Собор Сен-Трофим в Арле, часть вторая. История Рождества и детства Спасителя.
Собор Сен-Трофим в Арле. Часть вторая
История Рождества и детства Спасителя.
В этот раз мы рассмотрим фриз с историей Рождества, зажатый между гигантскими фигурами апостолов внизу и процессиями праведников и грешников наверху.Местами его очень трудно
разглядеть, так как рельефы оказались в углублении, и к тому же их частично закрывают резные капители.
На схеме фриз обозначен буквами H и J, номера сцен 45-56 и 62. На фотографии я выделила фриз голубым.
(источник - memoiredelivrade.canalblog.com)
Фриз читается справа налево, начиная со сцены №62 (часть Благовещения пастухам), но плавное развертывание рассказа то и дело сбивается. Во-первых, особым образом
расположены три сцены, расположенные на капителях боковых опор прямо под тимпаном. Это №№51, 49 и 50 - Благовещение, Рождество и Первое омовение Иисуса.
(Источник - Flickr, 25407932@N08)
Сцена рядом с Благовещением - Сон Иосифа, который он видит уже после Поклонения волхвов. О ней будет чуть позже.
Логично было бы, если бы Благовещение было симметрично расположено Рождеству, но мастера, очевидно, испытывали трудности с соединением двух композиций - общего фриза и
центральной торжественной, поэтому симметрии не получилось, и Благовещение оказалось в невыгодной позиции на боковой непарадной части капители. Суровый ангел с пальмовой ветвью в руке расположен на углу капители, а Дева Мария восседает на троне, занимая всю боковую поверхность. В руке она держит круглый предмет. Обычным атрибутом Девы Марии в этой сцене служит прялка или кувшин, в согласии с текстом апокрифического Протоевангелия Иакова: "Тогда было совещание у жрецов, которые сказали: сделаем завесу для храма
Господня. И сказал первосвященник: соберите чистых дев из рода Давидова. И пошли слуги, и искали, и нашли семь дев. И первосвященник вспомнил о молодой Марии, которая была из рода Давида и была чиста перед Богом. И слуги пошли и привели ее. И ввели девиц в храм Господней. И сказал первосвященник: бросьте жребий, что кому прясть: золото, и амиант, и лен, и шелк и гиацинт, и багрянец и настоящий пурпур. И выпали Марии настоящий пурпур и багрянец, и, взяв их, она вернулась в свой дом. ... А Мария, взяв багрянец, стала прясть. И, взяв кувшин, пошла за водой; и услышала голос, возвещающий: Радуйся, благодатная! Господь с тобою; благословенна ты между женами. И стала оглядываться она, чтобы узнать, откуда этот голос. И, испугавшись, возвратилась домой, поставила кувшин и, взяв пурпур, стала прясть его. И тогда предстал перед нею ангел Господней и сказал: "Не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать у Бога и зачнешь по слову Его" (пер.И.Свенцицкой).
Однако, в Арле предмет в руке Марии, насколько я могу разглядеть, не похож ни на прялку, ни на кувшин. Возможно, это яблоко, символизирующее связь между первой Евой, согрешившей тем, что она съела его в раю, нарушив запрет Бога, и Марией, искупившей своим послушанием грех Евы.
(Источник - Wikipedia)
Сцена Рождества расположена так, чтобы входящий в храм не мог ее не заметить. Дева Мария лежит на высокой кровати, с которой красивыми волнами спадает покрывало, рядом, опираясь на посох, сидит Иосиф, а спеленутый Младенец лежит в плетеных яслях под присмотром вола и осла. На одежде Иосифа и на подушке Девы высверлен характерный восточный узор из трех точек, так называемый "чинтамани", вероятно, распространившийся в Западной Европе после крестовых походов.
(Источник - Flickr, martin-m-miles)
На боковой стороне той же капители - редкая для романского искусства сцена Первого омовения Иисуса. Этот сюжет отсутствует как в канонических, так и в апокрифических
евангелиях, однако в искусстве он появляется уже в IV в., у коптов. Купающие ребенка женщины c засученными рукавами - повитухи Саломея и Гелома, про которых в апокрифах говорится (это у Саломеи отсохла рука. когда она усомнилась в том, что Дева Мария и после родов осталась девственницей, и пожелала в этом убедиться лично). Конечно, это не просто бытовая сценка, а символ будущего Крещения Христова. Недаром купель напоминает крещальную, а на Младенца нисходит голубь-Святой Дух.
(Источник - Flickr, 29223544@N08)
История поклонения родившемуся Младенцу разворачивается справа налево. Три сцены посвящены благовестию пастухам - фриз заполняют приземистые фигуры коз и овец, в то время как пастухи и ангелы скрыты за колоннами, и кажется, что именно животным возвещается о Рождестве Сына Божьего.
