Баба Клава
Я живу на первом этаже маленькой обшарпанной хрущевки, в моей комнате вечно темно и сыро, а из ржавого крана на кухне беспрестанно капает вода. Но вообще-то, моя квартира мне нравится.
Кроме меня,в квартире живет моя жена Вера, дочка Кристя и котенок Жорка.
А во дворе у нас раньше жила баба Клава.
То есть,жила она, наверное, все-таки не во дворе, и, может,даже в квартире. Но всякий раз, выходя утром за хлебом или просто на прогулку, я видел бабу Клаву, собирающую бутылки и прочий хлам. Ее рот растягивался в беззубой, но по ощущению приветливой улыбке, а я отвечал ей дружеским кивком.
Бабу Клаву в нашем доме почему-то любили почти все. Специально для нее сортировали мусор, оставляя ей пакеты с вещами, еще пригодными, у подъездов. Все считали ее доброй и хорошей, а кто-то даже говорил, что она - блаженная. А вот моя Кристя была уверена в том, что баба Клава - это такой особого вида домовой, и потому каждый раз перед сном выносила к двери кружку молока и хлеб с сыром.
Я с бабой Клавой только один раз разговаривал, а забыть вот до сих пор не могу.
Значит,дело было в солнечный воскресный день, на кануне Рождества. Я возвращался домой с двумя огромными сумками, забитыми подарками и разнообразной праздничной едой, а одной рукой прижимал к телу большую игрушечную собаку с грустными пластмассовыми глазами.
Уже подходя к подъезду, я услышал за своей спиной полный восторга и удивления вздох. Я повернулся и увидел бабу Клаву, которая смотрела на игрушечного пса как ребенок, которого впервые привели в "Детский Мир". Она подошла поближе и поднесла свою грязную сухую руку к пушистой собачьей голове.
- Можно погладить?- совсем тихо и робко спросила она, с надеждой заглядывая мне в глаза.
- Конечно! Можете даже подержать, если хотите.- я протянул ей игрушку, стараясь улыбаться как можно более дружелюбно.
Она взяла собаку так осторожно, словно та была не из искусственного меха и синтепона, а из тончайшего хрусталя. Она гладила ее по голове и теребила за ушком, целовала в холодный блестящий нос и шептала какие-то ласковые и добрые слова, и все улыбалась,а губы ее дрожали. Потом она снова взглянула на меня, и глаза у нее были счастливыми и совсем молодыми.
- Как настоящая ведь...-прошептала она, и уткнулась носом в синтетическую белую шерстку.
Что-то было такое,до боли трогательное и нежное в этой картине, что я просто стоял, смотрел и не мог оторваться. Что-то такое - детское, милое, забытое - словно то и дело выглядывало из-за угла и бросало в меня тысячи огоньков-воспоминаний, оставленных в далеком и беззаботном прошлом.
Я подошел к бабе Клаве и тихонько тронул ее за плечо. Она испуганно дернулась.
- Пора отдать?- спросила она,крепче прижимая игрушку к себе.
Я выдавил из себя улыбку.
- Нет, забирайте уж себе.
Баба Клава открыла было рот, желая что-то сказать, но потом просто улыбнулась мне, села на лавочку и заплакала.
Я же побыстрее зашел в квартиру, и старался не думать ни о бабе Клаве, ни о том, какой подарок вместо собаки подарить Кристе.
Вот,собственно,такая история. А на Рождество некоторые из нашего дома видели, как баба Клава шла куда-то в сторону леса, а за собой тащила сломанные санки, на которых по-королевски расположилась большая игрушечная собака. Больше в нашем дворе она не появлялась, но соседка моя, Ульяна Ильинична, говорила, что видела старуху в поле, что у леса, собирающей хворост. И собака при ней была, да только настоящая. Но в общем-то, Ульяну Ильиничну все в нашем доме знают, как ту еще сплетницу.
