Картошечка
Он просто угостил меня жареной картошкой. Я прежде не пробовал ничего подобного. Все происходило у меня на глазах. Почистил несколько картофелин, порезал их соломкой. Поставил тяжеленную сковороду на огонь, налил щедро масла. Дождался, пока масло хорошо прогреется, и положил туда нарезанную картошку, но предварительно тщательно высушил ее бумажным полотенцем. Получилось как бы два слоя, один жарился, другой ждал сверху. Как только нижний подрумянился, он осторожно поменял слои местами и дождался, пока подрумянится и этот слой. Перевернул, подождал и так несколько раз. Было ощущение, что каждый раз промежуток между переворачиваниями короче. Минут через пятнадцать вся картошка была аппетитно поджарена. Он быстро нарезал мелко луку. Посыпал почти готовое блюда луком, наконец-то посолил и все. Получилась хрустящая сверху и мягкая внутри. Невероятно вкусно.
- Ты где научился так жарить картошку? Меня научишь? - Спросил я, смакуя вкуснятину.
- Я не умею жарить картошку. О чем ты?
- А это, кто приготовил?
- Я приготовил, ты же видел.
- И ты после этого говоришь, что не умеешь жарить картошку?
- Говорю. Я не умею жарить картошку, и поэтому не могу тебя этому научить.
- Стоп! - сказать, что я обалдел, это ничего не сказать - Так не бывает! Если ты только что пожарил картошку, значит, ты умеешь это делать!
- А вот и не значит. Это может значить, что я когда-то мог уметь. Вот ты умеешь ходить? Или нет, лучше так. Ты умеешь говорить? Или дышать? Научи!
- Умею, конечно! - И тут я словно бы споткнулся. Я не умею. Я делаю. Но научить дышать! Это же автоматический процесс. Я могу извлекать звуки, но как я это делаю, я не могу сказать. Как и ходить. Могу показать, как я это делаю, но научить… - я уставился на него в недоумении. Это был тот самый «Стоп», когда из тебя вылетает понимание того, в чем ты, как тебе казалось, был всегда уверен.
- Настоящее умение начинается тогда, когда ты разучился делать, то, что умел делать и умел хорошо - он это сказал, как бы, между прочим, словно бы это какая-то очевидная банальность - С этого момента ты получаешь возможность делать, без оглядки на умение. Тебе даже самому себе уже не нужно доказывать, что ты умеешь. И этому уже не разучиться.
Вкусная была картошка. Мне такую еще долго не приготовить. Хотя…
- Ты где научился так жарить картошку? Меня научишь? - Спросил я, смакуя вкуснятину.
- Я не умею жарить картошку. О чем ты?
- А это, кто приготовил?
- Я приготовил, ты же видел.
- И ты после этого говоришь, что не умеешь жарить картошку?
- Говорю. Я не умею жарить картошку, и поэтому не могу тебя этому научить.
- Стоп! - сказать, что я обалдел, это ничего не сказать - Так не бывает! Если ты только что пожарил картошку, значит, ты умеешь это делать!
- А вот и не значит. Это может значить, что я когда-то мог уметь. Вот ты умеешь ходить? Или нет, лучше так. Ты умеешь говорить? Или дышать? Научи!
- Умею, конечно! - И тут я словно бы споткнулся. Я не умею. Я делаю. Но научить дышать! Это же автоматический процесс. Я могу извлекать звуки, но как я это делаю, я не могу сказать. Как и ходить. Могу показать, как я это делаю, но научить… - я уставился на него в недоумении. Это был тот самый «Стоп», когда из тебя вылетает понимание того, в чем ты, как тебе казалось, был всегда уверен.
- Настоящее умение начинается тогда, когда ты разучился делать, то, что умел делать и умел хорошо - он это сказал, как бы, между прочим, словно бы это какая-то очевидная банальность - С этого момента ты получаешь возможность делать, без оглядки на умение. Тебе даже самому себе уже не нужно доказывать, что ты умеешь. И этому уже не разучиться.
Вкусная была картошка. Мне такую еще долго не приготовить. Хотя…