Дина Козырева. Сердце красавицы.
Воздушная, тонкая и очень изысканная вещица от Дины Козыревой. Такая красивая, что сердце замирает...
"Это была та самая ночь, когда она промчалась своими босыми, изящными ногами по звездам, минуя черные дыры и другие катастрофы. Ее запястья и голени светились, подобно луне в водовороте тьмы. Волосы, запеленавшие однажды красоту молодых лесов, послушно обрамляли лицо. Здесь не было привычного воздуха, только потоки невероятных, неузнаваемых ароматов. Ей было достаточно отсроченного часа, она дышала им. Этот мираж давно струился каскадом образов в ее голове, забыть о нем было невозможно, и потому ей позволили в него проникнуть, погрузиться во впадину своего томного желания, не опасаясь ни за что. Это ведь только сон.
Среди тысячи небесных осколков плыла планета, на которой ждали. И как только ее взор коснулся этих волнительных очертаний, она почувствовала свое сердце, свое дыхание. Сердце скакало вороным конем, дыхание разбивалось о скалы. Ее лихорадило, и вдруг пальцы стали упрямо тянуться вперед, борясь с колючей щекоткой. Сейчас или никогда.
Дверь за ней закрылась, вкрадчиво проскрипев вслед ее шагам. Так странно: все как наяву. Обычная квартира, светильник в виде месяца, торшер, аккуратный мраморный столик, солнечный летний день и он... Его не существует, конечно, и никогда не существовало, но сейчас он здесь, сплетенный из лоскутов бесконечности ночей и тепла рассветов. Он смотрит восторженным взглядом и говорит о том, о чем ей всегда хотелось. Они погружены друг в друга, и этим невозможно насытиться, это как очарование зарождением лета в распустившихся салатовых листьях, освещенных солнцем. Красота, которую хочется спрятать, украсть, увековечить.
Она танцевала для него, осыпая пространство звоном монет, лебедино взмахивая руками, пульсируя ладонями, перебирая тонкими пальцами бисер звезд, она прятала свое лицо под вуаль, а потом неожиданно срывала материю, окутывая ей любимого. Ее голос лился прекрасными мелодиями, пеленая эту комнату в сказочную парчу. Вот так самозабвенно ей всегда хотелось дарить свою красоту слушающему, наблюдающему, желанному.
Они смеялись и бегали как дети, падали, играли, толкались, кого-то изображали, зная только лучшее в друг друге. И счастья было так необъятно много для этой маленькой комнаты, что оно начало просачиваться за пределы их планеты. И даже те, которые отпустили ее сюда, невольно заразились детским смехом.
И внезапно со скоростью звука ее тело выбросило сквозь призмы планет на другой конец трезвеющей синевы небосвода, к крикам птиц и шепоту трав, в беспощадное, но мудрое настоящее, где будет вечно томиться неземное сердце земной красавицы".
"Это была та самая ночь, когда она промчалась своими босыми, изящными ногами по звездам, минуя черные дыры и другие катастрофы. Ее запястья и голени светились, подобно луне в водовороте тьмы. Волосы, запеленавшие однажды красоту молодых лесов, послушно обрамляли лицо. Здесь не было привычного воздуха, только потоки невероятных, неузнаваемых ароматов. Ей было достаточно отсроченного часа, она дышала им. Этот мираж давно струился каскадом образов в ее голове, забыть о нем было невозможно, и потому ей позволили в него проникнуть, погрузиться во впадину своего томного желания, не опасаясь ни за что. Это ведь только сон.
Среди тысячи небесных осколков плыла планета, на которой ждали. И как только ее взор коснулся этих волнительных очертаний, она почувствовала свое сердце, свое дыхание. Сердце скакало вороным конем, дыхание разбивалось о скалы. Ее лихорадило, и вдруг пальцы стали упрямо тянуться вперед, борясь с колючей щекоткой. Сейчас или никогда.
Дверь за ней закрылась, вкрадчиво проскрипев вслед ее шагам. Так странно: все как наяву. Обычная квартира, светильник в виде месяца, торшер, аккуратный мраморный столик, солнечный летний день и он... Его не существует, конечно, и никогда не существовало, но сейчас он здесь, сплетенный из лоскутов бесконечности ночей и тепла рассветов. Он смотрит восторженным взглядом и говорит о том, о чем ей всегда хотелось. Они погружены друг в друга, и этим невозможно насытиться, это как очарование зарождением лета в распустившихся салатовых листьях, освещенных солнцем. Красота, которую хочется спрятать, украсть, увековечить.
Она танцевала для него, осыпая пространство звоном монет, лебедино взмахивая руками, пульсируя ладонями, перебирая тонкими пальцами бисер звезд, она прятала свое лицо под вуаль, а потом неожиданно срывала материю, окутывая ей любимого. Ее голос лился прекрасными мелодиями, пеленая эту комнату в сказочную парчу. Вот так самозабвенно ей всегда хотелось дарить свою красоту слушающему, наблюдающему, желанному.
Они смеялись и бегали как дети, падали, играли, толкались, кого-то изображали, зная только лучшее в друг друге. И счастья было так необъятно много для этой маленькой комнаты, что оно начало просачиваться за пределы их планеты. И даже те, которые отпустили ее сюда, невольно заразились детским смехом.
И внезапно со скоростью звука ее тело выбросило сквозь призмы планет на другой конец трезвеющей синевы небосвода, к крикам птиц и шепоту трав, в беспощадное, но мудрое настоящее, где будет вечно томиться неземное сердце земной красавицы".