(Источник - Flickr, 44425842@N00)
(Источник - Flickr, art_roman_p)
Затем начинается история волхвов. В первой сцене мы видим их, всех троих, лежащими в одной кровати, не снимая корон и подложив руки под головы. Ангел подходит к ним, широко разводя руки и указуя перстом на звезду, которой мы не видим. Это та же звезда, на которую смотрят пастухи и животные из предыдущих сцен. Кровать волхвов помещена в условное архитектурное пространство, обозначенное аркой, опирающейся на колонны, однако мастер придает ему почти что эшеровские качества, поскольку покрывало волхвов наползает и на одну из колонн
(Источник - Flickr, sacred_destinations)
Сразу за углом фриза волхвы уже прибыли и подносят Младенцу дары. Каждый из них под своей собственной арочкой. Первый волхв преклоняет колена, второй оборачивается, чтобы
показать последнему на звезду (она расположена между аркой с Девой Марией и Иисусом и аркой с первым волхвом). Три лошади, на которых волхвы прибыли, ждут хозяев в отдельной арке - мастер решил ограничиться только их мордами.
(Источник - Flickr, sacred_destinations)
Мать с Младенцем восседают курульном кресле с львиными головами, символе власти.
(Источник - Flickr, art_roman_p)
История продолжается на другой стороне тимпана. Мы уже видели, рядом с Благовещением, Сон Иосифа, в котором ангел велит старцу бежать в Египет со всей семьей. Возможно, две сцены были вырезаны на одной капители, благодаря сходству мотивов: ангел является и Деве Марии, и Иосифу.
Впрочем, следующая сцена - вовсе не бегство Святого семейства, а снова волхвы. На этот раз они стоят перед Иродом и его свитой, под полосой меандра и угрожающего вида звериными масками. Огромный мужичина с мечом на коленях, в окружении облаченных в броню головорезов с мечами, вынутыми из ножен - эта сцена производит жутковатое впечатление.Странность заключается в том, что волхвы побывали у Ирода, согласно рассказу евангелиста Матфея, вовсе не после своего поклонения Младенцу, а перед ним: "Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему". После же своего визита в Вифлеем они получили откровение возвращаться домой иным путем, и к Ироду не вернулись. На то, что дело на рельефе происходит еще до встречи с Младенцем, указывают и дары в руках волхвов, золото, ладан и смирна. Они еще не вручили их Иисусу.
(Источник - Flickr, art_roman_p)
В следующей сцене три волхва, все так же с высоко поднятыми дарами в руках отправляются в путь, в сопровождении слуг. И хотя они движутся в обратном направлении от сцены Поклонению волхвов, очевидно, что это и есть пропущенная на противоположной стороне портала сцена Путешествия волхвов в Вифлеем.
(Источник - Flickr, art_roman_p)
Удивительно, что их процессия состоит не из трех, а из четырех волхвов! Самый последний - за углом, уезжает от Ирода и его солдат (фигура с сундуком в руках за лошадью, движущаяся в обратном направлении - слуга волхвов из соседней сцены).
(Источник - Flickr, art_roman_p)
Как объяснить такое странное, ни с чем не сообразное расположение сцен и количество волхвов? Эйнат Сегал предположила, что тема волхвов так подчеркнута и выдвинута на первый план неспроста. Фридрих I Барбаросса, короновавшийся в Арле в 1178 году, считал трех волхвов одними из своих особых покровителей. Захватив Милан, в 1165 году
он перенес их реликвии в Кёльн. Скульпторы получили своего рода госзаказ и постарались расположить сцены с участием магов в самых видных и центральных местах, но в итоге
пострадало последовательное изложение событий. А в виде четвертого волхва, по мысли исследовательницы, мог быть изображен сам Барбаросса.
Две последние сцены истории Рождества и детства Спасителя снова скрыты за колоннами. Это Избиение младенцев в Вифлееме и Бегство в Египет.
(Источник - Flickr, morio60)
В сцене Избиения младенцев, собственно, Младенцем можно счесть только одного убиваемого; две другие обнаженные и разрубаемые на части фигуры довольно крупные
и взрослые на вид. Нет здесь и плачущих матерей.
(Источник - Flickr, art_roman_p)
Последний рельеф в истории - Иосиф с палкой, на которой висит то ли узелок со скромными пожитками, то ли гигантский бублик, ведет под уздцы приземистого осла с огромными ушами. На осле сидят отклонившиеся в стороны Дева и Младенец с яблоком в руке. Это конец евангельского рассказа о детстве Иисуса на портале Сен-Трофим. Скульпторы не включили в него ни Обрезания Иисуса, ни Сретения, ни Иисуса-подростка среди книжников в Храме. Главными героями, выделенными и пространственно, и композиционно, оказались не Дева Мария с Иисусом, но волхвы - покровители Барбароссы.
