«Я» - это величайшая иллюзия, которая поглотила всё человечество.
Оригинал взят у _izvne_ в "Я" - величайшая иллюзия
Виктор Пелевин: «Я» это величайшая иллюзия,
которая поглотила всё человечество.
- Девочка, - сказал он, - во-первых, запомни, что никакого «сознания» не бывает. Во всяком случае, самого по себе. Бывает регистрация различных феноменов нервной системой. Это процесс, в котором каждый раз участвует много элементов. Нечто вроде костра, для которого обязательно нужны дрова и воздух. Костер определенное время горит и потом гаснет. От одной головешки можно зажечь другую. Но нет никакой «огненной стихии» или «элемента огня». Есть только конкретные, как сказал бы пожарный, случаи временного возгорания. И это относится как к Вечному огню у вас на Красной площади, так и к абстрактной идее огня в твоей голове. Все имеет причину, начало и конец. Понятно?
Гера сделала странное движение плечами - то ли соглашаясь, то ли просто стряхивая с себя слова Дракулы.
- А во-вторых, то «я», которое ты чувствуешь прямо сейчас, возникает лишь на тот самый миг, который ты называешь «прямо сейчас». Но в течение своего краткого существования это «я» уверено, что именно оно было и будет всегда. Исчезает оно незаметно для самого себя. И после его исчезновения не остается никого, кто мог бы заметить случившееся.
- «Я» никуда не исчезает, - сказала Гера. - Оно есть всегда.
- Большую часть времени, - ответил Дракула, - никакого «я» вообще нет. Его нет ни во сне, ни когда вы ведете машину по трассе, ни когда вы занимаетесь размножением. Оно возникает только в ответ на специфические запросы ума «Б» - что «я» по этому поводу думаю? Как «я» к этому отношусь? Как «я» должен поступить? И каждое новое «я», возникающее таким образом на долю минуты, уверено, что именно оно было всегда и всегда будет. Потом оно тихо исчезает. По следующему запросу возникает другое «я», и так до бесконечности. Все, что случается с нами в жизни - происходит на самом деле не с нами, а с настоящим моментом времени. Наши «я» - это просто его фотографии.
- Но мы же помним себя, - не сдавалась Гера. - Вот эта память и есть наше «я». Мы помним, какими мы были.
- Сказать, какими были прежние «я», невозможно, - сказал Дракула. - Память о них отредактирована. Человек является только своим мгновенным «я». И в его существовании есть большие интервалы, когда это «я» просто отсутствует, потому что в нем нет необходимости для выживания физического тела. Эти паузы ничем качественно не отличаются от смерти. Именно поэтому поэты говорят, что смерти нет. Когда человек думает - «я кончусь», «я умру» - кончится только эта мысль. Потом будет другая, потом третья. Или не будет. Вот и все.
- Почему тогда никто этого не понимает? - спросил я.
- Потому что понимать некому. Как мгновенное «я» может понять свою зыбкость, если в его распоряжении каждый раз оказывается вся телесная память? Оно решает, что все запечатленные там события происходили именно с ним. На первый взгляд, это логично - раз оно помнит, значит, оно было всегда. Но на самом деле…
Дракула задумался.
- Что? - спросил я.
- Это как если бы голем, созданный для визита в библиотеку, считал, будто ходил в поход с Александром Македонским, потому что ему на полчаса выдали книгу Арриана «Поход Александра». С этим големом просто нет смысла спорить - спор выйдет длиннее, чем вся его жизнь. У множества хаотично возникающих «я» есть только одна общая черта - каждое имеет уверенность в своей длительности, непрерывности и, так сказать, фундаментальности. Любое моментальное существо убеждено, что именно оно было вчера и будет завтра, хотя на деле его не было секунду назад - и через секунду не будет опять.
- Вы хотите сказать, что наши «я» вообще друг с другом не связаны?
- Почему. Можно сказать, эти «я» наследуют друг другу. Как бы передают отцовский дом сыну. А иногда и случайному прохожему. Но каждому жильцу кажется, что он жил в этом доме всегда, потому что он действительно жил в нем все свое короткое «всегда». И таких Иванов Денисовичей, Рама, в каждом твоем дне больше, чем дней в году…
Кажется, фраза про Ивана Денисовича была цитатой из Чехова. Но особого смысла в ней не было - Дракула скорей всего приводил пример из нашей локальной культуры просто из галантной вежливости.
