Сказка оправдание
Чем отличается чужеземец или иностранец от коренного обитателя? Ответы на этот вопрос можно легко приспособить к вопросу о том, чем отличается волшебник или сказочник от человека, который ни к волшебству, ни к сказкам отношения не имеет. Получилось запутанно. Что и следовало ожидать.
Сказка записывается на границе между сказкой и несказкой. Пока ты погружен в сказку или пребываешь в реальности несказочной, ничего записать у тебя не получится. Речь идет о сказках настоящих, а не придуманных. Придумать сказку можно, где угодно, вот только в такой сказке будет мало правды. Потому что в настоящей сказке только чистая правда.
Когда сказочника спросили почему у него появляется так мало сказок, он растерялся. Сказок у него было достаточно. Даже немного больше. Но записывал эти сказки он все реже. И не заметил этого. Ответ уже озвучен выше. И с этим ничего не поделаешь. Внутри сказки ты ничего сказочного не видишь, а внутри несказки не до сказок. Правда есть еще одна причина. Сказкам необходимо созреть. Необходимо, чтобы сказки читали, рассказывали другим, тогда появляется нужда в новых.
Сказочник взял в руки сборник своих сказок, открыл наугад и зачитался. Он любил сначала забыть сказку, а потом открыть ее для себя заново. Может и записывал он эти сказки только для себя? Чтобы сохранить что-то важное? Или еще не прошло достаточно времени, чтобы его сказки кому-то стали нужны? Или время упущено и такие сказки потеряли свою привлекательность. Где-то в ответах на эти вопросы и была отгадка.
Ворона приветствовала сказочника с заснеженной елки. Тяжело взлетела. С еловой лапы сорвался огромный снежный ком и упал сказочнику под ноги. Закружились серебром перед глазами разбуженные снежинки. Сказочник скрылся на мгновение в снежной круговерти. А когда снег рассеялся, то сказочника не было. Он шагнул в сказку. Ему там привычнее.
Сказка записывается на границе между сказкой и несказкой. Пока ты погружен в сказку или пребываешь в реальности несказочной, ничего записать у тебя не получится. Речь идет о сказках настоящих, а не придуманных. Придумать сказку можно, где угодно, вот только в такой сказке будет мало правды. Потому что в настоящей сказке только чистая правда.
Когда сказочника спросили почему у него появляется так мало сказок, он растерялся. Сказок у него было достаточно. Даже немного больше. Но записывал эти сказки он все реже. И не заметил этого. Ответ уже озвучен выше. И с этим ничего не поделаешь. Внутри сказки ты ничего сказочного не видишь, а внутри несказки не до сказок. Правда есть еще одна причина. Сказкам необходимо созреть. Необходимо, чтобы сказки читали, рассказывали другим, тогда появляется нужда в новых.
Сказочник взял в руки сборник своих сказок, открыл наугад и зачитался. Он любил сначала забыть сказку, а потом открыть ее для себя заново. Может и записывал он эти сказки только для себя? Чтобы сохранить что-то важное? Или еще не прошло достаточно времени, чтобы его сказки кому-то стали нужны? Или время упущено и такие сказки потеряли свою привлекательность. Где-то в ответах на эти вопросы и была отгадка.
Ворона приветствовала сказочника с заснеженной елки. Тяжело взлетела. С еловой лапы сорвался огромный снежный ком и упал сказочнику под ноги. Закружились серебром перед глазами разбуженные снежинки. Сказочник скрылся на мгновение в снежной круговерти. А когда снег рассеялся, то сказочника не было. Он шагнул в сказку. Ему там привычнее.