УЛИЦА СТАЛИНА
22 сентября 2018 г. Днём
СЛЕДУЯ за гидом революционным курсом, мы, сделав кружок, прокатились по набережной, свернули в сторону и снова выкатили на улицу Победы, бывшую Сталина, к книжному магазину "Литература на иностранных языках" 외국어 서점.
Я, кажется, писал, что при мне улица Победы 승리거리 называлась улицей Сталина 스딸린거리. Она была (она и сейчас является таковой) одной из центральных улиц северокорейской столицы. Так она выглядела в 1959 г. Пройдёт чуть больше десяти лет, и "Победы" сменятся "Датсунами" и "Вольво"...
А так улица Сталина выглядела с балкона Большого театра, в котором мы, иностранные студенты, спустя годы из раза в раз смотрели пять революционных опер, составлявших неизменный репертуар театра.
Моранбон почти не виден, а телевизионная башня ещё не построена...
По пути к промежуточному пункту нашего маршрута неоднократно притормаживали... Мимо проехала агитационная машина. Всё - как прежде! На борту авто плакат - "[Все на] битву за защиту политики партии!".
"Битва (бой) за претворение в жизнь идеологии партии, за защиту политики партии" 당의 사상관철전, 당정책옹위전, ещё "битва за претворение в жизнь заветов Вождя (Вождей)" 수령(님들)의 유훈관철전 - эти фразы часто встречаются в северокорейской риторике.
Мы не могли спокойно пройти мимо регулировщицы дорожного движения. Красавицы-регулировщицы - это то, что влечёт Уормбиеров в Пхёньян.
На углу рядом с книжным магазином стояла ещё одна регулировщица. Мы устроили фотосессию. Вскоре она ей надоела. Она обернулась и скомандовала: "Прекратите донимать меня. Мешаете работать" и снова замахала жезлом.
Книжный магазин стоял на прежнем месте, что и почти полвека назад. Всё было как встарь, словно не было позади полвека борьбы за строительство, претворение и выживание - и цвет здания, и нутро магазина, и ассортимент книжной продукции были прежними. Разве что прибавилось сувенирной продукции.
Я любил приходить сюда. Мы, выйдя из общаги, топали в сопровождении примелькавшегося датсуна в сторону Моранбона, поднимались на холм, шли проторенными тропами, политыми нашими потом и иными, насыщенными спиртом выделениями, мимо исторических беседок и прятавшихся за деревьями анчжонбушников (сотрудников секретных служб), спускались вниз, к улице Сталина...
Ассортимент был известен на месяцы и годы вперёд - в магазине можно было купить труды товарища Ким Ир Сена на корейском и иностранных языках. Трудов и изображений товарища Ким Чжонира (Чен Ира) ещё не было, по крайней мере, в массовом масштабе. Нет, не припомню их. Я труды товарища Ким Ир Сена не покупал, потому что мог обзавестись ими бесплатно, в университете. Я покупал в магазине детские комиксы. Их берёг как зеницу ока, заучивал наизусть, так что в момент окончания ЛГУ, должно быть, говорил как северокорейский Незнайка или Мишка Квакин.
Сообщив продавщице, что я был в её магазине столько-то лет назад (она посмотрела на меня, не скрывая подозрения: люди столько не живут, а если и живут, то только не в Пхёньяне), и не дождавшись должной реакции (к югу от тридцать восьмой параллели мне предложили бы дармовой кофе и дали бы какой-нибудь подарок, сувенир), вышел на улицу - пофотографировать регулировщицу дорожного движения и людей. Добросердечный и, видимо, в душе либеральный Хаксу дал добро на свободное фотографирование зданий и людей (должно быть, здесь мы могли видеть лишь испытанные верные кадры партии, облик которых не мог опозорить социалистическое государство). Но с гидами всегда так. Говорят, через пару дней общения они начинают давать интуристам разнообразные поблажки, идут навстречу их заморским прихотям. Я сам бился с нашими поначалу казавшимися неприступными гидами в бильярд в "Сосане", поил их пивом, вёл с ними по вечерам задушевные беседы в тени деревьев в парке...
Мы собрались стартовать в сторону Мемориала, как застыли на месте - в нашу сторону маршировала задорная регулировщица! Как нам повезло! Пересменка! Смена караула!
Вернувшись на набережную, проехали, не останавливаясь мимо национального сокровища КНДР номер четыре Великих ворот у Великой реки) Тэдонмун 대동문 大同門 (видать, для наших гидов более сокровенными являются памятники новейшего времени), перехали по мосту Яшмовых Струй Оннюгё 옥류교 玉流橋 в Восточный Пхёньян...
Запарковав у Мемориала велосипеды, получили добро гидов на короткую безнадзорную прогулку в окрестностях и рванули на набережную. В сторону отходила аллея с великолепными образцами современной чучхейской скульптуры...
Нафотографировавшись, вернулись к Мемориалу. Нам предстояло в сопровождении местного экскурсовода (похоже, у Хаксу с Драконовым Морем при всех их несомненных достоинствах не было лицензии на проведение экскурсии в музеях, башнях) подняться на один из самых высоких мемориалов мира.
