Текст из видео "ГМО и их влияние на жизнедеятельность живых организмов." Часть 2 (АРИ Радио)
Продолжение. Начало здесь.
Ведущий: А как организована защита от ГМО в разных странах? Ни за что не поверю, что так оно везде свободно продаётся и распространяется.
Ермакова: Нет конечно, защищаются. Я могу сказать, что на фоне того что мы сказали, очень странная позиция России сейчас. Мы вступаем в ВТО, и все чиновники достаточно высокого ранга начинают кричать что ГМО безопасно, как например Онищенко заявил что ГМО - это благо для народа. Я вообще как услышала... Они по определению не могут быть безопасны. Мои исследования повторили в других институтах России и получили те же результаты - недоразвитие и бесплодие потомства. И тем не менее, не смотря ни на что, для того чтобы вступить в ВТО начинают во всеуслышание говорить, что... Ну нельзя на таком уровне откровенно врать. Что касается других стран, то Европа, европейские страны пошли по пути создания зон, свободных от ГМО. Многие страны, такие наиболее развитые как Австрия, Швейцария, Германия, Франция, они полностью отказались от ГМО. Вот в Швейцарии там попадают продукты с трансгенами, но на них обязательно есть маркировка: в таком-то продукте попал трансген. И они ставят маркировку: да, нельзя чтобы они были, но вот попал. Они об этом сообщают потребителю.
Кстати, я ездила на международную конференцию и обнаружила что в международных аэропортах, в Англии и в других местах, там где магазины таксфри, там очень много трансгенов, даже в отделе детского питания много продуктов с трансгенами. Там правда они указывают что "есть ГМО". На одном мне очень понравилось, там было написано "может быть соя". Что значит "может быть соя"? Под вопросом. Соя вообще на 94 процента генномодифицированная, то есть конечно соя там скорее всего трансгенная. Всё-таки Европа идёт по пути отказа от ГМО, но поскольку они являются членами ВТО, то сейчас например Европа проиграла суд ВТО и не смогла отказаться от новых трансгенных продуктов. Что это за новые продукты - тоже никто не знает. Новый продукт, который выпустила "Монсанто" - где проверки, где протоколы? А они говорят: всё проверено, всё нормально, ребята, спокойно. Хотя вот с Германией была ситуация, когда они отказались сажать ГМО-кукурузу, потому что в Европе только одна кукуруза была разрешена, одна или две линии, и то для корма скоту. "Монсанто" подала в суд на Германию, и Германия выиграла этот суд. И тогда они отказались высаживать семена трансгенной кукурузы. Но сейчас они проиграли суд ВТО. В Америке там нет маркировки. Что на самом деле они едят, толком никто не знает. Но там зато есть целая сеть магазинов "Whole Foods", где продаются органические продукты без ГМО, без химии. Я была в сентябре на конференции в Сент-Луисе, там прилетаешь в аэропорт, там везде "natural", "organic". Идёшь по коридору и везде эти лоточки с "natural", "organic".
Африканские страны многие просто отказываются от трансгенов. Но они отказываются не только от трансгенов, они отказываются изучать этот вопрос. Я их спрашиваю: "Хорошо, вот у вас продукт, у вас исследования есть? Откуда вы знаете - он у вас трансгенный или нет? Как вы определите?" Конечно изучать нужно.
Во всех странах по-разному. Если посмотреть по разным странам, сразу видно, какие страны вверху, какие внизу. Россия заняла такое промежуточное положение, что тоже плохо, потому что либо ГМО есть, либо его нет.
Ведущий: Законодательство России вообще странное в этом отношении. Как правило, страны либо разрешают ГМО, это значит, что разрешается выращивать и употреблять, либо всё это запрещают. В России было запрещено выращивать ГМО-продукцию, но при этом разрешено её использовать.
Ермакова: Да, считалось что это вредно для природы, но не вредно для человека. Очень много странного в России, и даже то, что мы сейчас вступили в ВТО, а в 2006-м году было подписано обменное письмо между Россией и Америкой, которое подписали Герман Греф и Сьюзан Швабс, о том что как только мы вступаем в ВТО, то мы обязаны пропускать трансгенные культуры из Америки.
Ведущий: И при этом, в отличие от Европы, у нас не налажен механизм проверки и маркировки.
Ермакова: Маркировка там вообще отменяется. У нас до вступления в ВТО ещё была маркировка "не содержит ГМО" - её отменили, её убрали.
Ведущий: И то она была на любительских началах, она же была обязательной?
Ермакова: Да, она была добровольной. Понимаете, если мы, учёные, общественные деятели, политики, не остановим распространение ГМО, то это пожар конечно. Один биотехнолог так сказал: "ГМО это как пожар, который охватывает здание нашей планеты". Каждая страна в этом здании как квартира, и вот представляете, мы сами подбрасываем дрова в собственную квартиру, чтобы она быстрее горела. Либо нужно пожар тушить всем вместе, либо... Меня спросили в Америке: "А вы бы стали выращивать ГМО?" Да, говорю, Злочевский, который возглавляет зерновой союз, заявил, что у нас уже 400 тысяч гектар засеяно трансгенными культурами. "И что вы будете с ними делать?" Я говорю: наверное мы будем их вам посылать. Мы вам, а вы нам. Вы же считаете их безопасными. Они так немножко испугались, чувствуется, что в лице изменились.
Я не могу понять эту игру, может быть это игра какая-то, может быть ещё что-то. Потому что так грубо и откровенно, даже страшно становится. Пропускать эти трансгены... Понимаете, я видела, что происходит с животными. Причём меня напугать было сложно, я работала в лаборатории компенсаторной функции мозга, где мы изучали разные заболевания. Я видела достаточно тяжёлые заболевания, которые моделировались с целью изучения механизмов и лечения. И когда я стала проводить исследования с ГМО, я в виварий боялась входить. Потому что каждый день собирала трупики маленьких крысят, у которых мама поела трансгенную сою, а расплачивалось за это потомство.
Ведущий 2: У меня накопился ряд вопросов по ГМО. Я решил найти, проводятся ли в России исследования по ГМО, и вот смотрите что я нашёл: в Институте биологии и гена оказывается кормят коз генномодифицированными продуктами и у них цель, чтобы козье молоко получало лактоферрин.
Ермакова: Они не кормят, они просто трансгенных коз создают, чтобы они давали женское молоко.
