Джордан: Шумахер всё равно сошёл бы в Спа
В канун 20-летия дебюта Шумахера в Формуле-1 Эдди Джордан вспоминает о первой гонке Михаэля, объясняя, почему он дал немцу шанс выйти на старт Гран-при Бельгии.
"Прежде чем говорить о первой гонке Михаэля, мне нужно объяснить всю ситуацию с начала 1991 года. Перед стартом сезона я подписал контракты основных гонщиков с Андреа де Чезарисом и Бертраном Гашо. В то же время вместе с бельгийцем мы готовили презентацию команды для «Пепси Колы», поскольку нам нужна была финансовая поддержка. В итоге на представление команды спонсорам я пришёл, а он нет. Я был безмерно зол, потому что всю работу пришлось сделать мне, но всё же нам удалось получить в спонсоры 7Up и это стало успехом для команды.
Когда я вернулся на базу команды, то мне сообщили, что с Бертраном есть небольшая проблема. Накануне презентации он был арестован и потому не смог присутствовать на встрече со спонсорами. Потом мы с Гашо встретились и он сказал, чтобы я не волновался насчёт этого ареста. Как пояснил Бертран, ситуация была улажена, однако он недооценил всю тяжесть своего положения. Вероятно, в этом была и моя вина, что я не стал выяснять подробности, но так или иначе мы все благополучно забыли про этот случай и продолжили работу.
Но через четыре месяца стало известно о суде над Бертраном, и тут я уже ничем не мог ему помочь. Главной проблемой было то, что Гашо сцепился с таксистом, а в Великобритании таксисты находились под особой защитой. Судье просто нужен был показательный процесс. Гашо фигурировал в деле не как гонщик, а просто как парень, который брызнул из газового баллончика в лицо таксисту. Когда суд состоялся, то мне позвонили и сообщили, что Бертрана приговорили к 18 месяцам тюремного заключения. Я был шокирован тем, что ему даже не предоставили испытательный срок, а сразу посадили.
Естественно, Гашо сразу же подал апелляцию и поскольку его отец был видным деятелем Европейского парламента, то Бертрану скостили срок до полугода. И всё равно я не мог поверить в то, что писала Sun - я был ошеломлён случившимся с моим гонщиком.
Вышло так, что за десять дней до гонки в Спа я остался без пилота и мне срочно предстояло его найти. Первым делом я позвонил Стефану Йоханнсону. Он мы моим старым другом, бывшим напарником по команде, но у него, к сожалению, не было бюджета для гонки. Тогда я вспомнил, что уже на второй гонке сезона в Бразилии Герд Крамер из «Мерседеса» говорил мне о Шумахере. Я знал менеджера Михаэля Вилли Вебера, который собирался купить мою команду в Формуле-3000. В общем, мне предстояло ещё одно приключение в Формуле-1.
Мои советники, следившие за выступлениями Шумахера в Формуле-3, были весьма впечатлены им, однако у меня оставались сомнения относительно Михаэля. В чемпионате спорткаров, выступая за «Заубер» вместе с Френтценом, именно Хайнц-Харальд казался мне более быстрым в этой паре. Но вообще оба немца не вязались у меня с образом пилотов Формулы-1 - они годились для спорткаров, но, как казалось мне, не подходили Формуле-1. Поэтому я сначала переговорил с Крамером, а потом позвонил Веберу.
Мне нужны были деньги, поэтому Вилли пришла в голову идея посоветовать мне обратиться к Петеру Зауберу, чтобы попытаться получить финансирование от «Мерседеса». В итоге именно «Мерседес» заплатил за дебют Шумахера, но перечислил мне средства через Заубера. Именно поэтому я считаю, что очень хорошо видеть Михаэля в «Мерседесе» - эта компания привела его в Формулу-1 и заслуживала того, чтобы Шумахер вернулся в родные пенаты.
За неделю до гран-при Бельгии, в воскресенье, я позвонил Михаэлю и сказал, что ему стоит позаботиться о «Суперлицензии», если он хочет выйти на старт. Кроме того я поинтересовался у Шумахера и отдельно у Вебера о том, выступал ли хоть раз немец в Спа - оба ответили утвердительно. В принципе это может и было правдой, но на деле оказалось ложью чистой воды. Не исключаю, что Шумахер мог бывать в Спа, только вот по трассе он не проехал ни единого круга и это позже подтвердилось. Но если бы они признались мне, то я бы не выпустил его на гонку. Уж точно не на этой трассе.
Карьера Шумахера в Формуле-1 началась с вранья. Для нас главным вопросом было одно - сможет ли немец показывать достойные времена, чтобы пройти хотя бы предквалификацию. Перед тестами Михаэля в «Сильверстоуне» я разговаривал с нашим спортивным директором Тревором Фостером, который всегда делал ставку на молодых пилотов. Я сказал, чтобы он присутствовал на тестах.
