гинунгагап
отказываясь от дурацких попыток связывать пресные порции слов вслух, шнурками, наковыряла перечень нынешнего ночного гинунГаГапа, который уже ничего ни для кого не значит:
прихлёбывая дымящийся коньячным ароматом кофе (драгоценные соскрёбки остатков из кофемолки, междупрочим!), плясала под loosing my religion, анализировала гэп, трансформировала ресурсы, определяла неснижаемые остатки, жевала зефирину в шоколаде, послушала чуток в трубку как рафкин курит где-то далеко у себя на балконе, думала о горячей воде, рейдировала между двумя кроватями по комнате, анализировала гэп, трансформировала ресурсы, определяла неснижаемые остатки, тыкалась в оранжевые книжки, проникалась сонным отвращением к клавиатуре, отвлекаясь немножко на скребущийся дождь, а ещё совсем ночью на балконе возникли два громких женских голоса, но я совсем не поняла о чём они голосили, возможно, это было и не на моём балконе, теперь этого никто не скажет. когда чёрные квадратики окон стали светло-светло серыми, я спряталась от них под одеяло и под свист наступившей тишины в ушах уснула.
как-то так.
прихлёбывая дымящийся коньячным ароматом кофе (драгоценные соскрёбки остатков из кофемолки, междупрочим!), плясала под loosing my religion, анализировала гэп, трансформировала ресурсы, определяла неснижаемые остатки, жевала зефирину в шоколаде, послушала чуток в трубку как рафкин курит где-то далеко у себя на балконе, думала о горячей воде, рейдировала между двумя кроватями по комнате, анализировала гэп, трансформировала ресурсы, определяла неснижаемые остатки, тыкалась в оранжевые книжки, проникалась сонным отвращением к клавиатуре, отвлекаясь немножко на скребущийся дождь, а ещё совсем ночью на балконе возникли два громких женских голоса, но я совсем не поняла о чём они голосили, возможно, это было и не на моём балконе, теперь этого никто не скажет. когда чёрные квадратики окон стали светло-светло серыми, я спряталась от них под одеяло и под свист наступившей тишины в ушах уснула.
как-то так.