18 ноября. Летопись неудач
(выбегая между работой глотнуть свежего воздуха)
Когда мне было лет пять или шесть, я впервые попробовала вязать на спицах и вышивать. Оба предприятия кончились блистательным крахом.
Для вязания мне дали спицы на леске, причем сами спицы были не прямые, а скругленно-загнутые под углом примерно в шестьдесят градусов. Я долго маялась, набирая петли, набрав, устала и отложила спицы, а когда вернулась, то поняла, что ЭТО я в руки не возьму никогда. Потому что округло-загнутые спицы с узкими вертикальными полосками свеженабранных петель и рыхлой косичкой под ними были один в один похожи на противное голое и заостренное крыло вареной курицы в ребристой и пупырчатой бледной коже, рыхлой и скользкой. От одного вида на эти спицы меня затошнило, на чем, собственно, все и кончилось. Они еще сколько-то времени валялись то тут, то там, заставляя меня каждый раз вздрагивать, а потом куда-то пропали вместе с петлями.
Спустя некоторое время я заболела, не пошла в школу или в сад (это было где-то на грани между тем и тем), и от скуки решила заняться вышиванием. Пялец у меня не было (и я не знала, что они бывают), вышивальных иголок и ниток тоже (аналогично), так что я разжилась где-то двумя клочками белой бязи в две ладони каждый, катушкой красных и катушкой желтых швейных ниток и швейной же иголкой. Замысел был таков: на одном клочке будет желтое солнышко, на другом - красный человечек. Получится, конечно, красиво, даром что рисовать я не умела, а из всех видов швов знала только наметочный. Получившееся в итоге пятиугольное солнце из крупных рвущихся во все стороны стежков могло посоперничать мерзостью вида с вареной курицей. Красный человечек, видимо, был еще ужаснее, потому что от него память сохранила только общее впечатление, но не вид.
Так я поняла, что в дамских искусствах мне ничего не светит, бросила их навсегда и решила обратить свой взор к музыке, не зная еще, что спустя месяц меня выгонит учительница фортепиано с мотивировкой "медведь на ухо наступил".
Короче, детская жизнь была сплошным разочарованием. Но, по крайней мере, в ней всегда было что попробовать новенького.
Когда мне было лет пять или шесть, я впервые попробовала вязать на спицах и вышивать. Оба предприятия кончились блистательным крахом.
Для вязания мне дали спицы на леске, причем сами спицы были не прямые, а скругленно-загнутые под углом примерно в шестьдесят градусов. Я долго маялась, набирая петли, набрав, устала и отложила спицы, а когда вернулась, то поняла, что ЭТО я в руки не возьму никогда. Потому что округло-загнутые спицы с узкими вертикальными полосками свеженабранных петель и рыхлой косичкой под ними были один в один похожи на противное голое и заостренное крыло вареной курицы в ребристой и пупырчатой бледной коже, рыхлой и скользкой. От одного вида на эти спицы меня затошнило, на чем, собственно, все и кончилось. Они еще сколько-то времени валялись то тут, то там, заставляя меня каждый раз вздрагивать, а потом куда-то пропали вместе с петлями.
Спустя некоторое время я заболела, не пошла в школу или в сад (это было где-то на грани между тем и тем), и от скуки решила заняться вышиванием. Пялец у меня не было (и я не знала, что они бывают), вышивальных иголок и ниток тоже (аналогично), так что я разжилась где-то двумя клочками белой бязи в две ладони каждый, катушкой красных и катушкой желтых швейных ниток и швейной же иголкой. Замысел был таков: на одном клочке будет желтое солнышко, на другом - красный человечек. Получится, конечно, красиво, даром что рисовать я не умела, а из всех видов швов знала только наметочный. Получившееся в итоге пятиугольное солнце из крупных рвущихся во все стороны стежков могло посоперничать мерзостью вида с вареной курицей. Красный человечек, видимо, был еще ужаснее, потому что от него память сохранила только общее впечатление, но не вид.
Так я поняла, что в дамских искусствах мне ничего не светит, бросила их навсегда и решила обратить свой взор к музыке, не зная еще, что спустя месяц меня выгонит учительница фортепиано с мотивировкой "медведь на ухо наступил".
Короче, детская жизнь была сплошным разочарованием. Но, по крайней мере, в ней всегда было что попробовать новенького.