Процесс Бухарина. Ч. 14. Экспертиза врачей.
Продолжение. Предыдущую часть см: https://auto-krator.livejournal.com/88606.html
Вышинский зачитывает заявление доктора Белостоцкого.
В качестве врача Санупра Кремля я был командирован во время последнего заболевания Алексея Максимовича Горького к нему на дачу для производства внутривенных вливаний.
Я хорошо помню, что в первые же дни болезни А.М. Горького ему давалось очень много сердечных средств, которые давались как внутрь, так и путем внутривенных вливаний и инъекций.
Так, я лично, по указанию лечащих врачей, а главным образом Л.Г. Левина, производил следующие инъекции и внутривенные вливания: дигален, кардиазол, глюкоза и глюкоза с строфантом и строфантин (кажется, немецкий).
Обращаю ваше внимание, что эти сердечные средства давались с первых же дней заболевания А.М. Горького в больших количествах.
ВЫШИНСКИЙ. Я ходатайствую перед судом о вызове для дачи показаний в качестве свидетелей доктора Белостоцкого, профессора - заслуженного деятеля наук Шерешевского, заслуженного деятеля наук, профессора Бурмина, профессора Виноградова, Российского и доктора медицинских наук Зипалова.
Назначается экспертиза.
Заслушивают свидетеля, врача Белостоцкого (по поводу лечения Горького).
БЕЛОСТОЦКИЙ. Я знал из литературы, что этот препарат очень опасный, что он должен применяться при исключительных показаниях. Я позволил себе обратить внимание профессора Левина, стоит ли применять такое препарат. Левин сейчас же отменил применение этой инъекции.
ВЫШИНСКИЙ. Почему?
БЕЛОСТОЦКИЙ. Очевидно, он подумал и решил, что, действительно, может быть, не стоит применять сейчас этот препарат.
ВЫШИНСКИЙ. А почему до этого не подумал он об этом, он же терапевт?
БЕЛОСТОЦКИЙ. Не знаю.
ВЫШИНСКИЙ. Хотя вы в этой области и не специалист?
БЕЛОСТОЦКИЙ. Да, я не специалист...
Я хочу обратить внимание на то обстоятельство, что во время приготовления очередного внутривенного вливания ко мне подошел профессор Плетнев и сказал на ухо: зачем вы это делаете? При таком состоянии больного надо дать ему спокойно умереть.
Заключение экспертов.
Вышинский зачитывает вопросы, вынесенные на рассмотрение экспертов. И ответы врачей-экспертов.
По первому разделу - по умерщвлению А.М. Горького первый вопрос: допустимо ли, чтобы больному с резко выраженным пневма-склерозом, с наличием бронхо-эктазов и каверн, эмфиземы легких и перерождения сердечно-сосудистой системы, страдающему тяжелыми периодическими кровохарканиями, назначался режим длительных прогулок после обеда, особенно в сочетании с утомительным физическим трудом?
Второй вопрос. Мог ли подобный режим, проводимый в течение продолжительного времени, вызвать у больного ухудшение состояния здоровья и, в частности, сердечно-сосудистой системы?
ОТВЕТ: Такой режим, безусловно, недопустим и мог обусловить ухудшение здоровья больного и, в частности, ухудшение состояния сердечно-сосудистой системы.
Третий вопрос. Допустимо ли помещение подобного больного в квартиру, где заведомо имелся больной гриппом?
ОТВЕТ: Абсолютно недопустимо, ибо этим обеспечивается заражение данного больного гриппом.
Четвертый вопрос. Правильно ли было ведение больного, правильно ли велась история болезни и лечения А.М. Горького во время его последнего заболевания...
ОТВЕТ: Констатация тяжелого состояния больного нашла достаточное отражение в истории болезни, проводимое же лечение зарегистрировано преступно небрежно.
Пятый вопрос. Допустимо ли вообще длительное и одновременное применение больших доз сердечных средств внутривенно подкожно и внутрь, именно: дигиталиса, дигалена (препарат наперстянки), строфантина и строфанта, а в частности, - у тяжело больного А.М. Горького 69 лет, страдающего вышеуказанным поражением внутренних органов?
ОТВЕТ: Абсолютно недопустимо.
