На улице нахмурилось небо. Маленький город весь подобрался, нахохлился и приготовился мокнуть. Он стал похож на голубя, которого собратья по какой-то непонятной голубиной причине выгнали из-под облюбованного карниза и велели не возвращаться. Город курлыкал резкими детскими голосами, ежился под порывами неожиданно холодного ветра и все ждал и ждал первых - самых мучительных - капель, которые непременно стекут за шиворот.
На улице в свои права постепенно вступал вечер. Лавочки заполнялись действующими и будущими бабушками с мороженным и укропом. Кто-то из-за покосившихся дворовых столиков кричал: "Рыба", а кто-то кидал кубики в длинную, чтобы выкинуть, наконец, нужный куш и обыграть соперника, предоставив ему возможность уступить место следующему игроку.
Дождь так и не пошел, ожидание оказалось напрасным. Город постепенно утрачивал голубиные черты и растворялся в сумерках, как сахар в черном чае. Завтра он перевоплотится во что-нибудь более подобающее, залихватски-столичное, новое. Если, конечно, опять не запахнет скорым на расправу дождем.