СЕРЁЖА любил сасими. Он ел с аппетитом и говядину, и салмона, и тунца, и курятину. Кстати, о курятине. В конце прошлой недели я обнаружил начатые им куриные грудки. Приготовлю-ка из них, решил, курочку по-китайски. Нарубил, полил соевым соусом, шаосинским вином, посыпал крахмалом, белым перцем... О заготовке вспомнил на следующий день. Глянув на неё, поменял решение. Испеку лучше, подумал, из Серёжиной курочки по-китайски chicken potato pie. Хрен редьки не слаще. Поставил на плиту две кастрюльки. В одну бросил курочку, во вторую картошку с морковкой. Поварив несколько минут, дал и той, и другой остыть, соединил в одной кастрюльке, в другую, в остатки бульона, нарубил толику репчатого лука. Потомив пару минут, вывалил в общую кастрюльку. Замесил тесто. Его замешивать просто. Бросаешь в бадейку пару чашек муки, щепотку соли, нарубаешь шортнинг и начинаешь работать сильными пальцами... Мой секрет заключается в том, что я сдабриваю тесто водкой или виски...
Бубеле съела ломтик.
На следующий день пай был сух. Я каких-либо мер не предпринимал и съел кусок, увенчав сметаной. Его съел в одиночестве.
На следующий день бубеле поставила передо мной остаточек: "Или доешь, или...". У меня, на самом деле, выбора не было...
Чтобы съесть пай, сунул в печку, а на печку поставил сковородку. Намешал в неё муку, молоко, сметану, вино, итальянские хмели-сунели, поперчил, раздавил половину куриного бульонного кубика и сварил грэйви. Переложил пай на тарелку. Залил бешамелем. Налил стопарик. Чокаться не стал. Да и не с кем было.