Шестой вопрос. Каковы могли быть последствия такого лечения у А.М. Горького при его последнем заболевании?
ОТВЕТ: Такой метод лечения вообще должен был привести к истощению сердечной мышцы, а в данном случае - мог обусловить смертельный исход.
Седьмой вопрос. Возможно ли допустить, чтобы врачи достаточной квалификации могли применять такой метод лечения без злого умысла?
ОТВЕТ: Этого допустить нельзя.
Можно ли на основании совокупности этих данных считать установленным, что метод лечения А.М. Горького был заведомо вредительским, направленным к ускорению его смерти, с использованием для достижения этой преступной цели специальных познаний, которыми располагали обвиняемые Левин и Плетнев?
ОТВЕТ: Да, безусловно, можно считать установленным.
По второму разделу - по умерщвлению т. Куйбышева.
Допустимо ли было назначение больному В.В. Куйбышеву, страдавшему приступами грудной жабы и распространенным артериосклерозом длительных приемов больших доз дигиталиса (наперстянки)?
ОТВЕТ: Нет, недопустимо.
Во-вторых, могло ли применение больших доз препаратов наперстянки в продолжение длительного срока способствовать учащению припадков грудной жабы, которой страдал больной?
ОТВЕТ: Да, могло способствовать учащению припадков грудной жабы.
Допустимо ли больному в состоянии припадков грудной жабы разрешать двигаться и подыматься по лестницам и можно ли оставить больного с припадком грудной жабы без оказания немедленной врачебной помощи?
ОТВЕТ: Абсолютно недопустимо и преступно, т.к. это может привести, а в данном случае и привело к смерти.
Можно ли по совокупности всех этих данных считать установленным, что метод лечения больного Куйбышева был заведомо вредительским, направленным...
ОТВЕТ: Да, безусловно, можно считать установленным.
По умерщвлению т. Менжинского.
Допустимо ли было у больного т. Менжинского, страдавшего артериосклерозом с тяжелыми припадками грудной жабы и имевшего инфаркт миокарда, длительное применение препаратов наперстянки, особенно в сочетании с лизатами, могущими усиливать действие препаратов наперстянки?
ОТВЕТ: Нет, безусловно, недопустимо и преступно.
Во-вторых, могло ли применение такого метода лечения способствовать истощению сердечных мышц и тем самым способствовать наступлению смертельного исхода?
ОТВЕТ: Да, безусловно, могло.
Можно ли по совокупности всех этих данных считать установленным, что обвиняемые Левин и Казаков имели своей преступной целью скорейшее наступление смертельного исхода, который и есть результат их преступной деятельности?
ОТВЕТ: Да, безусловно, можно считать установленным.
По умерщвлению Максима Алексеевича Пешкова.
Правильно ли велось лечение М.А. Пешкова, болевшего крупозным воспалением легких, как оно изложено в показаниях обвиняемого Левина?
ОТВЕТ: Лечение М.А. Пешкова, как оно изложено в показаниях обвиняемого Левина, велось не правильно и преступно: первое - не применялась лечебная антипневмококковая сыворотка, которая, по собственному признанию обвиняемого Левина, могла бы быть полезной в лечении больного; второе - назначались в недопустимо высоких дозах наркотики - морфий и пантопон; третье - не применялись сердечные средства.
Мог ли подобный неправильный метод лечения, проводимого обвиняемым Левиным, способствовать смертельному исходу болезни?
ОТВЕТ: Подобное лечение не только не способствовало организму в его борьбе с болезнью, но, наоборот, ухудшало положение больного.
Можно ли считать, в-третьих, установленным, что обвиняемый Левин, поставив своей преступной целью ускорение смерти М.А. Пешкова, применял заведомо вредительский метод лечения для осуществления этой своей преступной цели?
ОТВЕТ: Да, безусловно.
Рассматривался также вопрос о покушении на жизнь Ежова...
ОТВЕТ: На основании предъявленных материалов химических анализов ковра, гардин, обивки мебели и воздуха рабочего кабинета т. Н.И. Ежова, а равно и анализов его мочи и характера возникших у него болезненных проявлений, следует считать абсолютно доказанным, что было организовано и выполнено отравление т Н.И. Ежова ртутью через дыхательные пути...
