РАЗГОВОР КНИГОПРОДАВЦА С ПЕРЕВОДЧИКОМ. - ВОСКРЕСНЫЙ СТОЛ
Книгопродавец
Стишки для вас одна забава,
Немножко стоит вам присесть,
Уж разгласить успела слава
Везде приятнейшую весть:
Поэма, говорят, готова <...>
А.С. Пушкин
НЕ ТАК ДАВНО мне написали из одного из крупнейших российских издательств, на самом деле, из крупнейшего. Издательство надумало издать перевод ставшего во всём мире бестселлером корейского романа и известило меня о своём выборе меня в качестве переводчика - "Перевод для вас забава, немножко стоит вам присесть, как...". Обрадовавшись, я послал им для подтверждения своей квалификации перевод пары страниц и написал: "Для меня большая честь..."*. Начались переговоры. Мне написали: "Книга небольшая, около 5,5 а.л., приблизительно. Вам хватит двух месяцев, как считаете? Предлагаю ставку <...>".
Я глянул, сколько страниц в корейской книжке - 192. Мне предлагали перевести роман с его изощрённым диалогическим языком, обилием диалектизмов, экзотизмов и историзмов за два месяца. За это обещали заплатить чуть больше пятидесяти тысяч рублей, в переводе на канадские доллары около $1,000. Ни о процентах с продаж, ни об авторских экземплярах речи не шло. Но я не волонтёр, не Маринина и, тем более, не Пушкин! Я не могу переводить и писать художественно, быстро как экспресс-локомотив и задарма. Придя в себя, я написал переговорщику: "Вы предлагаете мне перевести 200 страниц художественного текста за тысячу долларов (всего за два месяца!) и оцениваете перевод мною одной страницы вашего текста в 5 долларов. Я бы взялся - по дружбе - переводить страницу долларов за пятьдесят". Переговорщик написал, что таковы расценки художественного перевода в России: "За перевод "популярных" языков (английский, французский) ставки в два раза ниже". Но мне нет дела до переводчиков с других языков! Я, сохраняя хладнокровие, повторил как попка сказанное, только на этот раз несколько возвышенным, едва ли не поэтическим языком: "Вы предложили мне употребить мой опыт и мои знания на перевод одного из предположительно лучших произведений современной корейской литературы и создание - на русском языке - столь же замечательного произведения и получить за свой труд столько, сколько здесь любой работяга зарабатывает, бия баклуши, за две недели!". Мне написали, что я рассуждаю, как гражданин Канады. Я позволил себе деликатно осведомиться у моего переговорщика размером его месячного оклада. Наконец, увидев, что противная сторона не намерена идти навстречу моим пожеланиям, я пожелал ей успеха. Она, не теряя присутствия духа, написала: "Всего доброго, Виктор Данилович". Какой вежливый переговорщик! На этом переговоры завершились.
Я очень надеюсь, что издательство найдёт другого, более покладистого переводчика. 50 тысяч, хотя они и меньше среднего месячного заработка московского жителя, что ни говори - немалые деньги (это в несколько раз больше моей российской пенсии). А найти переводчика в России, думаю, не проблема. Как известно, нынче переводят все, кому не лень - учёные, программисты, домохозяйки... Во время основной работы, после, от скуки... Не переводят лишь профессиональные переводчики, литераторы. Эти не делают этого по одной причине - их нынче просто-напросто нет. Уверен, издательство найдёт человека, тот, уродуясь, сочинит за два месяца текст, и страна получит очередного Мураками - корейского...
Я сказал о крахе своего предприятия Драг-ойтм. Именно её я имел в виду, когда написал заказчику, что надо мной будут смеяться, если возьмусь переводить за предложенный гонорар. Ведь тысячи долларов не хватило бы на уплату моргиджа даже за полмесяца. Она сказала: "Правильно сделал, что отказался. Забудь об этом. Я собралась в магазин. Надо кое-что купить". Я понял, что меня с собой не берут. Да и какой из меня, по совести говоря, советчик по части кофточек? Только буду мешать тратить тысячу долларов. К тому же, на улице шёл дождь. Я сказал: "Окей. Нет, мне ничего не надо". Она сказала: "Тогда приготовь обед. Давно не ели рыбу в конвертах. У нас есть и тиляпия, и песто, и морковь с цуккини". Фьюить, и только её и видали.
Я вынул размораживаться рыбу. Взгляд упал на среднюю полку. На ней рядом стояли три упаковки тофу - твёрдого, сверхтвёрдого и купленного накануне в корейском супермаркете корейского мягкого. В доме никого не было, никто не мог контролировать меня, и я пустил одну упаковку тофу - всё лучше, чем выбросить через день - на чизкейк из тофу с топпингом из замороженных ягод.
Обедали, как обычно, расхристанно, кое-как. Увы, ушла у нас в прошлое культура обеда! Нет её! Побросали на неубранный стол то, на что упал глаз в холодильнике, поклевали рыбу... Через несколько минут после начала трапезы все разбежались, я остался за столом один. Оно и лучше. Я налил себе ещё один шот...
Спецкор подсел на корейский рамён. В согласии с корейской традицией он ест его в конце трапезы. Ведь рамён - это сикса, еда! Спросил меня: "Будешь?". - "Буду"...
________________________________________________________
* Закавыченный текст в этом и следующем абзацах точно воспроизводит оригинальный текст переписки с сохранением авторской орфографии и пунктуации.