Ведущий 2: Какое ваше мнение по этому поводу? То есть кормить детей с детства таким детским питанием.
Ермакова: Ну а проверка-то на ком будет? Сразу на детях? Откуда вы знаете, что там получилось? На животных проверить это невозможно, женское молоко человеческое. Значит будут проверять на детях. Вы же не согласитесь своего ребёнка предоставить для такой проверки. Наверное это будет "дом малютки". А потом что будет? Вот например кормили новорожденных вместо обычного молока соевым молоком и эти дети просто умственно отсталые могут быть, потому что в сое очень высокий уровень фитоэстрогенов, это аналог женского гормона, и очень плохо влияет на мозг, приводит вообще к слабоумию. И если кормить детей соевым молоком вместо обычного, это просто приведёт к слабоумию детей и к недоразвитию. А потом скажут: "ну это же дети подброшенные, поэтому они умственно отсталые". А на самом деле потому что кормили их соевым молоком и начались изменения в развитии. Даже была большая статья о том, что соя убийца мозга за счёт высокого уровня фитоэстрогенов.
Ведущий: То есть независимо в каком возрасте человек её употребляет...
Ермакова: Да, были даже эксперименты, которые показали что те люди которые часто в восточных странах пили соевое молоко, то у них был очень большой процент слабоумия уже в старости.
Ведущий: Ирина Владимировна, я хотел уточнить, когда вы проводили эксперимент на крысах, то в качестве корма использовали не только чистую ГМО-сою и кукурузу, а ещё что-то?
Ермакова: Мы использовали обычный биокорм, которым кормят животных. И туда добавляли... У меня было несколько групп, одной группе я добавляла генетически модифицированную сою к биокорму, обычному традиционному корму, который используют для кормления животных. Другим я добавляла натуральную сою, третьим я добавляла белковый концентрат ГМ-сои, и четвёртая группа была контрольной, там был один биокорм. Самые лучшие результаты были по четвёртой группе, где был один биокорм. В остальных группах результаты были хуже. Даже во второй группе, где была натуральная простая соя, потомство было ослабленным, они были меньше по размерам. А где была трансгенная соя, там вообще была жуткая картина: высокая смертность крысят, недоразвитие и бесплодие. А обычный биокорм давал очень хороший результат, они рожали по 13 крысят. А остальные мало рожали, например родит крыса 10 крысят, из них 7 умрут. В среднем более половины гибло. Потом к нам поступил корм, куда уже входила трансгенная соя, и ко мне побежали сотрудники, которые работали на крысятах - высокая гибель потомства, в некоторых случаях до 100%.
Ведущий: То есть полностью весь помёт гибнет.
Ермакова: Да, полностью в некоторых случаях. Но в среднем получилось тоже 52% как у меня, где-то больше, где-то меньше. У меня не было 100%-ной гибели, а у них были такие случаи.
Ведущий: Скажите, а вот какая-нибудь термическая обработка, к примеру: варка, жарка, микроволновая печка. Снижает ли она вредное воздействие?
Ермакова: Она снижает, но не убирает до конца. И проверяли, например варёный картофель проверял Арпад Пуштай в Англии, варёный горох проверяли австралийцы. И тоже обнаружили негатив. Он может быть не настолько выражен когда вы в свежем виде даёте... Ну тут мои оппоненты говорят: "Ирина Владимировна, а где это вы видели, чтобы сою или кукурузу ели в свежем виде?" Я говорю: "здрасьте, а молоко соевое? а в сметану добавляют? в мороженое?" Добавляют в свежем виде, не обрабатывают ничем. То есть на самом деле, я говорю, идёт борьба какая-то очень странная. Были случаи, когда ко мне подходили и говорили: "Что ты так волнуешься? Ну подумаешь, ну вымрет половина населения". Сотрудники говорили некоторые. Я говорю: "У меня такой вопрос к тебе - как ты считаешь, ты в какую половину попадёшь?" Этот человек мне говорит: а я не ем ни пельменей, ни колбасок, где есть соя, или кукуруза. Я ему говорю: ты-то не ешь, а дети и внуки твои едят, ты ради чего живёшь тогда?
Ведущий: И в связи с тем, что отменена всякая маркировка - а где гарантия, что те продукты, которые ты покупаешь и они считаются экологически чистыми, где гарантия, что они не содержат в себе дополнительный трансгенный геном?
Ермакова: Да, вот наши богатые люди в России вместо того чтобы помочь исследователям, выделить деньги, организовать центр, многие из них стали покупать лабораторию для себя лично, там с помощью специальной реакции можно определить трансген это или нет, и то этот метод не даёт 100-процентной гарантии. Они покупали такие лаборатории, определяли пищу таким образом, если там выявляли трансген - они её не ели и выбрасывали. Я их спрашиваю: ну хорошо, а если вся продукция будет содержать трансгены, то и лаборатория вам не понадобится. Давайте лучше сделаем так, чтобы её не было у нас в стране. Ну, богатый человек по-другому мыслит, он лучше потратит ещё 100 тысяч долларов и закажет сельхозпродукцию в другой стране, из Франции её завезут. Например, интересный факт, что у нас краснодарский чай... Мы были на конференции в Сочи, ездили на экскурсию, нам показывали плантации, потом нас начали поить чаем. Импортный. Я говорю: а краснодарский-то где? А он, говорит, весь уходит на экспорт, потому что он очень ценится, а здесь мы получаем то что им не нужно.
Ведущий: Это конечно удивительно. С одной стороны это самый северный чай в мире, он уникальный, высокогорный. Но я только один раз за последние 8-10 лет видел, чтобы его продавали. И продавали его очень интересно - шёл по электричке человек, и просто распродавал этот чай, и люди брали, довольно-таки охотно.
Ермакова: В Елисейском магазине я видела краснодарский чай, но первый сорт, не высший. А вот когда я была в Краснодаре, там всё-таки был магазин, и все покупали этот высший сорт, была большая очередь. То есть поить нас не поили, но мы оттуда всё-таки чай привезли. Действительно очень хороший чай, высший сорт особенно. Но в Москве я не нашла, только первый сорт и он так, не очень.
Ведущий 2: Я объединю несколько вопросов слушателей. Обычным людям, у которых нет средств на лаборатории, что им делать? Как им определить, что продукция на их столе - не ГМО?