В день тестов я был в офисе, менеджер команды Ян Филлипс отдыхал в Испании, и всё произошло так быстро, что мы даже не успели подготовить для Шумахера экипировку, и ему предстояло ехать в старом комбинезоне Джона Уотсона. В день тестов в «Сильверстоуне» стояла такая погода, которую мы называем «быстрой» - было солнечно, но прохладно, что позволяло эффективно работать шинам и выдавать максимальную мощность мотору, давая возможность ехать примерно на полсекунды быстрее.
Как сейчас помню тот звонок с трассы. В трубке я услышал «Этот парень - ракета!». Я поинтересовался, не перепутали ли они чего с отсечкой времени и с конфигурацией автодрома - мне ответили, что всё в порядке. На участке трассы Loop, где Джон Уотсон был непобедим, Шумахер сразу же установил лучшее время…
Уже ночью Фостер и наш механик вернулись с трассы на базу и по их лицам было видно, что произошло что-то необычно. «Это безумие как он быстр», - только и сказал Ник, механик, работавший со мной ещё со времён Формулы-3. Наступил вторник на неделе гонки, а у нас до сих пор не было «Суперлицензии» для Шумахера. Времени не оставалось и мы вновь вызвали Михаэля на трассу, дали ему старый комбинезон де Чезариса и отправили наматывать круги. Возникла единственная проблема - мы долго не могли правильно написать фамилию на машине, ведь «Schumacher» очень непростой вариант для англичан.
В Спа всё было не так просто. Уик-энд начался с того, что грузовики нашей команды были задержаны судебными приставами, но потом в квалификации Шумахер завоевал место на четвёртом ряду, будучи на этой трассе в первый раз! Невероятный момент. В день гонки было на 15 тысяч зрителей больше из-за того, что Керпен, родной город Михаэля, был не так далёк от трассы.
Впрочем, в те дни я больше волновался о де Чезарисе. Андреа серьёзно пострадал от впечатляющего дебюта и шумихи вокруг Михаэля. Но итальянец был нашим гонщиком с первой минуты существования команды, он принёс нам первые очки и я не мог просто забыть об Андреа. Тревор Фостер опекал Михаэля, а я поддерживал де Чезариса. На этот этапе Шумахер нас убедил в правильности выбора и ему уже ничего не нужно было доказывать даже несмотря на то, что в гонке он не проехал и круга. Скорость немца была очевидна.
Да, в тот день мы были разочарованы. Если бы не сцепление, то Шумахер бы выиграл гонку, а после схода Михаэля победителем должен был бы стать Андреа, если бы у де Чезариса не сломался двигатель. В Бельгии мы должны были получить новые моторы от «Форда», но их заводская команда, «Беннетон», был против этого, ведь мы могли стать для них серьёзными соперниками. В итоге мы остались без новых силовых агрегатов, Проблема была в том, что нужно было заливать в моторы больше масла, а мы об этом не знали - именно по этой причине и вышел из строя двигатель на Jordan 191 де Чезариса. Если бы не сломалось сцепление на болиде Михаэля, то ближе к финишу гонки его ждал бы отказ мотора и Шумахер всё равно сошёл бы в Спа…
Многие спрашивали и продолжают спрашивать меня о том, почему мы не сохранили Шумахера в команде. У «Джордана» не было шансов удержать Михаэля. Во-первых, Экклстоун хотел видеть немца в топ-команде. Во-вторых, Берни понимал, что у нас ситуация финансового риска и потому мы зависели от денег, а это давало возможность влиять на нас. В-третьих, в 1992-м году «Джордану» предстоял переход на моторы «Ямаха», которые предоставлялись бесплатно. В-четвёртых, единственной командой, куда могу перейти Шумахер, был «Беннетон».
Чтобы пристроить Михаэля в «Беннетон» Экклстоуну пришлось изрядно потрудиться. Бриаторе и слышать не хотел о Шумахере, рассчитывая на Пике, Уокиншоу или Брандла - места Михаэлю не было. Но Берни пошёл до конца, и для Флавио это стало счастливым билетом в лотерее. Я не намерен был без боя отпускать Шумахера. От имени Роберто Морено, потерявшего из-за Михаэля место в «Беннетоне», я подал иск в Италии, чтобы запретить Шумахеру выступление в «Монце» - в Великобритании такой бы иск не прошёл. Морено смог получить компенсацию и перешёл к нам на замену Михаэля, поскольку иного варианта у нас не было. Но удержать Шумахера «Джордану» не удалось.
Шумахер должен быть благодарен за свою карьеру Экклстоуну и, конечно, Гашо. Моя роль в становлении Михаэля как гонщика Формулы-1 крайне мала. Да, было рискованно сажать за руль новичка на незнакомой трассе, но что я мог поделать? Мне просто нужны были деньги".
Текст: Вершинин Максим, специально для Чемпионат.com©
По материалам: Auto Motor und Sport©
Фото: Auto Motor und Sport©