- Но ведь у всех людей есть устойчивые повторяющиеся состояния, - сказал я. - То, что мы называем «маршрут личности»! Это знает любой вампир, который заглядывал в чужую душу.
- Правильно, - согласился Дракула. - Возникающие в одном и том же доме бесконечные личности просто в силу его архитектуры постоянно ходят по одному и тому же маршруту. Все машины, которые едут по Оксфорд стрит, едут именно по Оксфорд стрит, а не по Тверской улице. И за окнами у них одинаковый вид. Но это разные машины, Рама. Хотя ты прав в том, что разница между ними невелика. Наши «я» цикличны и зависят от пейзажа. Они так же мало отличаются друг от друга, как бесконечные поколения амазонских индейцев или тамбовских крестьян. Массовые убийцы рождаются в человеческих умах достаточно редко. Но зато их долго помнят. Хотя, конечно, полицейские ловят и отдают под суд уже кого-то совсем другого.
- Значит, мы заняты самообманом? - спросила Гера. - И люди, и вампиры?
- Я не стал бы называть это самообманом, потому что здесь нет обманутого. Но на этом механизме основано большинство свойственных человеку заблуждений насчет «себя» и «мира». Попытка пробудиться от такого состояния и есть суть древних духовных практик. Но сделать пробуждение устойчивым сложно по довольно комичной причине. Надолго понять, что в человеке нет настоящего «я», некому. Любое «я», которое это понимает, через миг сменяется другим, которое об этом уже не помнит. Или, еще смешнее, уверено, что помнит - и считает себя просветленным «я», которое теперь может преподавать на курсах «познай себя».
- Так можно проснуться или нет? - спросил я.
- Просыпаться некому. Это и есть то единственное, что понимаешь при пробуждении.
- А потом? - спросила Гера.
- Как правило, засыпаешь снова. В мирской жизни есть только зомбический транс, бесконечная череда ложных самоотождествлений и смерть…
Виктор Пелевин: «Я» это величайшая иллюзия,
которая поглотила всё человечество.
- Девочка, - сказал он, - во-первых, запомни, что никакого «сознания» не бывает. Во всяком случае, самого по себе. Бывает регистрация различных феноменов нервной системой. Это процесс, в котором каждый раз участвует много элементов. Нечто вроде костра, для которого обязательно нужны дрова и воздух. Костер определенное время горит и потом гаснет. От одной головешки можно зажечь другую. Но нет никакой «огненной стихии» или «элемента огня». Есть только конкретные, как сказал бы пожарный, случаи временного возгорания. И это относится как к Вечному огню у вас на Красной площади, так и к абстрактной идее огня в твоей голове. Все имеет причину, начало и конец. Понятно?
Гера сделала странное движение плечами - то ли соглашаясь, то ли просто стряхивая с себя слова Дракулы.
- А во-вторых, то «я», которое ты чувствуешь прямо сейчас, возникает лишь на тот самый миг, который ты называешь «прямо сейчас». Но в течение своего краткого существования это «я» уверено, что именно оно было и будет всегда. Исчезает оно незаметно для самого себя. И после его исчезновения не остается никого, кто мог бы заметить случившееся.
- «Я» никуда не исчезает, - сказала Гера. - Оно есть всегда.
- Большую часть времени, - ответил Дракула, - никакого «я» вообще нет. Его нет ни во сне, ни когда вы ведете машину по трассе, ни когда вы занимаетесь размножением. Оно возникает только в ответ на специфические запросы ума «Б» - что «я» по этому поводу думаю? Как «я» к этому отношусь? Как «я» должен поступить? И каждое новое «я», возникающее таким образом на долю минуты, уверено, что именно оно было всегда и всегда будет. Потом оно тихо исчезает. По следующему запросу возникает другое «я», и так до бесконечности. Все, что случается с нами в жизни - происходит на самом деле не с нами, а с настоящим моментом времени. Наши «я» - это просто его фотографии.
