The Inexorability
Ночь. Глухие удары в ушах. Скрип тормозов.
Нэра вышла из троллейбуса на конечной остановке. Вернее, ее тень. Тень Нэры возвращалась с работы. Бесшумно и грациозно, как и подобает тени, выскользнула из-за хлопнувшей двери и погрузилась в темноту сгустившейся ночи.
В тусклом свете фонарей, перебиваемом холодным мерцанием неоновой рекламы, она выглядела почти прозрачной. Просто выдался трудный день.
Она шла и мысленно укоряла себя за то, что даже сейчас, в редкие минуты свободного времени находится мыслями там, в центре города, на улице Правды. Мысли дрейфовали в сознании, плавали от берегов честолюбия к черным омутам безысходности, и каждый раз неминуемо причаливали там, на этой улице.
На улице Правды располагалось Министерство Лжи. Нэра там работала шесть дней в неделю. Утром, после нескольких часов судорожного сна, она туда приходила, нажимала кнопку персонального идентификатора, отмечая время своего прихода, а затем ее через специально вшитое между лопатками гнездо подключали к Генератору. Генератор Лжи считался одним из самых важных стратегических объектов в стране, поэтому, чтобы избежать перебоев, его нужно было ежедневно подпитывать живыми мыслями. И Нэра работала донором. Ежедневно ей между лопаток вонзался холодный штекер, и её мысли, горячие и трепещущие, уносились по металлической трубке в ненасытное жерло. И так продолжалось до вечера, пока от ее тела не оставалась лишь полупрозрачная тень. Тогда ее сменял напарник, а Нэра, вернее, то, что от нее оставалось, ускользала в ночь ради нескольких часов сна, чтобы до утра восстановить тело.
Мимо пропульсировала спортивная машина, набитая несколькими молодыми людьми и девушками. Из открытых окон вырывалась электронным ритмом модная и безвкусная музыка. Тень Нэры поморщилась и покрутила колесико громкости на своем плейере.
Она шла вдоль дороги и размышляла о циничном устройстве сущего. О том, что о ее должности многие не могут даже мечтать. И дело было не только в престиже: по роду профессии ей полагалась полубожественная сущность, и пока она пребывала в ослабленном состоянии тени, никто и ничто не могло причинить ей вред. Такую возможность переключения на экономный режим активировали только высшему сословию сотрудников, к которому относились и все доноры, и до восстановления физического тела человек терял способность ощущать боль. И в целом, терял способность чувствовать. Это было великой привилегией, за которую другие грызли друг другу глотки.
А ей, наоборот, хотелось вспомнить, каково это - чувствовать. Ощущать вкусы, запахи, получать удовольствие от прикосновений, испытывать чувство боли от случайно впившейся в кожу колючки...
"Это несправедливо, - думала она. - Несправедливо с моей стороны по отношению к людям, которые мечтают о бесчувственности." Но ничего не могла с собой поделать, и изнутри наружу рвалось что-то странное, отдаленно знакомое, почти осязаемое - но беспощадно блокируемое системой защиты.
С высоты стоящего рядом дерева что-то блеснуло. Нэра подняла голову и увидела связку серебристых звезд, зацепившуюся за ветку. Связанные общей фабричной бечевкой, звезды мерно колыхались в потоках легкого ночного ветра, и на секунду Нэре подумалось, что они выглядят божественно красиво на фоне черного неба... Ей вспомнилась сказка, которую как-то раз, много лет назад ее бабушка по ошибке загрузила из Мировой Библиотеки - там что-то говорилось о далеких временах, когда звезды жили в ночном небе, а потом пришли завоеватели и продали их на Землю, в качестве украшений для интерьера и игрушек для детей. Тогда бабушка очень сокрушалась - мол, электронных библиотекарей снова пора обновлять, опять они путают файлы, - но маленькая Нэра очень хотела узнать продолжение странной сказки, которая не имела ничего общего с известной реальностью...
Одна из звезд висела ниже других - видимо, в ней осталось совсем немного единиц жизни. Она едва заметно мигала, постепенно тускнела и опускалась, пока не повисла всем весом на веревке. Тень Нэры подошла ближе и протянула руку к угасающему огоньку. Звезда уютно легла на ладонь, разлив по ней мягкое тепло.
- Пожалуйста, не умирай, - едва слышно прошептала Нэра. Но звезда не слышала - да и можно ли услышать голос тени?.. Она слегка дрожала в руке, испытывая, видимо, какое-то подобие агонии.
И тогда внутри что-то оборвалось, и через все защитые барьеры потоком хлынула горячая боль.
И Нэра согнулась пополам от неожиданности, и вдруг заметила, что рука ее пуста, а вся внутренняя сторона ладони изъедена ожогом. Не в силах поверить своим чувствам, превозмогая боль и одновременно наслаждаясь ею, Нэра распрямилась, гордо расправила плечи и сквозь выступившие слезы пробормотала:
- Неужели... я.. могу?!..
"Можешь, конечно, можешь" - эхом в голове откликнулся далекий голос.
- Я могу! Я действительно могу! - Нэра сама поразилась, сколько жизни всколыхнулось в ее голосе и мыслях, которые сразу же свободно засуетились в голове, складываясь в удивительно красивые и гармоничные картины будущего. Её будущего!
Она вдохнула прохладный воздух и сделала несколько шагов по направлению к дому.
Скрип тормозов.