Ермакова: Это трудно, это почти невозможно. Единственное, что я делаю лично сама, я пытаюсь добиться того, чтобы у нас их не было. Я провожу исследования, читаю лекции, пишу книги, езжу на конференции, объясняю людям что это такое. По крайней мере как-то борюсь с этим. В принципе, есть какие-то самые простые советы, которые могут помочь организму справиться с этой отравой. Ну первое, это надо смотреть состав, и если там есть растительный белок или соя. Соя скорее всего будет генетически модифицированная, потому что на 94% вся соя трансгенная. То лучше не покупать этот продукт. Вот очень часто кондитерские изделия - там и пальмовое масло, и растительный белок, и чего только туда не напихают. Вот нравится детям. Ну чего же вы не читаете состав? А потом удивляются: почему у детей аллергия? Обязательно надо состав продукта читать. Второе - прислушаться к собственному организму. Вот вы начинаете что-то есть и организм не принимает этот продукт, какой-то вы чувствуете дискомфорт, отторжение идёт, что-то не то. У меня на некоторые продукты есть такая реакция, например трансгенную сою я могу определить в любом продукте где она есть. В колбасе или шоколаде, я не могу это есть. Если вы начинаете есть колбасу или шоколад, нужно обязательно прислушаться к собственному организму. И последнее хорошо бы устроить такие разгрузочные дни, когда вы сидите на сухофруктах, на соках, на воде. Хотя бы раз в месяц. Ну и конечно желательно пока наши отечественные продукты более-менее нормальные, покупать отечественные продукты. Не покупать продукты из таких стран производителей ГМО как Канада, США, Аргентина, Бразилия. Хотя у нас наоборот реклама, что покупайте мясо аргентинское или ещё что-то.
Ведущий: Тут к сожалению в выбор включается финансовая сторона. К сожалению, аргентинское и бразильское мясо гораздо дешевле, чем то, которое выращено здесь. И человек вынужден голосовать своим рублём в пользу импортного.
Ермакова: Ну понимаете, когда смотрели магазины с высокими ценами, там тоже обнаружили трансгены в продуктах питания, так что...
Ведущий 2: Это понятно, дельта-то продавцу больше.
Ермакова: Да, поэтому здесь очень сложно, очень сложная ситуация. Хотя вы знаете, где-то в конце 90-х годов, в начале 2000-х у нас в продуктах обнаружили до 80 процентов трансгенных организмов, ГМО. А уже потом, когда началась такая активная борьба против них, этот процент снизился до 6, а в некоторых случаях до 0.6% Но сейчас мы вступили в ВТО, и я просто боюсь загадывать, что может быть. Почему я и поехала в Америку, я им говорила, у вас там ошибка в технологии, нельзя это использовать в продуктах питания. Что я ещё выяснила, ну конечно они эти продукты посылают в африканские страны, в общем в развивающиеся страны. А Россия у них в списке развивающихся стран, поэтому чего там цацкаться. Но, понимаете, они могут считать всё что угодно, но мы то что? Что у нас - мало учёных? у нас нет денег? у нас нет лабораторий, аппаратуры? У нас всё есть абсолютно. У нас просто никто этого не делает.
Ведущий: То есть нет воли принять решение, что с этого момента мы отказываемся от ГМО.
Ермакова: Во-первых да, мы должны были просто отказаться от ГМО, мы должны были проводить все эти исследования, которые практически не проводятся. Институт питания иногда кричит "вот мы всё проверили". И тут целая история с институтом питания, об этом тоже нужно рассказать, люди должны знать. Потому что Тутельян, директор института питания, он всех уверяет, что ГМО безопасны, что они всё проверили. Они кричали "мы сою проверили", я посмотрела тезисы - они проверили соевый белок. Белок это не соя. В соевом белке нет ДНК, а здесь есть ДНК. Второе например у них, в своё время я читала их отчёт по картофелю американскому, и там вообще очень странные результаты, потому что как раз картофель был устойчив к колорадскому жуку - там крысы умирали от раздутого кишечника, там печень была непонятно какого цвета, и менялся очень состав крови, понижался иммунитет. А вывод: "можно использовать в продуктах питания при дальнейших эпидемиологических исследованиях". То есть крысы умирают, а люди может быть не будут умирать? Вот примерно это так звучит. Теперь говорят: "мы кукурузу проверили". Вы знаете, я посмотрела эти графики по кукурузе - такого просто в принципе не бывает. Даже вот разные группы в контроле они всегда немного отличаются друг от друга, а тут вообще никто ни от кого не отличается, как будто сплошная кривая. Ну не бывает то что они там представили и написали. Такое ощущение, что не проводили они толком этих исследований. Я ему предложила: давайте вместе проведём, только я очень жёстко буду всё контролировать. Естественно никто на это не пошёл: "Мы без вас всё сделаем". Понимаете, если уже они себя скомпрометировали с этим картофелем, то какая может быть речь о доверии в таком институте?
Ведущий 2: Ирина Владимировна, вы слышали об исследованиях на ГМО в костромском университете имени Некрасова? Пишут, что они проводили аналогичные вашим эксперименты с крысами - и у них всё в порядке.
Ермакова: Я как раз слышала-то другое, что у них тоже бесплодие у крыс. Была большая статья, когда они только получили... что у них было бесплодие у животных. А потом вдруг они резко замолчали. Что там произошло я не знаю, какое было давление или не давление, но я лично разговаривала непосредственно с тем человеком, который проводил эти исследования, и он сказал "я получил то же самое что и вы". После этого была большая статья и была атака на эту группу, на него. А потом они как-то резко замолчали, я уж не знаю что там произошло.
Ведущий 2: А вот такой вопрос. Вы в Америке пытались пробиться и пообщаться с руководством "Монсанто", с теми кто отвечает за выпуск этой продукции.
Ермакова: Не за выпуск, а просто с исследователями которые по этому направлению работают, просто меня свели с ними. Они тоже там были на конференции как участники.
Ведущий 2: Я знаю, что в США за безопасность продукции отвечает организация FDA, управление по контролю качества продуктов. Вы к ним не обращались? Это всё-таки серьёзная государственная организация.
Ермакова: Понимаете какая ситуация - они уже пропустили опасные трансгены, они их пропустили. У них была проверка в течение двух-трёх месяцев, смотрели что происходит с животными - ничего не происходит, не умирают, значит всё нормально. Они пропустили эту ошибку и теперь если они признают, что они виноваты, это честь мундира. И против FDA как раз выступают особенно европейские учёные, они как раз разбирали это, то есть идёт такая борьба. Ситуация сложная, потому что если "Монсанто" признает, что они были неправы и что они запустили опасную продукцию, то это штрафы, это суды, это понятно что.