Вышинский зачитывает заявление доктора Белостоцкого.
В качестве врача Санупра Кремля я был командирован во время последнего заболевания Алексея Максимовича Горького к нему на дачу для производства внутривенных вливаний.
Я хорошо помню, что в первые же дни болезни А.М. Горького ему давалось очень много сердечных средств, которые давались как внутрь, так и путем внутривенных вливаний и инъекций.
Так, я лично, по указанию лечащих врачей, а главным образом Л.Г. Левина, производил следующие инъекции и внутривенные вливания: дигален, кардиазол, глюкоза и глюкоза с строфантом и строфантин (кажется, немецкий).
Обращаю ваше внимание, что эти сердечные средства давались с первых же дней заболевания А.М. Горького в больших количествах.
ВЫШИНСКИЙ. Я ходатайствую перед судом о вызове для дачи показаний в качестве свидетелей доктора Белостоцкого, профессора - заслуженного деятеля наук Шерешевского, заслуженного деятеля наук, профессора Бурмина, профессора Виноградова, Российского и доктора медицинских наук Зипалова.
Назначается экспертиза.
Заслушивают свидетеля, врача Белостоцкого (по поводу лечения Горького).
БЕЛОСТОЦКИЙ. Я знал из литературы, что этот препарат очень опасный, что он должен применяться при исключительных показаниях. Я позволил себе обратить внимание профессора Левина, стоит ли применять такое препарат. Левин сейчас же отменил применение этой инъекции.
ВЫШИНСКИЙ. Почему?
БЕЛОСТОЦКИЙ. Очевидно, он подумал и решил, что, действительно, может быть, не стоит применять сейчас этот препарат.
ВЫШИНСКИЙ. А почему до этого не подумал он об этом, он же терапевт?
БЕЛОСТОЦКИЙ. Не знаю.
ВЫШИНСКИЙ. Хотя вы в этой области и не специалист?
БЕЛОСТОЦКИЙ. Да, я не специалист...
Я хочу обратить внимание на то обстоятельство, что во время приготовления очередного внутривенного вливания ко мне подошел профессор Плетнев и сказал на ухо: зачем вы это делаете? При таком состоянии больного надо дать ему спокойно умереть.
Заключение экспертов.
Вышинский зачитывает вопросы, вынесенные на рассмотрение экспертов. И ответы врачей-экспертов.
По первому разделу - по умерщвлению А.М. Горького первый вопрос: допустимо ли, чтобы больному с резко выраженным пневма-склерозом, с наличием бронхо-эктазов и каверн, эмфиземы легких и перерождения сердечно-сосудистой системы, страдающему тяжелыми периодическими кровохарканиями, назначался режим длительных прогулок после обеда, особенно в сочетании с утомительным физическим трудом?
Второй вопрос. Мог ли подобный режим, проводимый в течение продолжительного времени, вызвать у больного ухудшение состояния здоровья и, в частности, сердечно-сосудистой системы?
ОТВЕТ: Такой режим, безусловно, недопустим и мог обусловить ухудшение здоровья больного и, в частности, ухудшение состояния сердечно-сосудистой системы.
Третий вопрос. Допустимо ли помещение подобного больного в квартиру, где заведомо имелся больной гриппом?
ОТВЕТ: Абсолютно недопустимо, ибо этим обеспечивается заражение данного больного гриппом.
Четвертый вопрос. Правильно ли было ведение больного, правильно ли велась история болезни и лечения А.М. Горького во время его последнего заболевания...
ОТВЕТ: Констатация тяжелого состояния больного нашла достаточное отражение в истории болезни, проводимое же лечение зарегистрировано преступно небрежно.
Пятый вопрос. Допустимо ли вообще длительное и одновременное применение больших доз сердечных средств внутривенно подкожно и внутрь, именно: дигиталиса, дигалена (препарат наперстянки), строфантина и строфанта, а в частности, - у тяжело больного А.М. Горького 69 лет, страдающего вышеуказанным поражением внутренних органов?
ОТВЕТ: Абсолютно недопустимо.
Шестой вопрос. Каковы могли быть последствия такого лечения у А.М. Горького при его последнем заболевании?