(Источник - Flickr, art_roman_p)
Продолжение следует!
История Рождества и детства Спасителя.
В этот раз мы рассмотрим фриз с историей Рождества, зажатый между гигантскими фигурами апостолов внизу и процессиями праведников и грешников наверху.Местами его очень трудно
разглядеть, так как рельефы оказались в углублении, и к тому же их частично закрывают резные капители.
На схеме фриз обозначен буквами H и J, номера сцен 45-56 и 62. На фотографии я выделила фриз голубым.
(источник - memoiredelivrade.canalblog.com)
Фриз читается справа налево, начиная со сцены №62 (часть Благовещения пастухам), но плавное развертывание рассказа то и дело сбивается. Во-первых, особым образом
расположены три сцены, расположенные на капителях боковых опор прямо под тимпаном. Это №№51, 49 и 50 - Благовещение, Рождество и Первое омовение Иисуса.
(Источник - Flickr, 25407932@N08)
Сцена рядом с Благовещением - Сон Иосифа, который он видит уже после Поклонения волхвов. О ней будет чуть позже.
Логично было бы, если бы Благовещение было симметрично расположено Рождеству, но мастера, очевидно, испытывали трудности с соединением двух композиций - общего фриза и
центральной торжественной, поэтому симметрии не получилось, и Благовещение оказалось в невыгодной позиции на боковой непарадной части капители. Суровый ангел с пальмовой ветвью в руке расположен на углу капители, а Дева Мария восседает на троне, занимая всю боковую поверхность. В руке она держит круглый предмет. Обычным атрибутом Девы Марии в этой сцене служит прялка или кувшин, в согласии с текстом апокрифического Протоевангелия Иакова: "Тогда было совещание у жрецов, которые сказали: сделаем завесу для храма
Господня. И сказал первосвященник: соберите чистых дев из рода Давидова. И пошли слуги, и искали, и нашли семь дев. И первосвященник вспомнил о молодой Марии, которая была из рода Давида и была чиста перед Богом. И слуги пошли и привели ее. И ввели девиц в храм Господней. И сказал первосвященник: бросьте жребий, что кому прясть: золото, и амиант, и лен, и шелк и гиацинт, и багрянец и настоящий пурпур. И выпали Марии настоящий пурпур и багрянец, и, взяв их, она вернулась в свой дом. ... А Мария, взяв багрянец, стала прясть. И, взяв кувшин, пошла за водой; и услышала голос, возвещающий: Радуйся, благодатная! Господь с тобою; благословенна ты между женами. И стала оглядываться она, чтобы узнать, откуда этот голос. И, испугавшись, возвратилась домой, поставила кувшин и, взяв пурпур, стала прясть его. И тогда предстал перед нею ангел Господней и сказал: "Не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать у Бога и зачнешь по слову Его" (пер.И.Свенцицкой).
Однако, в Арле предмет в руке Марии, насколько я могу разглядеть, не похож ни на прялку, ни на кувшин. Возможно, это яблоко, символизирующее связь между первой Евой, согрешившей тем, что она съела его в раю, нарушив запрет Бога, и Марией, искупившей своим послушанием грех Евы.
(Источник - Wikipedia)
Сцена Рождества расположена так, чтобы входящий в храм не мог ее не заметить. Дева Мария лежит на высокой кровати, с которой красивыми волнами спадает покрывало, рядом, опираясь на посох, сидит Иосиф, а спеленутый Младенец лежит в плетеных яслях под присмотром вола и осла. На одежде Иосифа и на подушке Девы высверлен характерный восточный узор из трех точек, так называемый "чинтамани", вероятно, распространившийся в Западной Европе после крестовых походов.
(Источник - Flickr, martin-m-miles)
На боковой стороне той же капители - редкая для романского искусства сцена Первого омовения Иисуса. Этот сюжет отсутствует как в канонических, так и в апокрифических
евангелиях, однако в искусстве он появляется уже в IV в., у коптов. Купающие ребенка женщины c засученными рукавами - повитухи Саломея и Гелома, про которых в апокрифах говорится (это у Саломеи отсохла рука. когда она усомнилась в том, что Дева Мария и после родов осталась девственницей, и пожелала в этом убедиться лично). Конечно, это не просто бытовая сценка, а символ будущего Крещения Христова. Недаром купель напоминает крещальную, а на Младенца нисходит голубь-Святой Дух.
(Источник - Flickr, 29223544@N08)
История поклонения родившемуся Младенцу разворачивается справа налево. Три сцены посвящены благовестию пастухам - фриз заполняют приземистые фигуры коз и овец, в то время как пастухи и ангелы скрыты за колоннами, и кажется, что именно животным возвещается о Рождестве Сына Божьего.