Ведущий: Разорение компании.
Ермакова: Да. Компания хорошая, большая, идея в принципе тоже интересная. Поэтому когда я туда поехала, я пыталась говорить: "давайте попробуем метод который возможно будет безопасным". Я понимаю, что они не откажутся от своих ГМО, никогда, они просто будут заставлять нас думать, что это безопасно.
Ведущий 2: Хорошо, FDA же понимает что оно сделало ошибку, но оно же может постепенно этап за этапом какие-то требования предъявлять.
Ермакова: Это же надо понимать, смотря кто там находится. Сейчас например что делает компания - она вводит такую функцию как регулятор. Будут люди, которые будут осуществлять некий контакт между компанией производителем и правительством той страны куда эти трансгенные продукты пойдут. Вот регулятор будет решать и как бы виноват во всём будет этот регулятор. Если он скажет что они безопасны... Ну нет пока безопасных ГМО, их нет, технология такая. И регулятор, который сам ничего не проверяет, что он может решить? Ему подбросят какие-то данные, скажут "вот смотрите, проверили, всё нормально". А он что будет разбираться в этих данных, что вот в течение двух месяцев крыса есть и с ней ничего не происходит? А то что происходит с потомством или на пятый месяц у неё опухоли огромные - это нигде не указано. Почему исследователи, которые это проверяют, делают это в строжайшей тайне? Это до чего вообще нужно было довести всех нас? В общем, очень сложная и тяжёлая ситуация. Единственное, то что мы так активно и открыто выступаем против, немножко улучшает эту ситуацию, что-то но делается. Мы тоже не спим, сейчас создаём прибор по экспресс-анализу.
Ведущий 2: Он будет дорогой? Его можно будет использовать для бытовых нужд?
Ермакова: Сначала будет для определённых компаний, магазинов. Потом надеемся, что это будет небольшой прибор, с помощью которого человек сможет определять. Более того, мы попробуем создать безопасные растения, проверить тот метод, о котором я говорила. Тоже конечно мы ищем средства, потому что люди которые имеют деньги, и которые тратят ту сумму которая нам нужна, они вон в казино их проматывают. Лучше бы эти деньги они дали на исследования, они бы сделали великое дело. Они бы обезопасили и себя, и потомство. Но у нас почему-то нет таких бизнесменов.
Я могу сказать, что Европа она конечно более щедрая в этом плане, она поддерживает своих учёных, даёт гранты, даже нашим учёным даёт гранты на какие-то исследования. Но эта проблемы она сложная, потому что тогда они пойдут наперекор компании "Монсанто", большинство её почему-то боятся.
У нас вообще мало знают про ГМО, а в Европе каждая домохозяйка знает. Хотя сои у них в продуктах очень много, в хлебе, везде. А соя почти вся трансгенная. Поэтому они вроде и борются, и в то же время вот Англия, не очень активная у неё позиция. Вот в Испании например была ситуация, когда 15 тысяч человек вышли на митинг, после того как решили пропустить какую-то линию трансгенной сои. 15 тысяч вышли на улицу протестовать против этой трансгенной сои, и после этого её запретили. Разные страны и люди как-то борются, но процесс идёт очень медленно и тяжело. Потому что эту линию не пропустили, зато две другие есть. У нас например 17 линий трансгенных культур разрешены, это 5 культур, 8 линий кукурузы, 3 линии сои, 2 линии картофеля, 1 линия риса и 1 линия свёклы. И все эти трансгенные линии запрещены в Европе, Европа от них отказалась. А у нас можно, у нас Тутельян говорит "это всё безопасно, мы проверили".
Ведущий: По какому критерию они пропустили, если у нас нет организации, которая этим занимается?
Ермакова: У нас считается, что институт питания это проверяет. Но институт питания он не проводит исследования. Как он проверяет вообще непонятно. Я ему (Тутельяну) говорю: давайте вместе с вами проверим; почему та кукуруза, которая у вас ничего не вызывает, в других странах где её проверили она вызывает негативные последствия? Поэтому я не верю институту питания ни одному слову.
Ведущий 2: А можно ли хоть как-то определить критическую массу съеденного ГМО, после которой происходят необратимые последствия?
Ермакова: Я могу сказать, что если взрослый человек ест трансгенный продукт, а потом перестанет их есть, то в конечном счёте организм восстановится. Поражённые клетки погибнут и их заменят новые за счёт собственных стволовых клеток организма. А вот если трансгенные вставки попали в геном будущего ребёнка, то это могут быть и опухоли, и то что сейчас рождается очень много детей с лейкемией, во много раз выросла лейкемия, я думаю это как раз из-за трансгенных продуктов. И к тому же они могут быть бесплодными эти дети. Поэтому мы должны думать не только о себе, а о будущем. Сейчас дети очень слабенькие. Более того, я недавно читала учителям лекцию по ГМО, они спрашивали "а как это влияет на обучение животных?" Я говорю: вы знаете, идёт нарушение обучения у крысят. И они говорят: "мы не знаем что происходит с детьми, они не воспринимают материал, очень плохо обучаются". Это тоже может быть связано с той же самой трансгенной соей.
Ведущий 2: Такой практический вопрос. Есть такая распространённая болезнь - диабет. Мы знаем, что в рационе диабетиков присутствует очень много соевых продуктов. Вот что им делать?
Ермакова: Не есть сою. Я могу сказать, что в восточных странах сою едят в очень небольших количествах, 20 грамм соевого белка на весь день, это столовая ложка. Они вынуждены есть сою, потому что это заменитель мяса, источник белка. Замените сою кукурузой, горохом, орехами. Вообще, с диабетом отдельная история. Очень много разработок, которые позволяют вылечить полностью диабет, но поскольку компаниям, производящим инсулин это невыгодно, я знаю многие разработки они скупали без права использования в течение 20-ти лет. Подсаживают человека на инсулин, и более того, используют инсулин от трансгенных растений. Мир пошёл по пути получения выгоды и прибыли.