СЛЕДУЯ за гидом революционным курсом, мы, сделав кружок, прокатились по набережной, свернули в сторону и снова выкатили на улицу Победы, бывшую Сталина, к книжному магазину "Литература на иностранных языках" 외국어 서점.
Я, кажется, писал, что при мне улица Победы 승리거리 называлась улицей Сталина 스딸린거리. Она была (она и сейчас является таковой) одной из центральных улиц северокорейской столицы. Так она выглядела в 1959 г. Пройдёт чуть больше десяти лет, и "Победы" сменятся "Датсунами" и "Вольво"...
А так улица Сталина выглядела с балкона Большого театра, в котором мы, иностранные студенты, спустя годы из раза в раз смотрели пять революционных опер, составлявших неизменный репертуар театра.
Моранбон почти не виден, а телевизионная башня ещё не построена...
По пути к промежуточному пункту нашего маршрута неоднократно притормаживали... Мимо проехала агитационная машина. Всё - как прежде! На борту авто плакат - "[Все на] битву за защиту политики партии!".
"Битва (бой) за претворение в жизнь идеологии партии, за защиту политики партии" 당의 사상관철전, 당정책옹위전, ещё "битва за претворение в жизнь заветов Вождя (Вождей)" 수령(님들)의 유훈관철전 - эти фразы часто встречаются в северокорейской риторике.
Мы не могли спокойно пройти мимо регулировщицы дорожного движения. Красавицы-регулировщицы - это то, что влечёт Уормбиеров в Пхёньян.
На углу рядом с книжным магазином стояла ещё одна регулировщица. Мы устроили фотосессию. Вскоре она ей надоела. Она обернулась и скомандовала: "Прекратите донимать меня. Мешаете работать" и снова замахала жезлом.
Книжный магазин стоял на прежнем месте, что и почти полвека назад. Всё было как встарь, словно не было позади полвека борьбы за строительство, претворение и выживание - и цвет здания, и нутро магазина, и ассортимент книжной продукции были прежними. Разве что прибавилось сувенирной продукции.
Я любил приходить сюда. Мы, выйдя из общаги, топали в сопровождении примелькавшегося датсуна в сторону Моранбона, поднимались на холм, шли проторенными тропами, политыми нашими потом и иными, насыщенными спиртом выделениями, мимо исторических беседок и прятавшихся за деревьями анчжонбушников (сотрудников секретных служб), спускались вниз, к улице Сталина...
Ассортимент был известен на месяцы и годы вперёд - в магазине можно было купить труды товарища Ким Ир Сена на корейском и иностранных языках. Трудов и изображений товарища Ким Чжонира (Чен Ира) ещё не было, по крайней мере, в массовом масштабе. Нет, не припомню их. Я труды товарища Ким Ир Сена не покупал, потому что мог обзавестись ими бесплатно, в университете. Я покупал в магазине детские комиксы. Их берёг как зеницу ока, заучивал наизусть, так что в момент окончания ЛГУ, должно быть, говорил как северокорейский Незнайка или Мишка Квакин.
Сообщив продавщице, что я был в её магазине столько-то лет назад (она посмотрела на меня, не скрывая подозрения: люди столько не живут, а если и живут, то только не в Пхёньяне), и не дождавшись должной реакции (к югу от тридцать восьмой параллели мне предложили бы дармовой кофе и дали бы какой-нибудь подарок, сувенир), вышел на улицу - пофотографировать регулировщицу дорожного движения и людей. Добросердечный и, видимо, в душе либеральный Хаксу дал добро на свободное фотографирование зданий и людей (должно быть, здесь мы могли видеть лишь испытанные верные кадры партии, облик которых не мог опозорить социалистическое государство). Но с гидами всегда так. Говорят, через пару дней общения они начинают давать интуристам разнообразные поблажки, идут навстречу их заморским прихотям. Я сам бился с нашими поначалу казавшимися неприступными гидами в бильярд в "Сосане", поил их пивом, вёл с ними по вечерам задушевные беседы в тени деревьев в парке...
Мы собрались стартовать в сторону Мемориала, как застыли на месте - в нашу сторону маршировала задорная регулировщица! Как нам повезло! Пересменка! Смена караула!
Вернувшись на набережную, проехали, не останавливаясь мимо национального сокровища КНДР номер четыре Великих ворот у Великой реки) Тэдонмун 대동문 大同門 (видать, для наших гидов более сокровенными являются памятники новейшего времени), перехали по мосту Яшмовых Струй Оннюгё 옥류교 玉流橋 в Восточный Пхёньян...
Запарковав у Мемориала велосипеды, получили добро гидов на короткую безнадзорную прогулку в окрестностях и рванули на набережную. В сторону отходила аллея с великолепными образцами современной чучхейской скульптуры...
Нафотографировавшись, вернулись к Мемориалу. Нам предстояло в сопровождении местного экскурсовода (похоже, у Хаксу с Драконовым Морем при всех их несомненных достоинствах не было лицензии на проведение экскурсии в музеях, башнях) подняться на один из самых высоких мемориалов мира.