Глухой удар.
Ночь.
Нэра вышла из троллейбуса на конечной остановке. Вернее, ее тень. Тень Нэры возвращалась с работы. Бесшумно и грациозно, как и подобает тени, выскользнула из-за хлопнувшей двери и погрузилась в темноту сгустившейся ночи.
В тусклом свете фонарей, перебиваемом холодным мерцанием неоновой рекламы, она выглядела почти прозрачной. Просто выдался трудный день.
Она шла и мысленно укоряла себя за то, что даже сейчас, в редкие минуты свободного времени находится мыслями там, в центре города, на улице Правды. Мысли дрейфовали в сознании, плавали от берегов честолюбия к черным омутам безысходности, и каждый раз неминуемо причаливали там, на этой улице.
На улице Правды располагалось Министерство Лжи. Нэра там работала шесть дней в неделю. Утром, после нескольких часов судорожного сна, она туда приходила, нажимала кнопку персонального идентификатора, отмечая время своего прихода, а затем ее через специально вшитое между лопатками гнездо подключали к Генератору. Генератор Лжи считался одним из самых важных стратегических объектов в стране, поэтому, чтобы избежать перебоев, его нужно было ежедневно подпитывать живыми мыслями. И Нэра работала донором. Ежедневно ей между лопаток вонзался холодный штекер, и её мысли, горячие и трепещущие, уносились по металлической трубке в ненасытное жерло. И так продолжалось до вечера, пока от ее тела не оставалась лишь полупрозрачная тень. Тогда ее сменял напарник, а Нэра, вернее, то, что от нее оставалось, ускользала в ночь ради нескольких часов сна, чтобы до утра восстановить тело.
Мимо пропульсировала спортивная машина, набитая несколькими молодыми людьми и девушками. Из открытых окон вырывалась электронным ритмом модная и безвкусная музыка. Тень Нэры поморщилась и покрутила колесико громкости на своем плейере.
Она шла вдоль дороги и размышляла о циничном устройстве сущего. О том, что о ее должности многие не могут даже мечтать. И дело было не только в престиже: по роду профессии ей полагалась полубожественная сущность, и пока она пребывала в ослабленном состоянии тени, никто и ничто не могло причинить ей вред. Такую возможность переключения на экономный режим активировали только высшему сословию сотрудников, к которому относились и все доноры, и до восстановления физического тела человек терял способность ощущать боль. И в целом, терял способность чувствовать. Это было великой привилегией, за которую другие грызли друг другу глотки.
А ей, наоборот, хотелось вспомнить, каково это - чувствовать. Ощущать вкусы, запахи, получать удовольствие от прикосновений, испытывать чувство боли от случайно впившейся в кожу колючки...
"Это несправедливо, - думала она. - Несправедливо с моей стороны по отношению к людям, которые мечтают о бесчувственности." Но ничего не могла с собой поделать, и изнутри наружу рвалось что-то странное, отдаленно знакомое, почти осязаемое - но беспощадно блокируемое системой защиты.
С высоты стоящего рядом дерева что-то блеснуло. Нэра подняла голову и увидела связку серебристых звезд, зацепившуюся за ветку. Связанные общей фабричной бечевкой, звезды мерно колыхались в потоках легкого ночного ветра, и на секунду Нэре подумалось, что они выглядят божественно красиво на фоне черного неба... Ей вспомнилась сказка, которую как-то раз, много лет назад ее бабушка по ошибке загрузила из Мировой Библиотеки - там что-то говорилось о далеких временах, когда звезды жили в ночном небе, а потом пришли завоеватели и продали их на Землю, в качестве украшений для интерьера и игрушек для детей. Тогда бабушка очень сокрушалась - мол, электронных библиотекарей снова пора обновлять, опять они путают файлы, - но маленькая Нэра очень хотела узнать продолжение странной сказки, которая не имела ничего общего с известной реальностью...
Одна из звезд висела ниже других - видимо, в ней осталось совсем немного единиц жизни. Она едва заметно мигала, постепенно тускнела и опускалась, пока не повисла всем весом на веревке. Тень Нэры подошла ближе и протянула руку к угасающему огоньку. Звезда уютно легла на ладонь, разлив по ней мягкое тепло.
- Пожалуйста, не умирай, - едва слышно прошептала Нэра. Но звезда не слышала - да и можно ли услышать голос тени?.. Она слегка дрожала в руке, испытывая, видимо, какое-то подобие агонии.
И тогда внутри что-то оборвалось, и через все защитые барьеры потоком хлынула горячая боль.
И Нэра согнулась пополам от неожиданности, и вдруг заметила, что рука ее пуста, а вся внутренняя сторона ладони изъедена ожогом. Не в силах поверить своим чувствам, превозмогая боль и одновременно наслаждаясь ею, Нэра распрямилась, гордо расправила плечи и сквозь выступившие слезы пробормотала:
- Неужели... я.. могу?!..
"Можешь, конечно, можешь" - эхом в голове откликнулся далекий голос.
- Я могу! Я действительно могу! - Нэра сама поразилась, сколько жизни всколыхнулось в ее голосе и мыслях, которые сразу же свободно засуетились в голове, складываясь в удивительно красивые и гармоничные картины будущего. Её будущего!
Она вдохнула прохладный воздух и сделала несколько шагов по направлению к дому.
Скрип тормозов.
Глухой удар.
Ночь.