Ведущий: Ну что же, время передачи подходит к концу. Я не могу сказать ничего особо оптимистичного, завершаем на тревожной ноте нашу передачу. Единственное что можно сказать, что всё же мы говорим об этом. Мы даём эту информацию, как говорится "предупреждён значит вооружён". Ты озвучил проблему - ты её уже наполовину решил. Будем надеяться на лучшее.
Колоссальную работу по переводу видео в текст проделал xaliavschik
Ведущий: А как организована защита от ГМО в разных странах? Ни за что не поверю, что так оно везде свободно продаётся и распространяется.
Ермакова: Нет конечно, защищаются. Я могу сказать, что на фоне того что мы сказали, очень странная позиция России сейчас. Мы вступаем в ВТО, и все чиновники достаточно высокого ранга начинают кричать что ГМО безопасно, как например Онищенко заявил что ГМО - это благо для народа. Я вообще как услышала... Они по определению не могут быть безопасны. Мои исследования повторили в других институтах России и получили те же результаты - недоразвитие и бесплодие потомства. И тем не менее, не смотря ни на что, для того чтобы вступить в ВТО начинают во всеуслышание говорить, что... Ну нельзя на таком уровне откровенно врать. Что касается других стран, то Европа, европейские страны пошли по пути создания зон, свободных от ГМО. Многие страны, такие наиболее развитые как Австрия, Швейцария, Германия, Франция, они полностью отказались от ГМО. Вот в Швейцарии там попадают продукты с трансгенами, но на них обязательно есть маркировка: в таком-то продукте попал трансген. И они ставят маркировку: да, нельзя чтобы они были, но вот попал. Они об этом сообщают потребителю.
Кстати, я ездила на международную конференцию и обнаружила что в международных аэропортах, в Англии и в других местах, там где магазины таксфри, там очень много трансгенов, даже в отделе детского питания много продуктов с трансгенами. Там правда они указывают что "есть ГМО". На одном мне очень понравилось, там было написано "может быть соя". Что значит "может быть соя"? Под вопросом. Соя вообще на 94 процента генномодифицированная, то есть конечно соя там скорее всего трансгенная. Всё-таки Европа идёт по пути отказа от ГМО, но поскольку они являются членами ВТО, то сейчас например Европа проиграла суд ВТО и не смогла отказаться от новых трансгенных продуктов. Что это за новые продукты - тоже никто не знает. Новый продукт, который выпустила "Монсанто" - где проверки, где протоколы? А они говорят: всё проверено, всё нормально, ребята, спокойно. Хотя вот с Германией была ситуация, когда они отказались сажать ГМО-кукурузу, потому что в Европе только одна кукуруза была разрешена, одна или две линии, и то для корма скоту. "Монсанто" подала в суд на Германию, и Германия выиграла этот суд. И тогда они отказались высаживать семена трансгенной кукурузы. Но сейчас они проиграли суд ВТО. В Америке там нет маркировки. Что на самом деле они едят, толком никто не знает. Но там зато есть целая сеть магазинов "Whole Foods", где продаются органические продукты без ГМО, без химии. Я была в сентябре на конференции в Сент-Луисе, там прилетаешь в аэропорт, там везде "natural", "organic". Идёшь по коридору и везде эти лоточки с "natural", "organic".
Африканские страны многие просто отказываются от трансгенов. Но они отказываются не только от трансгенов, они отказываются изучать этот вопрос. Я их спрашиваю: "Хорошо, вот у вас продукт, у вас исследования есть? Откуда вы знаете - он у вас трансгенный или нет? Как вы определите?" Конечно изучать нужно.
Во всех странах по-разному. Если посмотреть по разным странам, сразу видно, какие страны вверху, какие внизу. Россия заняла такое промежуточное положение, что тоже плохо, потому что либо ГМО есть, либо его нет.
Ведущий: Законодательство России вообще странное в этом отношении. Как правило, страны либо разрешают ГМО, это значит, что разрешается выращивать и употреблять, либо всё это запрещают. В России было запрещено выращивать ГМО-продукцию, но при этом разрешено её использовать.
Ермакова: Да, считалось что это вредно для природы, но не вредно для человека. Очень много странного в России, и даже то, что мы сейчас вступили в ВТО, а в 2006-м году было подписано обменное письмо между Россией и Америкой, которое подписали Герман Греф и Сьюзан Швабс, о том что как только мы вступаем в ВТО, то мы обязаны пропускать трансгенные культуры из Америки.
Ведущий: И при этом, в отличие от Европы, у нас не налажен механизм проверки и маркировки.
Ермакова: Маркировка там вообще отменяется. У нас до вступления в ВТО ещё была маркировка "не содержит ГМО" - её отменили, её убрали.
Ведущий: И то она была на любительских началах, она же была обязательной?
Ермакова: Да, она была добровольной. Понимаете, если мы, учёные, общественные деятели, политики, не остановим распространение ГМО, то это пожар конечно. Один биотехнолог так сказал: "ГМО это как пожар, который охватывает здание нашей планеты". Каждая страна в этом здании как квартира, и вот представляете, мы сами подбрасываем дрова в собственную квартиру, чтобы она быстрее горела. Либо нужно пожар тушить всем вместе, либо... Меня спросили в Америке: "А вы бы стали выращивать ГМО?" Да, говорю, Злочевский, который возглавляет зерновой союз, заявил, что у нас уже 400 тысяч гектар засеяно трансгенными культурами. "И что вы будете с ними делать?" Я говорю: наверное мы будем их вам посылать. Мы вам, а вы нам. Вы же считаете их безопасными. Они так немножко испугались, чувствуется, что в лице изменились.
Я не могу понять эту игру, может быть это игра какая-то, может быть ещё что-то. Потому что так грубо и откровенно, даже страшно становится. Пропускать эти трансгены... Понимаете, я видела, что происходит с животными. Причём меня напугать было сложно, я работала в лаборатории компенсаторной функции мозга, где мы изучали разные заболевания. Я видела достаточно тяжёлые заболевания, которые моделировались с целью изучения механизмов и лечения. И когда я стала проводить исследования с ГМО, я в виварий боялась входить. Потому что каждый день собирала трупики маленьких крысят, у которых мама поела трансгенную сою, а расплачивалось за это потомство.
Ведущий 2: У меня накопился ряд вопросов по ГМО. Я решил найти, проводятся ли в России исследования по ГМО, и вот смотрите что я нашёл: в Институте биологии и гена оказывается кормят коз генномодифицированными продуктами и у них цель, чтобы козье молоко получало лактоферрин.
