Лакшми и ранголи
Сегодня мне на глаза попались картинки и статейки про ранголи и вспомнилась одна история. Примерно три месяца подряд я жила в индийской семье в Тамилнаду. Мама, две дочери и сын. А отец - на заработках в Малайзии. Старшая сестра - Лакшми, младшая - Виджи, и младший брат - Сентил. Их мама очень красивая. Даже возраст не испортил ее красоту. Точеный нос, правильный овал лица, красиво очерченные губы, большие выразительные глаза, тонкая шея. У Виджи милое лицо, она похожа на мать, и она изучала индийские танцы. Теперь, кажется, где-то преподает танец. А старшая сестра Лакшми пошла внешностью в отца - у нее был грубый негроидный тип лица и кожа потемнее, чем у Виджи. Все бы ничего, в Индии таких много, но ситуация усугублялась тем, что она была очень толстой. И ей было уже 28 лет. По меркам Индии уже не просто засиделась в девках, а совсем старуха. А для девушки там замуж выйти жизненно необходимо.
Лакшми тянулась ко всему красивому. Она любила открытки, картины, постеры, предметы рукоделия. Когда я жила у них, я рисовала янтры, и она приходила и смотрела. Говорить она стеснялась, но было видно, что ей интересно. Она вообще очень застенчивая была. Однажды она увидела мою маленькую сумочку и стала рассматривать как произведение искусства и размышлять как бы такую же связать. Эту сумочку я купила в Париже, но она была индийского производства, связанная крючком из акрила. Я поняла, что ей эта сумочка очень приглянулась, и подарила ее ей. Она была очень рада. Но особенно она любила ранголи. На тамильском ранголи называется колам. Это рисунки такие. В статье про ранголи я подробно описала. Лакшми собирала книжки с рисунками ранголи и все свободное время срисовывала их в тетрадку. Она действовала по схеме: ставила точечки, а потом соединяла их линиями, и получался орнамент. Она так сидела часами и усердно чертила узоры. У нее была исчерчена не одна тетрадь, а целая стопка. Конечно же, она рисовала ранголи и там, где они и должны быть - на полу перед входом в дом. Но этого ей было мало - она стремилась совершенствоваться в этом и изучала по книжкам все новые и новые рисунки.
Время от времени мы с девочками ходили на речку. Они там стирали белье. Там собирались женщины со всех окрестностей и стирали. Я там купалась. Там классно - хотя течение сильное, но не слишком глубоко, можно вброд перейти. Вода чистая. Я говорила Лакшми - купайся больше, плавай. От плавания можно похудеть. Но она не купалась, потому что стеснялась, что на нее все будут смотреть и смеяться.
Потом я уехала дальше по своему маршруту. В следующий мой приезд в их город я заметила, что Лакшми как-то погрустнела. В тот раз я не жила у них, а только побывала в гостях и потом уехала дальше на юг. Спустя какое-то время Атмататтва сообщил мне новость: Лакшми умерла. Говорят, сердечный приступ. Но он уверен, что это было самоубийство. Дело в том, что в тот момент к ней приходила свататься мать какого-то хмыря, которого надо было женить. Пришла тетка, посмотрела на Лакшми и посмеялась над ней. Говорит, да ты такая толстая, кому ты нужна? Обидела ее и ушла. На следующее утро Лакшми умерла. Очевидно, наглоталась таблеток. Но для семьи это позор, так что они продвигают версию сердечного приступа.
Это история напоминает мне о том, как можно убить словом, как больно ранит толстокожая бестактность. Как-то у меня в мозгах наложилось одно на другое, и теперь каждый раз, когда я вижу ранголи, я вспоминаю застенчивую Лакшми, которой не нашлось места в этой жизни.