А вот Кристя до сих пор молоко с хлебом у двери ставит и верит, что баба Клава ее не забывает и навещает постоянно. Потому что кружка утром стоит пустая, а от бутерброда одни крошки остаются.
Кроме меня,в квартире живет моя жена Вера, дочка Кристя и котенок Жорка.
А во дворе у нас раньше жила баба Клава.
То есть,жила она, наверное, все-таки не во дворе, и, может,даже в квартире. Но всякий раз, выходя утром за хлебом или просто на прогулку, я видел бабу Клаву, собирающую бутылки и прочий хлам. Ее рот растягивался в беззубой, но по ощущению приветливой улыбке, а я отвечал ей дружеским кивком.
Бабу Клаву в нашем доме почему-то любили почти все. Специально для нее сортировали мусор, оставляя ей пакеты с вещами, еще пригодными, у подъездов. Все считали ее доброй и хорошей, а кто-то даже говорил, что она - блаженная. А вот моя Кристя была уверена в том, что баба Клава - это такой особого вида домовой, и потому каждый раз перед сном выносила к двери кружку молока и хлеб с сыром.
Я с бабой Клавой только один раз разговаривал, а забыть вот до сих пор не могу.
Значит,дело было в солнечный воскресный день, на кануне Рождества. Я возвращался домой с двумя огромными сумками, забитыми подарками и разнообразной праздничной едой, а одной рукой прижимал к телу большую игрушечную собаку с грустными пластмассовыми глазами.
Уже подходя к подъезду, я услышал за своей спиной полный восторга и удивления вздох. Я повернулся и увидел бабу Клаву, которая смотрела на игрушечного пса как ребенок, которого впервые привели в "Детский Мир". Она подошла поближе и поднесла свою грязную сухую руку к пушистой собачьей голове.
- Можно погладить?- совсем тихо и робко спросила она, с надеждой заглядывая мне в глаза.
- Конечно! Можете даже подержать, если хотите.- я протянул ей игрушку, стараясь улыбаться как можно более дружелюбно.
Она взяла собаку так осторожно, словно та была не из искусственного меха и синтепона, а из тончайшего хрусталя. Она гладила ее по голове и теребила за ушком, целовала в холодный блестящий нос и шептала какие-то ласковые и добрые слова, и все улыбалась,а губы ее дрожали. Потом она снова взглянула на меня, и глаза у нее были счастливыми и совсем молодыми.
- Как настоящая ведь...-прошептала она, и уткнулась носом в синтетическую белую шерстку.
Что-то было такое,до боли трогательное и нежное в этой картине, что я просто стоял, смотрел и не мог оторваться. Что-то такое - детское, милое, забытое - словно то и дело выглядывало из-за угла и бросало в меня тысячи огоньков-воспоминаний, оставленных в далеком и беззаботном прошлом.
Я подошел к бабе Клаве и тихонько тронул ее за плечо. Она испуганно дернулась.
- Пора отдать?- спросила она,крепче прижимая игрушку к себе.
Я выдавил из себя улыбку.
- Нет, забирайте уж себе.
Баба Клава открыла было рот, желая что-то сказать, но потом просто улыбнулась мне, села на лавочку и заплакала.
Я же побыстрее зашел в квартиру, и старался не думать ни о бабе Клаве, ни о том, какой подарок вместо собаки подарить Кристе.
Вот,собственно,такая история. А на Рождество некоторые из нашего дома видели, как баба Клава шла куда-то в сторону леса, а за собой тащила сломанные санки, на которых по-королевски расположилась большая игрушечная собака. Больше в нашем дворе она не появлялась, но соседка моя, Ульяна Ильинична, говорила, что видела старуху в поле, что у леса, собирающей хворост. И собака при ней была, да только настоящая. Но в общем-то, Ульяну Ильиничну все в нашем доме знают, как ту еще сплетницу.
А вот Кристя до сих пор молоко с хлебом у двери ставит и верит, что баба Клава ее не забывает и навещает постоянно. Потому что кружка утром стоит пустая, а от бутерброда одни крошки остаются.