Ермакова: Они не кормят, они просто трансгенных коз создают, чтобы они давали женское молоко.
Ведущий 2: Какое ваше мнение по этому поводу? То есть кормить детей с детства таким детским питанием.
Ермакова: Ну а проверка-то на ком будет? Сразу на детях? Откуда вы знаете, что там получилось? На животных проверить это невозможно, женское молоко человеческое. Значит будут проверять на детях. Вы же не согласитесь своего ребёнка предоставить для такой проверки. Наверное это будет "дом малютки". А потом что будет? Вот например кормили новорожденных вместо обычного молока соевым молоком и эти дети просто умственно отсталые могут быть, потому что в сое очень высокий уровень фитоэстрогенов, это аналог женского гормона, и очень плохо влияет на мозг, приводит вообще к слабоумию. И если кормить детей соевым молоком вместо обычного, это просто приведёт к слабоумию детей и к недоразвитию. А потом скажут: "ну это же дети подброшенные, поэтому они умственно отсталые". А на самом деле потому что кормили их соевым молоком и начались изменения в развитии. Даже была большая статья о том, что соя убийца мозга за счёт высокого уровня фитоэстрогенов.
Ведущий: То есть независимо в каком возрасте человек её употребляет...
Ермакова: Да, были даже эксперименты, которые показали что те люди которые часто в восточных странах пили соевое молоко, то у них был очень большой процент слабоумия уже в старости.
Ведущий: Ирина Владимировна, я хотел уточнить, когда вы проводили эксперимент на крысах, то в качестве корма использовали не только чистую ГМО-сою и кукурузу, а ещё что-то?
Ермакова: Мы использовали обычный биокорм, которым кормят животных. И туда добавляли... У меня было несколько групп, одной группе я добавляла генетически модифицированную сою к биокорму, обычному традиционному корму, который используют для кормления животных. Другим я добавляла натуральную сою, третьим я добавляла белковый концентрат ГМ-сои, и четвёртая группа была контрольной, там был один биокорм. Самые лучшие результаты были по четвёртой группе, где был один биокорм. В остальных группах результаты были хуже. Даже во второй группе, где была натуральная простая соя, потомство было ослабленным, они были меньше по размерам. А где была трансгенная соя, там вообще была жуткая картина: высокая смертность крысят, недоразвитие и бесплодие. А обычный биокорм давал очень хороший результат, они рожали по 13 крысят. А остальные мало рожали, например родит крыса 10 крысят, из них 7 умрут. В среднем более половины гибло. Потом к нам поступил корм, куда уже входила трансгенная соя, и ко мне побежали сотрудники, которые работали на крысятах - высокая гибель потомства, в некоторых случаях до 100%.
Ведущий: То есть полностью весь помёт гибнет.
Ермакова: Да, полностью в некоторых случаях. Но в среднем получилось тоже 52% как у меня, где-то больше, где-то меньше. У меня не было 100%-ной гибели, а у них были такие случаи.
Ведущий: Скажите, а вот какая-нибудь термическая обработка, к примеру: варка, жарка, микроволновая печка. Снижает ли она вредное воздействие?
Ермакова: Она снижает, но не убирает до конца. И проверяли, например варёный картофель проверял Арпад Пуштай в Англии, варёный горох проверяли австралийцы. И тоже обнаружили негатив. Он может быть не настолько выражен когда вы в свежем виде даёте... Ну тут мои оппоненты говорят: "Ирина Владимировна, а где это вы видели, чтобы сою или кукурузу ели в свежем виде?" Я говорю: "здрасьте, а молоко соевое? а в сметану добавляют? в мороженое?" Добавляют в свежем виде, не обрабатывают ничем. То есть на самом деле, я говорю, идёт борьба какая-то очень странная. Были случаи, когда ко мне подходили и говорили: "Что ты так волнуешься? Ну подумаешь, ну вымрет половина населения". Сотрудники говорили некоторые. Я говорю: "У меня такой вопрос к тебе - как ты считаешь, ты в какую половину попадёшь?" Этот человек мне говорит: а я не ем ни пельменей, ни колбасок, где есть соя, или кукуруза. Я ему говорю: ты-то не ешь, а дети и внуки твои едят, ты ради чего живёшь тогда?
Ведущий: И в связи с тем, что отменена всякая маркировка - а где гарантия, что те продукты, которые ты покупаешь и они считаются экологически чистыми, где гарантия, что они не содержат в себе дополнительный трансгенный геном?
Ермакова: Да, вот наши богатые люди в России вместо того чтобы помочь исследователям, выделить деньги, организовать центр, многие из них стали покупать лабораторию для себя лично, там с помощью специальной реакции можно определить трансген это или нет, и то этот метод не даёт 100-процентной гарантии. Они покупали такие лаборатории, определяли пищу таким образом, если там выявляли трансген - они её не ели и выбрасывали. Я их спрашиваю: ну хорошо, а если вся продукция будет содержать трансгены, то и лаборатория вам не понадобится. Давайте лучше сделаем так, чтобы её не было у нас в стране. Ну, богатый человек по-другому мыслит, он лучше потратит ещё 100 тысяч долларов и закажет сельхозпродукцию в другой стране, из Франции её завезут. Например, интересный факт, что у нас краснодарский чай... Мы были на конференции в Сочи, ездили на экскурсию, нам показывали плантации, потом нас начали поить чаем. Импортный. Я говорю: а краснодарский-то где? А он, говорит, весь уходит на экспорт, потому что он очень ценится, а здесь мы получаем то что им не нужно.
Ведущий: Это конечно удивительно. С одной стороны это самый северный чай в мире, он уникальный, высокогорный. Но я только один раз за последние 8-10 лет видел, чтобы его продавали. И продавали его очень интересно - шёл по электричке человек, и просто распродавал этот чай, и люди брали, довольно-таки охотно.
Ермакова: В Елисейском магазине я видела краснодарский чай, но первый сорт, не высший. А вот когда я была в Краснодаре, там всё-таки был магазин, и все покупали этот высший сорт, была большая очередь. То есть поить нас не поили, но мы оттуда всё-таки чай привезли. Действительно очень хороший чай, высший сорт особенно. Но в Москве я не нашла, только первый сорт и он так, не очень.
Ведущий 2: Я объединю несколько вопросов слушателей. Обычным людям, у которых нет средств на лаборатории, что им делать? Как им определить, что продукция на их столе - не ГМО?
