(no subject)
Осень наступает на пятки летних шлёпанцев.
С осенью серый и коричневый, нельзя худеть и толстеть вообще никак нельзя. Можно есть углеводы и много двигаться.
Насчёт движения и справедливости: друзья мои, где справедливость? Почему в гоповском Ленинском есть куда походить на бесконтакт, а в не менее гоповском ЧМЗ некуда… Так ведь нам-то нужнее! У нас рабочие, гнущие спину, травящие легкие парами сталей, уморенные тядестью деталей металлургических… Кому как не таким вот надо прочищать энергетические каналы. У нас ведь я, которой ТАК НАДО! Хоть какой пусь учитель, ладно, лишь бы практик, лишь бы был.
Соглашусь на вин чун… Но все учителя дружно двинули в Уфу и Москву. Остались прекрасные капуэйрные обезьяны и айкидошники, рассылающие сообщения почтой…
Ладно. Зато есть танцы и Восток с программой «бразильская попа». Это сон, это всё сон.
К осени делаю уборку. Достаю шарфики и шапочки, перчатки и зонты. Свечи, собираюсь покупать кружки, травяные чаи и душистые бальзамы, раз уж Тамара Глоба советует. Духи, пушистые свитеры, брючки, набор дежурных улыбок и хороших мин - особо нужные вещи на этот сезон.
Всё не так печально, пока. Позавчера была на озере, вчера с друзьями глядела рыб и ела потом пиццу в городе пицц. Щастье ведь, да и только. Деревца крепко держат буйную зелень. Арбузы и персики всё слаще с каждым походом за провизией. В этом году я не ела клубники. Вообще. Даже замороженной. И ещё хочется земляники. Только она появляется не надолго, отходит быстро.
Темнеет рано, светает позже. От темноты страшно и беспокойно. Вроде бы и надо для поддержания уровня духовного тепла с кем-то увидеться, но сердце не на месте и не хочется совсем ничего такого. Дома сидеть. Есть распаренную гречу, терять свои сантиметры и изучать ПБУ с первого по двадцатое. Потом читать книги. Потом смотреть глубоко в зеркало. А потом, если очень мне повезёт, то слушать по телефону красивого мальчика, как он будет чего-то говорить приятным голосом. Вспоминать, что волосы у него до плеч, тёмные и шелковые, что на руках напульсники, в ухе гвозди, а глаза хитрющие, зелёные, в голове чисто и ясно, а мысли вообще только такие, как надо и никаких других. Я ему конечно скажу, что никуда совершенно не могу пойти, что у меня полы не мыты, госы не уготовлены, что у меня сплошные экзистенциальные нестыковки да и есть ли я вообще. Он мне скажет что-то злое и не подумает, как мне было это приятно слышать. Ему будет стыдно, он позвонит мне скоро снова. И я буду очень этому рада. Вообще-то совсем не люблю злое. Только злое от этого мальчика - совсем не зло. Так очень редко бывает. Ну а после злого снова буду учить ПБУ с первого по двадцатое и читать книги. Да и чай никто не отменял.
С осенью серый и коричневый, нельзя худеть и толстеть вообще никак нельзя. Можно есть углеводы и много двигаться.
Насчёт движения и справедливости: друзья мои, где справедливость? Почему в гоповском Ленинском есть куда походить на бесконтакт, а в не менее гоповском ЧМЗ некуда… Так ведь нам-то нужнее! У нас рабочие, гнущие спину, травящие легкие парами сталей, уморенные тядестью деталей металлургических… Кому как не таким вот надо прочищать энергетические каналы. У нас ведь я, которой ТАК НАДО! Хоть какой пусь учитель, ладно, лишь бы практик, лишь бы был.
Соглашусь на вин чун… Но все учителя дружно двинули в Уфу и Москву. Остались прекрасные капуэйрные обезьяны и айкидошники, рассылающие сообщения почтой…
Ладно. Зато есть танцы и Восток с программой «бразильская попа». Это сон, это всё сон.
К осени делаю уборку. Достаю шарфики и шапочки, перчатки и зонты. Свечи, собираюсь покупать кружки, травяные чаи и душистые бальзамы, раз уж Тамара Глоба советует. Духи, пушистые свитеры, брючки, набор дежурных улыбок и хороших мин - особо нужные вещи на этот сезон.
Всё не так печально, пока. Позавчера была на озере, вчера с друзьями глядела рыб и ела потом пиццу в городе пицц. Щастье ведь, да и только. Деревца крепко держат буйную зелень. Арбузы и персики всё слаще с каждым походом за провизией. В этом году я не ела клубники. Вообще. Даже замороженной. И ещё хочется земляники. Только она появляется не надолго, отходит быстро.
Темнеет рано, светает позже. От темноты страшно и беспокойно. Вроде бы и надо для поддержания уровня духовного тепла с кем-то увидеться, но сердце не на месте и не хочется совсем ничего такого. Дома сидеть. Есть распаренную гречу, терять свои сантиметры и изучать ПБУ с первого по двадцатое. Потом читать книги. Потом смотреть глубоко в зеркало. А потом, если очень мне повезёт, то слушать по телефону красивого мальчика, как он будет чего-то говорить приятным голосом. Вспоминать, что волосы у него до плеч, тёмные и шелковые, что на руках напульсники, в ухе гвозди, а глаза хитрющие, зелёные, в голове чисто и ясно, а мысли вообще только такие, как надо и никаких других. Я ему конечно скажу, что никуда совершенно не могу пойти, что у меня полы не мыты, госы не уготовлены, что у меня сплошные экзистенциальные нестыковки да и есть ли я вообще. Он мне скажет что-то злое и не подумает, как мне было это приятно слышать. Ему будет стыдно, он позвонит мне скоро снова. И я буду очень этому рада. Вообще-то совсем не люблю злое. Только злое от этого мальчика - совсем не зло. Так очень редко бывает. Ну а после злого снова буду учить ПБУ с первого по двадцатое и читать книги. Да и чай никто не отменял.