(Источник - Flickr, 44425842@N00)
(Источник - Flickr, art_roman_p)
Затем начинается история волхвов. В первой сцене мы видим их, всех троих, лежащими в одной кровати, не снимая корон и подложив руки под головы. Ангел подходит к ним, широко разводя руки и указуя перстом на звезду, которой мы не видим. Это та же звезда, на которую смотрят пастухи и животные из предыдущих сцен. Кровать волхвов помещена в условное архитектурное пространство, обозначенное аркой, опирающейся на колонны, однако мастер придает ему почти что эшеровские качества, поскольку покрывало волхвов наползает и на одну из колонн
(Источник - Flickr, sacred_destinations)
Сразу за углом фриза волхвы уже прибыли и подносят Младенцу дары. Каждый из них под своей собственной арочкой. Первый волхв преклоняет колена, второй оборачивается, чтобы
показать последнему на звезду (она расположена между аркой с Девой Марией и Иисусом и аркой с первым волхвом). Три лошади, на которых волхвы прибыли, ждут хозяев в отдельной арке - мастер решил ограничиться только их мордами.
(Источник - Flickr, sacred_destinations)
Мать с Младенцем восседают курульном кресле с львиными головами, символе власти.
(Источник - Flickr, art_roman_p)
История продолжается на другой стороне тимпана. Мы уже видели, рядом с Благовещением, Сон Иосифа, в котором ангел велит старцу бежать в Египет со всей семьей. Возможно, две сцены были вырезаны на одной капители, благодаря сходству мотивов: ангел является и Деве Марии, и Иосифу.
Впрочем, следующая сцена - вовсе не бегство Святого семейства, а снова волхвы. На этот раз они стоят перед Иродом и его свитой, под полосой меандра и угрожающего вида звериными масками. Огромный мужичина с мечом на коленях, в окружении облаченных в броню головорезов с мечами, вынутыми из ножен - эта сцена производит жутковатое впечатление.Странность заключается в том, что волхвы побывали у Ирода, согласно рассказу евангелиста Матфея, вовсе не после своего поклонения Младенцу, а перед ним: "Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему". После же своего визита в Вифлеем они получили откровение возвращаться домой иным путем, и к Ироду не вернулись. На то, что дело на рельефе происходит еще до встречи с Младенцем, указывают и дары в руках волхвов, золото, ладан и смирна. Они еще не вручили их Иисусу.
(Источник - Flickr, art_roman_p)
В следующей сцене три волхва, все так же с высоко поднятыми дарами в руках отправляются в путь, в сопровождении слуг. И хотя они движутся в обратном направлении от сцены Поклонению волхвов, очевидно, что это и есть пропущенная на противоположной стороне портала сцена Путешествия волхвов в Вифлеем.
(Источник - Flickr, art_roman_p)
Удивительно, что их процессия состоит не из трех, а из четырех волхвов! Самый последний - за углом, уезжает от Ирода и его солдат (фигура с сундуком в руках за лошадью, движущаяся в обратном направлении - слуга волхвов из соседней сцены).
(Источник - Flickr, art_roman_p)
Как объяснить такое странное, ни с чем не сообразное расположение сцен и количество волхвов? Эйнат Сегал предположила, что тема волхвов так подчеркнута и выдвинута на первый план неспроста. Фридрих I Барбаросса, короновавшийся в Арле в 1178 году, считал трех волхвов одними из своих особых покровителей. Захватив Милан, в 1165 году
он перенес их реликвии в Кёльн. Скульпторы получили своего рода госзаказ и постарались расположить сцены с участием магов в самых видных и центральных местах, но в итоге
пострадало последовательное изложение событий. А в виде четвертого волхва, по мысли исследовательницы, мог быть изображен сам Барбаросса.
Две последние сцены истории Рождества и детства Спасителя снова скрыты за колоннами. Это Избиение младенцев в Вифлееме и Бегство в Египет.
(Источник - Flickr, morio60)
В сцене Избиения младенцев, собственно, Младенцем можно счесть только одного убиваемого; две другие обнаженные и разрубаемые на части фигуры довольно крупные
и взрослые на вид. Нет здесь и плачущих матерей.
(Источник - Flickr, art_roman_p)
Последний рельеф в истории - Иосиф с палкой, на которой висит то ли узелок со скромными пожитками, то ли гигантский бублик, ведет под уздцы приземистого осла с огромными ушами. На осле сидят отклонившиеся в стороны Дева и Младенец с яблоком в руке. Это конец евангельского рассказа о детстве Иисуса на портале Сен-Трофим. Скульпторы не включили в него ни Обрезания Иисуса, ни Сретения, ни Иисуса-подростка среди книжников в Храме. Главными героями, выделенными и пространственно, и композиционно, оказались не Дева Мария с Иисусом, но волхвы - покровители Барбароссы.
(Источник - Flickr, art_roman_p)
Продолжение следует!