Про поэтов и кино и прочее
Оказывается, есть такой фильм - Нью-Йорк, Я Люблю Тебя.
Правда, это я знала.
Оказывается, там есть эпизод Звягинцева, посвященный Бродскому. Он есть только в русском релизе.
И там есть строфа из Одена в переводе Бродского.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever: I was wrong.
А это стихотворение полностью.
Funeral Blues
W.H. Auden
Stop all the clocks, cut off the telephone,
Prevent the dog from barking with a juicy bone,
Silence the pianos and with muffled drum
Bring out the coffin, let the mourners come.
Let aeroplanes circle moaning overhead
Scribbling on the sky the message He Is Dead,
Put crepe bows round the white necks of the public doves,
Let the traffic policemen wear black cotton gloves.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever: I was wrong.
The stars are not wanted now: put out every one;
Pack up the moon and dismantle the sun;
Pour away the ocean and sweep up the wood.
For nothing now can ever come to any good.
Собственно, вот перевод:
Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.
Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах “Он мертв” над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики - в перчатках черных пусть.
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.
Почему-то я не помню перевод Бродского, но помню оригинал.
И я сейчас вспомнила - откуда. Из "Четыре свадьбы и одни похороны".
Оказывается, там это звучит так:
Остановите быстрый бег часов,
Заставьте замолчать голодных псов.
Рояль закройте, отключите телефон,
Внесите гроб, стал явью страшный сон.
Пусть самолёт, собой прочертя небосклон,
Напишет в небе весть, что умер он!
Пусть розы все положат в гроб живые,
Честь отдадут в перчатках чёрных постовые.
Он был мой север, запад, юг, восток,
Росток любви, живой воды глоток...
Уж гроб забит, приставлен к горлу нож
Любовь бессмертна, о, святая ложь!
Пусть сгинет солнце, блеск его не в мочь,
Пусть правит миром девственная ночь.
Моря и горы, лес и дол вокруг
Пусть в траур обликутся, умер друг…
Но я запомнила...
Stop all the clocks, cut off the telephone...
Правда, это я знала.
Оказывается, там есть эпизод Звягинцева, посвященный Бродскому. Он есть только в русском релизе.
И там есть строфа из Одена в переводе Бродского.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever: I was wrong.
А это стихотворение полностью.
Funeral Blues
W.H. Auden
Stop all the clocks, cut off the telephone,
Prevent the dog from barking with a juicy bone,
Silence the pianos and with muffled drum
Bring out the coffin, let the mourners come.
Let aeroplanes circle moaning overhead
Scribbling on the sky the message He Is Dead,
Put crepe bows round the white necks of the public doves,
Let the traffic policemen wear black cotton gloves.
He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest,
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last for ever: I was wrong.
The stars are not wanted now: put out every one;
Pack up the moon and dismantle the sun;
Pour away the ocean and sweep up the wood.
For nothing now can ever come to any good.
Собственно, вот перевод:
Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.
Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах “Он мертв” над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики - в перчатках черных пусть.
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.
Почему-то я не помню перевод Бродского, но помню оригинал.
И я сейчас вспомнила - откуда. Из "Четыре свадьбы и одни похороны".
Оказывается, там это звучит так:
Остановите быстрый бег часов,
Заставьте замолчать голодных псов.
Рояль закройте, отключите телефон,
Внесите гроб, стал явью страшный сон.
Пусть самолёт, собой прочертя небосклон,
Напишет в небе весть, что умер он!
Пусть розы все положат в гроб живые,
Честь отдадут в перчатках чёрных постовые.
Он был мой север, запад, юг, восток,
Росток любви, живой воды глоток...
Уж гроб забит, приставлен к горлу нож
Любовь бессмертна, о, святая ложь!
Пусть сгинет солнце, блеск его не в мочь,
Пусть правит миром девственная ночь.
Моря и горы, лес и дол вокруг
Пусть в траур обликутся, умер друг…
Но я запомнила...
Stop all the clocks, cut off the telephone...