ОТВЕТ: Такой метод лечения вообще должен был привести к истощению сердечной мышцы, а в данном случае - мог обусловить смертельный исход.
Седьмой вопрос. Возможно ли допустить, чтобы врачи достаточной квалификации могли применять такой метод лечения без злого умысла?
ОТВЕТ: Этого допустить нельзя.
Можно ли на основании совокупности этих данных считать установленным, что метод лечения А.М. Горького был заведомо вредительским, направленным к ускорению его смерти, с использованием для достижения этой преступной цели специальных познаний, которыми располагали обвиняемые Левин и Плетнев?
ОТВЕТ: Да, безусловно, можно считать установленным.
По второму разделу - по умерщвлению т. Куйбышева.
Допустимо ли было назначение больному В.В. Куйбышеву, страдавшему приступами грудной жабы и распространенным артериосклерозом длительных приемов больших доз дигиталиса (наперстянки)?
ОТВЕТ: Нет, недопустимо.
Во-вторых, могло ли применение больших доз препаратов наперстянки в продолжение длительного срока способствовать учащению припадков грудной жабы, которой страдал больной?
ОТВЕТ: Да, могло способствовать учащению припадков грудной жабы.
Допустимо ли больному в состоянии припадков грудной жабы разрешать двигаться и подыматься по лестницам и можно ли оставить больного с припадком грудной жабы без оказания немедленной врачебной помощи?
ОТВЕТ: Абсолютно недопустимо и преступно, т.к. это может привести, а в данном случае и привело к смерти.
Можно ли по совокупности всех этих данных считать установленным, что метод лечения больного Куйбышева был заведомо вредительским, направленным...
ОТВЕТ: Да, безусловно, можно считать установленным.
По умерщвлению т. Менжинского.
Допустимо ли было у больного т. Менжинского, страдавшего артериосклерозом с тяжелыми припадками грудной жабы и имевшего инфаркт миокарда, длительное применение препаратов наперстянки, особенно в сочетании с лизатами, могущими усиливать действие препаратов наперстянки?
ОТВЕТ: Нет, безусловно, недопустимо и преступно.
Во-вторых, могло ли применение такого метода лечения способствовать истощению сердечных мышц и тем самым способствовать наступлению смертельного исхода?
ОТВЕТ: Да, безусловно, могло.
Можно ли по совокупности всех этих данных считать установленным, что обвиняемые Левин и Казаков имели своей преступной целью скорейшее наступление смертельного исхода, который и есть результат их преступной деятельности?
ОТВЕТ: Да, безусловно, можно считать установленным.
По умерщвлению Максима Алексеевича Пешкова.
Правильно ли велось лечение М.А. Пешкова, болевшего крупозным воспалением легких, как оно изложено в показаниях обвиняемого Левина?
ОТВЕТ: Лечение М.А. Пешкова, как оно изложено в показаниях обвиняемого Левина, велось не правильно и преступно: первое - не применялась лечебная антипневмококковая сыворотка, которая, по собственному признанию обвиняемого Левина, могла бы быть полезной в лечении больного; второе - назначались в недопустимо высоких дозах наркотики - морфий и пантопон; третье - не применялись сердечные средства.
Мог ли подобный неправильный метод лечения, проводимого обвиняемым Левиным, способствовать смертельному исходу болезни?
ОТВЕТ: Подобное лечение не только не способствовало организму в его борьбе с болезнью, но, наоборот, ухудшало положение больного.
Можно ли считать, в-третьих, установленным, что обвиняемый Левин, поставив своей преступной целью ускорение смерти М.А. Пешкова, применял заведомо вредительский метод лечения для осуществления этой своей преступной цели?
ОТВЕТ: Да, безусловно.
Рассматривался также вопрос о покушении на жизнь Ежова...
ОТВЕТ: На основании предъявленных материалов химических анализов ковра, гардин, обивки мебели и воздуха рабочего кабинета т. Н.И. Ежова, а равно и анализов его мочи и характера возникших у него болезненных проявлений, следует считать абсолютно доказанным, что было организовано и выполнено отравление т Н.И. Ежова ртутью через дыхательные пути...