Ермакова: Это трудно, это почти невозможно. Единственное, что я делаю лично сама, я пытаюсь добиться того, чтобы у нас их не было. Я провожу исследования, читаю лекции, пишу книги, езжу на конференции, объясняю людям что это такое. По крайней мере как-то борюсь с этим. В принципе, есть какие-то самые простые советы, которые могут помочь организму справиться с этой отравой. Ну первое, это надо смотреть состав, и если там есть растительный белок или соя. Соя скорее всего будет генетически модифицированная, потому что на 94% вся соя трансгенная. То лучше не покупать этот продукт. Вот очень часто кондитерские изделия - там и пальмовое масло, и растительный белок, и чего только туда не напихают. Вот нравится детям. Ну чего же вы не читаете состав? А потом удивляются: почему у детей аллергия? Обязательно надо состав продукта читать. Второе - прислушаться к собственному организму. Вот вы начинаете что-то есть и организм не принимает этот продукт, какой-то вы чувствуете дискомфорт, отторжение идёт, что-то не то. У меня на некоторые продукты есть такая реакция, например трансгенную сою я могу определить в любом продукте где она есть. В колбасе или шоколаде, я не могу это есть. Если вы начинаете есть колбасу или шоколад, нужно обязательно прислушаться к собственному организму. И последнее хорошо бы устроить такие разгрузочные дни, когда вы сидите на сухофруктах, на соках, на воде. Хотя бы раз в месяц. Ну и конечно желательно пока наши отечественные продукты более-менее нормальные, покупать отечественные продукты. Не покупать продукты из таких стран производителей ГМО как Канада, США, Аргентина, Бразилия. Хотя у нас наоборот реклама, что покупайте мясо аргентинское или ещё что-то.
Ведущий: Тут к сожалению в выбор включается финансовая сторона. К сожалению, аргентинское и бразильское мясо гораздо дешевле, чем то, которое выращено здесь. И человек вынужден голосовать своим рублём в пользу импортного.
Ермакова: Ну понимаете, когда смотрели магазины с высокими ценами, там тоже обнаружили трансгены в продуктах питания, так что...
Ведущий 2: Это понятно, дельта-то продавцу больше.
Ермакова: Да, поэтому здесь очень сложно, очень сложная ситуация. Хотя вы знаете, где-то в конце 90-х годов, в начале 2000-х у нас в продуктах обнаружили до 80 процентов трансгенных организмов, ГМО. А уже потом, когда началась такая активная борьба против них, этот процент снизился до 6, а в некоторых случаях до 0.6% Но сейчас мы вступили в ВТО, и я просто боюсь загадывать, что может быть. Почему я и поехала в Америку, я им говорила, у вас там ошибка в технологии, нельзя это использовать в продуктах питания. Что я ещё выяснила, ну конечно они эти продукты посылают в африканские страны, в общем в развивающиеся страны. А Россия у них в списке развивающихся стран, поэтому чего там цацкаться. Но, понимаете, они могут считать всё что угодно, но мы то что? Что у нас - мало учёных? у нас нет денег? у нас нет лабораторий, аппаратуры? У нас всё есть абсолютно. У нас просто никто этого не делает.
Ведущий: То есть нет воли принять решение, что с этого момента мы отказываемся от ГМО.
Ермакова: Во-первых да, мы должны были просто отказаться от ГМО, мы должны были проводить все эти исследования, которые практически не проводятся. Институт питания иногда кричит "вот мы всё проверили". И тут целая история с институтом питания, об этом тоже нужно рассказать, люди должны знать. Потому что Тутельян, директор института питания, он всех уверяет, что ГМО безопасны, что они всё проверили. Они кричали "мы сою проверили", я посмотрела тезисы - они проверили соевый белок. Белок это не соя. В соевом белке нет ДНК, а здесь есть ДНК. Второе например у них, в своё время я читала их отчёт по картофелю американскому, и там вообще очень странные результаты, потому что как раз картофель был устойчив к колорадскому жуку - там крысы умирали от раздутого кишечника, там печень была непонятно какого цвета, и менялся очень состав крови, понижался иммунитет. А вывод: "можно использовать в продуктах питания при дальнейших эпидемиологических исследованиях". То есть крысы умирают, а люди может быть не будут умирать? Вот примерно это так звучит. Теперь говорят: "мы кукурузу проверили". Вы знаете, я посмотрела эти графики по кукурузе - такого просто в принципе не бывает. Даже вот разные группы в контроле они всегда немного отличаются друг от друга, а тут вообще никто ни от кого не отличается, как будто сплошная кривая. Ну не бывает то что они там представили и написали. Такое ощущение, что не проводили они толком этих исследований. Я ему предложила: давайте вместе проведём, только я очень жёстко буду всё контролировать. Естественно никто на это не пошёл: "Мы без вас всё сделаем". Понимаете, если уже они себя скомпрометировали с этим картофелем, то какая может быть речь о доверии в таком институте?
Ведущий 2: Ирина Владимировна, вы слышали об исследованиях на ГМО в костромском университете имени Некрасова? Пишут, что они проводили аналогичные вашим эксперименты с крысами - и у них всё в порядке.
Ермакова: Я как раз слышала-то другое, что у них тоже бесплодие у крыс. Была большая статья, когда они только получили... что у них было бесплодие у животных. А потом вдруг они резко замолчали. Что там произошло я не знаю, какое было давление или не давление, но я лично разговаривала непосредственно с тем человеком, который проводил эти исследования, и он сказал "я получил то же самое что и вы". После этого была большая статья и была атака на эту группу, на него. А потом они как-то резко замолчали, я уж не знаю что там произошло.
Ведущий 2: А вот такой вопрос. Вы в Америке пытались пробиться и пообщаться с руководством "Монсанто", с теми кто отвечает за выпуск этой продукции.
Ермакова: Не за выпуск, а просто с исследователями которые по этому направлению работают, просто меня свели с ними. Они тоже там были на конференции как участники.
Ведущий 2: Я знаю, что в США за безопасность продукции отвечает организация FDA, управление по контролю качества продуктов. Вы к ним не обращались? Это всё-таки серьёзная государственная организация.
