дневник
Вчера днем выполз в Тель-Авив, чего давно не случалось. Удивительные дела там творятся, помимо того, что дико душно и влажно.
Водитель автобуса, в котором я ехал, был новеньким на маршруте, в процессе свернул куда-то не туда, и как итог - заблудился. Петлял по улочкам, пытаясь найти продолжение маршрута. Никто из пассажиров, включая меня, конечно, не знал правильной дороги. "Как ехать к твоей остановке?" - спросил меня водитель, увидев, что я нажимаю на кнопку остановки по требованию. Мне оставалось только пожать плечами и промямлить, что, мол, где-то здесь.
На Алленби вор, убегавший от преследователей, чтоб не продираться сквозь толпу прохожих, скакал вприпрыжку по крышам припаркованных машин. Как в кино.
В очередной раз порадовался кипучей живости рынка Кармель и всего грязного квартальчика вокруг. "Сегодня была плохая торговля", - кричал восточного вида продавец орехов, - "просыпайтесь к вечеру, покупайте живее, двигайтесь."
После всего этого мрачно подсвеченные бетонные дворцы-коробки на пустыре Рамат-Авива Гимел, мимо которых проезжал уже совсем вечером, показались кошмарным марсианским пейзажем.
Еще где-то в одном из соседних домов нашей тихой улочки завелся ударник, при чем репетирует он где-то часов с 10-ти утра, что для меня, человека безработного, по сути является гуманитарной катастрофой. Еще одна дополнительная причина недолюбливать ударников как класс.
Водитель автобуса, в котором я ехал, был новеньким на маршруте, в процессе свернул куда-то не туда, и как итог - заблудился. Петлял по улочкам, пытаясь найти продолжение маршрута. Никто из пассажиров, включая меня, конечно, не знал правильной дороги. "Как ехать к твоей остановке?" - спросил меня водитель, увидев, что я нажимаю на кнопку остановки по требованию. Мне оставалось только пожать плечами и промямлить, что, мол, где-то здесь.
На Алленби вор, убегавший от преследователей, чтоб не продираться сквозь толпу прохожих, скакал вприпрыжку по крышам припаркованных машин. Как в кино.
В очередной раз порадовался кипучей живости рынка Кармель и всего грязного квартальчика вокруг. "Сегодня была плохая торговля", - кричал восточного вида продавец орехов, - "просыпайтесь к вечеру, покупайте живее, двигайтесь."
После всего этого мрачно подсвеченные бетонные дворцы-коробки на пустыре Рамат-Авива Гимел, мимо которых проезжал уже совсем вечером, показались кошмарным марсианским пейзажем.
Еще где-то в одном из соседних домов нашей тихой улочки завелся ударник, при чем репетирует он где-то часов с 10-ти утра, что для меня, человека безработного, по сути является гуманитарной катастрофой. Еще одна дополнительная причина недолюбливать ударников как класс.