ПЕНСИЯ (3)
СВОИ пенсионные злоключения я описывал здесь и здесь.
Полгода прошли как по-писаному. Раз в месяц или два названивала Лилия (Лилия Золотова - так переводится с корейского имя моей соперницы, представляющей Национальный пенсионный фонд Кореи). Мы перебранивались с ней, в конце разговора договаривались созвониться ещё: она клялась прислать мне некие материалы, я, со своей стороны, грозился прилететь в Тэчжон и разобраться на месте. А грозился прилететь вот почему. Не помню, писал или нет: в случае, если я подам заявление на пенсию через канадское агентство, вскрылась бы вся моя подноготная: доходы, недоплаченные налоги (я, в отличие от своих соотечественников-учителей английского как второго языка, продолжал платить налоги с корейской зарплаты в Канаде, но, как сказал, в несколько усечённом размере, и мне было бы неприятно, если бы налоговая выяснила это обстоятельство). Однако я настойчиво требовал оформления пенсии в Корее без моего присутствия: "Ваша вина, вы и решайте этот вопрос". Одновременно я боролся за невыплаченную пенсию за несколько месяцев. Каждый раз, когда звонила Лиля, я говорил: "Не забудьте про должок". Она обещала выяснить, отдадут должок или нет.
С месяц назад она сказала: "Я пришлю вам форму заявления. Заполните лишь те графы, где стоят галочки, поставьте апостиль и пришлите листок мне. Должок вернут". Я обрадовался, но сказал, что у нас апостиля нет.
В последний раз Лиля позвонила в минувшую пятницу. Она сказала: "Мы проверили. Действительно, у вас нет апостиля. Сходите в корейское консульство и заверьте там. Корейская нотаризация должна сойти". Давно бы так.
Помявшись, Лиля сказала: "Вы ведь женаты?". - "А что?" - "У меня для вас хорошая новость. Если укажете в заявлении супругу, будем платить на двадцать тысяч больше". Я побежал наверх, сказал Драг-ойтм - она в ответ: "С драной овцы хоть шерсти клок. Будет нам на хлеб".
Полгода прошли как по-писаному. Раз в месяц или два названивала Лилия (Лилия Золотова - так переводится с корейского имя моей соперницы, представляющей Национальный пенсионный фонд Кореи). Мы перебранивались с ней, в конце разговора договаривались созвониться ещё: она клялась прислать мне некие материалы, я, со своей стороны, грозился прилететь в Тэчжон и разобраться на месте. А грозился прилететь вот почему. Не помню, писал или нет: в случае, если я подам заявление на пенсию через канадское агентство, вскрылась бы вся моя подноготная: доходы, недоплаченные налоги (я, в отличие от своих соотечественников-учителей английского как второго языка, продолжал платить налоги с корейской зарплаты в Канаде, но, как сказал, в несколько усечённом размере, и мне было бы неприятно, если бы налоговая выяснила это обстоятельство). Однако я настойчиво требовал оформления пенсии в Корее без моего присутствия: "Ваша вина, вы и решайте этот вопрос". Одновременно я боролся за невыплаченную пенсию за несколько месяцев. Каждый раз, когда звонила Лиля, я говорил: "Не забудьте про должок". Она обещала выяснить, отдадут должок или нет.
С месяц назад она сказала: "Я пришлю вам форму заявления. Заполните лишь те графы, где стоят галочки, поставьте апостиль и пришлите листок мне. Должок вернут". Я обрадовался, но сказал, что у нас апостиля нет.
В последний раз Лиля позвонила в минувшую пятницу. Она сказала: "Мы проверили. Действительно, у вас нет апостиля. Сходите в корейское консульство и заверьте там. Корейская нотаризация должна сойти". Давно бы так.
Помявшись, Лиля сказала: "Вы ведь женаты?". - "А что?" - "У меня для вас хорошая новость. Если укажете в заявлении супругу, будем платить на двадцать тысяч больше". Я побежал наверх, сказал Драг-ойтм - она в ответ: "С драной овцы хоть шерсти клок. Будет нам на хлеб".