Проблема учета труда в социалистическом обществе
Оригинал взят у smirnoff_v в Проблема учета труда в социалистическом обществе
Вот тут я писал об обмене, если коротко, то речь в том числе шла и о том, что при социализме отсутствует товар «рабочая сила». Он отсутствует потому, что, что рабочий не обменивает свою способность к труду на выраженную в деньгах (цене) стоимость рабочей силы, а «То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме».
При этом, словами А.Чаянова «Экономическая теория современного капиталистического общества представляет собой сложную систему неразрывно связанных между собой категорий (цена, капитал, заработная плата, процент на капитал, земельная рента), которые взаимно детерминируются и находятся в функциональной зависимости друг от друга. И если какое-либо звено из этой системы выпадает, то рушится все здание, ибо в отсутствие хотя бы одной из таких экономических категорий все прочие теряют присущий им смысл и содержание и не поддаются более даже количественному определению».
Вот этого, к сожалению, не понимают мои оппоненты - один из них рассказывал мне, что раз предприятия переводили деньги с безналичных счетов, за поставки продукции, значит товарообмен был.
Кстати, нужно заметить, что строго говоря предприятия никаких денег не переводили, ибо опять же, строго говоря, денег в СССР не было. А не было их потому, что деньги не были товаром - они ничего не стоили, не имели цены (цена денег - это ссудный процент). Советские «деньги», и речь в первую очередь о безналичных деньгах (хотя к наличным это так же относится), были не более чем способом учета в сложном плановом хозяйстве.
Ну да ладно, не станем отвлекаться. Я же хотел вернуться к вопросу, который я задал по завершению статьи. Я написал, что « у этой системы есть и принципиальный порок, который социалистическое общество должно преодолеть, а в СССР не преодолели. Наверное, этот порок, главное противоречие именно социалистического общества. Какой, напишу как-нибудь позже, а пока догадайтесь сами».
Так вот, мой ответ. В системе, где «То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме» речь идет о труде, который можно подсчитать количественно, т.е. через рабочее время, например. И пока такой труд преобладает, особой проблемы нет.
Но рядом с таким трудом, который в обществе обмена и товарного производства только и производит стоимость, всегда, и постепенно во все большей степени существует другой труд - этот труд ряд авторов соотносят с марксовым «всеобщим трудом». В любом случае этот труд не измерим рабочим временем по своей сути.
В капиталистическом обществе с таким трудом обращаются двояким образом:
Во-первых, рассматривая его как рабочую силу, имеющую стоимость. Только для тех же ученых в стоимость рабочей силы включается дорогостоящее образование и уровень потребления (не только материального, но и культурного), позволяющий поддерживать ученому его творческую способность.
Во-вторых, покупая продукты такого труда как артефакты. Наиболее показательным примером такого отношения является цена произведений искусства, тех же картин. Понятное дело, вывести цену картины из того, как долго художник работал над полотном невозможно. Я хоть месяц буду рисовать - я вам такого намалюю! Поэтому как-либо определить стоимость и цену, как ее денежное выражение, в принципе невозможно. Возможно просто назначить цену, по принципу «патамушта». Есть, конечно эстетические критерии, но, во-первых, и их перевести в стоимость не представляется возможным, а во-вторых, примером такие произведения как «Черный квадрат» и их оценка явно не имеет отношения к эстетическим критериям.
Так вот отношения к плодам этого труда как к артефактам присутствует не только в искусстве, но и в науке. В науке, этот подход выражается в системах грантов и премий. Как правило первый и второй принципы сплетены в неразрывную систему. При этом проблема очевидна. Чем большую важность в общественном производстве приобретает труд, несводимый к количественным показателям, тем менее определяемыми становятся основные категории капиталистического оборота тем сильнее обостряется основное противоречие капитализма.
В социалистическом обществе как обществе более прогрессивном, проблема стоит не менее, а более остро. Пока в СССР господствовал труд, сводимый к количественному выражению, принцип «То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме» работал достаточно надежно. Деятелей науки и культуры было относительно мало и их труд оплачивался как вышеописанный «артефакт».
Но СССР стремительно развивался и всеобщий труд стал выходить на первое место. И тут уже нельзя было относится к нему по-старому. Вот эта проблема так и не была решена. И в определенной степени (!) постепенное нарастание недовольства интеллигенции своим местом в социальной структуре, материальным и символическим вознаграждением, как раз и связано с этим.
Суть проблемы в том, что невозможно количественно подсчитать относительно ученого, тем более если он занимается фундаментальной наукой какое «количество труда, которое он дал обществу в одной форме». А, следовательно, непонятно, сколько он должен получить в другой форме.
Собственно говоря, там, где исчезает количественный учет труда, принцип, каждому по труду должен уйти в прошлое, а восторжествовать, принцип каждому по потребностям. И как мы видим, это должно произойти не когда-то в далеком будущем. Нет. Перед этой проблемой мы стояли уже в 60-х, 70-х годах, то есть тогда, когда всеобщий, несводимый к количественному учету труд делается преобладающим в общественном производстве.
