем реального, в котором весьма заметную роль сыграли русские и советские солдаты.
Порик совершил несколько совершенно фантастических побегов из мест, из которых даже чисто теоретически бежать было нельзя, воевал в немыслимых условиях, добивался уникальных результатов, командовал партизанскими соединениями крупнейших регионов Франции, трижды практически умирал, чудесным образом умудрялся выжить, снова брался за оружие и опять совершал чудеса. Личным приказом Гиммлера за его голову была объявлена огромная награда. Но немцы так ничего и не смогли с ним сделать. А в тех случаях, когда он всё же попадал в засаду, его сдавали исключительно «свои». Простые добрые французы.
Последний раз, когда удалось его схватить, решили больше не рисковать и сразу расстреляли. Это произошло 22 июля 1944-го. Легендарному воину, которому французы поставили памятник и которого чтут до сих пор, было двадцать четыре. Деревенский украинский мальчик, толком ничего в своей жизни не видевший, кроме самых страшных ужасов войны.
Аналогии, конечно же, совершенно неуместные, до почти оскорбительного грубые и даже где-то кощунственные. Но просить за них прощения ещё более глупо. Как есть, так есть.