- Но мы же помним себя, - не сдавалась Гера. - Вот эта память и есть наше «я». Мы помним, какими мы были.
- Сказать, какими были прежние «я», невозможно, - сказал Дракула. - Память о них отредактирована. Человек является только своим мгновенным «я». И в его существовании есть большие интервалы, когда это «я» просто отсутствует, потому что в нем нет необходимости для выживания физического тела. Эти паузы ничем качественно не отличаются от смерти. Именно поэтому поэты говорят, что смерти нет. Когда человек думает - «я кончусь», «я умру» - кончится только эта мысль. Потом будет другая, потом третья. Или не будет. Вот и все.
- Почему тогда никто этого не понимает? - спросил я.
- Потому что понимать некому. Как мгновенное «я» может понять свою зыбкость, если в его распоряжении каждый раз оказывается вся телесная память? Оно решает, что все запечатленные там события происходили именно с ним. На первый взгляд, это логично - раз оно помнит, значит, оно было всегда. Но на самом деле…
Дракула задумался.
- Что? - спросил я.
- Это как если бы голем, созданный для визита в библиотеку, считал, будто ходил в поход с Александром Македонским, потому что ему на полчаса выдали книгу Арриана «Поход Александра». С этим големом просто нет смысла спорить - спор выйдет длиннее, чем вся его жизнь. У множества хаотично возникающих «я» есть только одна общая черта - каждое имеет уверенность в своей длительности, непрерывности и, так сказать, фундаментальности. Любое моментальное существо убеждено, что именно оно было вчера и будет завтра, хотя на деле его не было секунду назад - и через секунду не будет опять.
- Вы хотите сказать, что наши «я» вообще друг с другом не связаны?
- Почему. Можно сказать, эти «я» наследуют друг другу. Как бы передают отцовский дом сыну. А иногда и случайному прохожему. Но каждому жильцу кажется, что он жил в этом доме всегда, потому что он действительно жил в нем все свое короткое «всегда». И таких Иванов Денисовичей, Рама, в каждом твоем дне больше, чем дней в году…
Кажется, фраза про Ивана Денисовича была цитатой из Чехова. Но особого смысла в ней не было - Дракула скорей всего приводил пример из нашей локальной культуры просто из галантной вежливости.
- Но ведь у всех людей есть устойчивые повторяющиеся состояния, - сказал я. - То, что мы называем «маршрут личности»! Это знает любой вампир, который заглядывал в чужую душу.
- Правильно, - согласился Дракула. - Возникающие в одном и том же доме бесконечные личности просто в силу его архитектуры постоянно ходят по одному и тому же маршруту. Все машины, которые едут по Оксфорд стрит, едут именно по Оксфорд стрит, а не по Тверской улице. И за окнами у них одинаковый вид. Но это разные машины, Рама. Хотя ты прав в том, что разница между ними невелика. Наши «я» цикличны и зависят от пейзажа. Они так же мало отличаются друг от друга, как бесконечные поколения амазонских индейцев или тамбовских крестьян. Массовые убийцы рождаются в человеческих умах достаточно редко. Но зато их долго помнят. Хотя, конечно, полицейские ловят и отдают под суд уже кого-то совсем другого.
- Значит, мы заняты самообманом? - спросила Гера. - И люди, и вампиры?
- Я не стал бы называть это самообманом, потому что здесь нет обманутого. Но на этом механизме основано большинство свойственных человеку заблуждений насчет «себя» и «мира». Попытка пробудиться от такого состояния и есть суть древних духовных практик. Но сделать пробуждение устойчивым сложно по довольно комичной причине. Надолго понять, что в человеке нет настоящего «я», некому. Любое «я», которое это понимает, через миг сменяется другим, которое об этом уже не помнит. Или, еще смешнее, уверено, что помнит - и считает себя просветленным «я», которое теперь может преподавать на курсах «познай себя».
- Так можно проснуться или нет? - спросил я.
- Просыпаться некому. Это и есть то единственное, что понимаешь при пробуждении.
- А потом? - спросила Гера.
- Как правило, засыпаешь снова. В мирской жизни есть только зомбический транс, бесконечная череда ложных самоотождествлений и смерть…