Поэтому я не устаю утверждать. Мы остановились у самых ворот коммунизма.
Вот тут я писал об обмене, если коротко, то речь в том числе шла и о том, что при социализме отсутствует товар «рабочая сила». Он отсутствует потому, что, что рабочий не обменивает свою способность к труду на выраженную в деньгах (цене) стоимость рабочей силы, а «То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме».
При этом, словами А.Чаянова «Экономическая теория современного капиталистического общества представляет собой сложную систему неразрывно связанных между собой категорий (цена, капитал, заработная плата, процент на капитал, земельная рента), которые взаимно детерминируются и находятся в функциональной зависимости друг от друга. И если какое-либо звено из этой системы выпадает, то рушится все здание, ибо в отсутствие хотя бы одной из таких экономических категорий все прочие теряют присущий им смысл и содержание и не поддаются более даже количественному определению».
Вот этого, к сожалению, не понимают мои оппоненты - один из них рассказывал мне, что раз предприятия переводили деньги с безналичных счетов, за поставки продукции, значит товарообмен был.
Кстати, нужно заметить, что строго говоря предприятия никаких денег не переводили, ибо опять же, строго говоря, денег в СССР не было. А не было их потому, что деньги не были товаром - они ничего не стоили, не имели цены (цена денег - это ссудный процент). Советские «деньги», и речь в первую очередь о безналичных деньгах (хотя к наличным это так же относится), были не более чем способом учета в сложном плановом хозяйстве.
Ну да ладно, не станем отвлекаться. Я же хотел вернуться к вопросу, который я задал по завершению статьи. Я написал, что « у этой системы есть и принципиальный порок, который социалистическое общество должно преодолеть, а в СССР не преодолели. Наверное, этот порок, главное противоречие именно социалистического общества. Какой, напишу как-нибудь позже, а пока догадайтесь сами».
Так вот, мой ответ. В системе, где «То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме» речь идет о труде, который можно подсчитать количественно, т.е. через рабочее время, например. И пока такой труд преобладает, особой проблемы нет.
Но рядом с таким трудом, который в обществе обмена и товарного производства только и производит стоимость, всегда, и постепенно во все большей степени существует другой труд - этот труд ряд авторов соотносят с марксовым «всеобщим трудом». В любом случае этот труд не измерим рабочим временем по своей сути.
В капиталистическом обществе с таким трудом обращаются двояким образом:
Во-первых, рассматривая его как рабочую силу, имеющую стоимость. Только для тех же ученых в стоимость рабочей силы включается дорогостоящее образование и уровень потребления (не только материального, но и культурного), позволяющий поддерживать ученому его творческую способность.
Во-вторых, покупая продукты такого труда как артефакты. Наиболее показательным примером такого отношения является цена произведений искусства, тех же картин. Понятное дело, вывести цену картины из того, как долго художник работал над полотном невозможно. Я хоть месяц буду рисовать - я вам такого намалюю! Поэтому как-либо определить стоимость и цену, как ее денежное выражение, в принципе невозможно. Возможно просто назначить цену, по принципу «патамушта». Есть, конечно эстетические критерии, но, во-первых, и их перевести в стоимость не представляется возможным, а во-вторых, примером такие произведения как «Черный квадрат» и их оценка явно не имеет отношения к эстетическим критериям.
Так вот отношения к плодам этого труда как к артефактам присутствует не только в искусстве, но и в науке. В науке, этот подход выражается в системах грантов и премий. Как правило первый и второй принципы сплетены в неразрывную систему. При этом проблема очевидна. Чем большую важность в общественном производстве приобретает труд, несводимый к количественным показателям, тем менее определяемыми становятся основные категории капиталистического оборота тем сильнее обостряется основное противоречие капитализма.
В социалистическом обществе как обществе более прогрессивном, проблема стоит не менее, а более остро. Пока в СССР господствовал труд, сводимый к количественному выражению, принцип «То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме» работал достаточно надежно. Деятелей науки и культуры было относительно мало и их труд оплачивался как вышеописанный «артефакт».
Но СССР стремительно развивался и всеобщий труд стал выходить на первое место. И тут уже нельзя было относится к нему по-старому. Вот эта проблема так и не была решена. И в определенной степени (!) постепенное нарастание недовольства интеллигенции своим местом в социальной структуре, материальным и символическим вознаграждением, как раз и связано с этим.
Суть проблемы в том, что невозможно количественно подсчитать относительно ученого, тем более если он занимается фундаментальной наукой какое «количество труда, которое он дал обществу в одной форме». А, следовательно, непонятно, сколько он должен получить в другой форме.
Собственно говоря, там, где исчезает количественный учет труда, принцип, каждому по труду должен уйти в прошлое, а восторжествовать, принцип каждому по потребностям. И как мы видим, это должно произойти не когда-то в далеком будущем. Нет. Перед этой проблемой мы стояли уже в 60-х, 70-х годах, то есть тогда, когда всеобщий, несводимый к количественному учету труд делается преобладающим в общественном производстве.
Поэтому я не устаю утверждать. Мы остановились у самых ворот коммунизма.