Ермакова: Понимаете какая ситуация - они уже пропустили опасные трансгены, они их пропустили. У них была проверка в течение двух-трёх месяцев, смотрели что происходит с животными - ничего не происходит, не умирают, значит всё нормально. Они пропустили эту ошибку и теперь если они признают, что они виноваты, это честь мундира. И против FDA как раз выступают особенно европейские учёные, они как раз разбирали это, то есть идёт такая борьба. Ситуация сложная, потому что если "Монсанто" признает, что они были неправы и что они запустили опасную продукцию, то это штрафы, это суды, это понятно что.
Ведущий: Разорение компании.
Ермакова: Да. Компания хорошая, большая, идея в принципе тоже интересная. Поэтому когда я туда поехала, я пыталась говорить: "давайте попробуем метод который возможно будет безопасным". Я понимаю, что они не откажутся от своих ГМО, никогда, они просто будут заставлять нас думать, что это безопасно.
Ведущий 2: Хорошо, FDA же понимает что оно сделало ошибку, но оно же может постепенно этап за этапом какие-то требования предъявлять.
Ермакова: Это же надо понимать, смотря кто там находится. Сейчас например что делает компания - она вводит такую функцию как регулятор. Будут люди, которые будут осуществлять некий контакт между компанией производителем и правительством той страны куда эти трансгенные продукты пойдут. Вот регулятор будет решать и как бы виноват во всём будет этот регулятор. Если он скажет что они безопасны... Ну нет пока безопасных ГМО, их нет, технология такая. И регулятор, который сам ничего не проверяет, что он может решить? Ему подбросят какие-то данные, скажут "вот смотрите, проверили, всё нормально". А он что будет разбираться в этих данных, что вот в течение двух месяцев крыса есть и с ней ничего не происходит? А то что происходит с потомством или на пятый месяц у неё опухоли огромные - это нигде не указано. Почему исследователи, которые это проверяют, делают это в строжайшей тайне? Это до чего вообще нужно было довести всех нас? В общем, очень сложная и тяжёлая ситуация. Единственное, то что мы так активно и открыто выступаем против, немножко улучшает эту ситуацию, что-то но делается. Мы тоже не спим, сейчас создаём прибор по экспресс-анализу.
Ведущий 2: Он будет дорогой? Его можно будет использовать для бытовых нужд?
Ермакова: Сначала будет для определённых компаний, магазинов. Потом надеемся, что это будет небольшой прибор, с помощью которого человек сможет определять. Более того, мы попробуем создать безопасные растения, проверить тот метод, о котором я говорила. Тоже конечно мы ищем средства, потому что люди которые имеют деньги, и которые тратят ту сумму которая нам нужна, они вон в казино их проматывают. Лучше бы эти деньги они дали на исследования, они бы сделали великое дело. Они бы обезопасили и себя, и потомство. Но у нас почему-то нет таких бизнесменов.
Я могу сказать, что Европа она конечно более щедрая в этом плане, она поддерживает своих учёных, даёт гранты, даже нашим учёным даёт гранты на какие-то исследования. Но эта проблемы она сложная, потому что тогда они пойдут наперекор компании "Монсанто", большинство её почему-то боятся.
У нас вообще мало знают про ГМО, а в Европе каждая домохозяйка знает. Хотя сои у них в продуктах очень много, в хлебе, везде. А соя почти вся трансгенная. Поэтому они вроде и борются, и в то же время вот Англия, не очень активная у неё позиция. Вот в Испании например была ситуация, когда 15 тысяч человек вышли на митинг, после того как решили пропустить какую-то линию трансгенной сои. 15 тысяч вышли на улицу протестовать против этой трансгенной сои, и после этого её запретили. Разные страны и люди как-то борются, но процесс идёт очень медленно и тяжело. Потому что эту линию не пропустили, зато две другие есть. У нас например 17 линий трансгенных культур разрешены, это 5 культур, 8 линий кукурузы, 3 линии сои, 2 линии картофеля, 1 линия риса и 1 линия свёклы. И все эти трансгенные линии запрещены в Европе, Европа от них отказалась. А у нас можно, у нас Тутельян говорит "это всё безопасно, мы проверили".
Ведущий: По какому критерию они пропустили, если у нас нет организации, которая этим занимается?
Ермакова: У нас считается, что институт питания это проверяет. Но институт питания он не проводит исследования. Как он проверяет вообще непонятно. Я ему (Тутельяну) говорю: давайте вместе с вами проверим; почему та кукуруза, которая у вас ничего не вызывает, в других странах где её проверили она вызывает негативные последствия? Поэтому я не верю институту питания ни одному слову.
Ведущий 2: А можно ли хоть как-то определить критическую массу съеденного ГМО, после которой происходят необратимые последствия?
Ермакова: Я могу сказать, что если взрослый человек ест трансгенный продукт, а потом перестанет их есть, то в конечном счёте организм восстановится. Поражённые клетки погибнут и их заменят новые за счёт собственных стволовых клеток организма. А вот если трансгенные вставки попали в геном будущего ребёнка, то это могут быть и опухоли, и то что сейчас рождается очень много детей с лейкемией, во много раз выросла лейкемия, я думаю это как раз из-за трансгенных продуктов. И к тому же они могут быть бесплодными эти дети. Поэтому мы должны думать не только о себе, а о будущем. Сейчас дети очень слабенькие. Более того, я недавно читала учителям лекцию по ГМО, они спрашивали "а как это влияет на обучение животных?" Я говорю: вы знаете, идёт нарушение обучения у крысят. И они говорят: "мы не знаем что происходит с детьми, они не воспринимают материал, очень плохо обучаются". Это тоже может быть связано с той же самой трансгенной соей.
Ведущий 2: Такой практический вопрос. Есть такая распространённая болезнь - диабет. Мы знаем, что в рационе диабетиков присутствует очень много соевых продуктов. Вот что им делать?
Ермакова: Не есть сою. Я могу сказать, что в восточных странах сою едят в очень небольших количествах, 20 грамм соевого белка на весь день, это столовая ложка. Они вынуждены есть сою, потому что это заменитель мяса, источник белка. Замените сою кукурузой, горохом, орехами. Вообще, с диабетом отдельная история. Очень много разработок, которые позволяют вылечить полностью диабет, но поскольку компаниям, производящим инсулин это невыгодно, я знаю многие разработки они скупали без права использования в течение 20-ти лет. Подсаживают человека на инсулин, и более того, используют инсулин от трансгенных растений. Мир пошёл по пути получения выгоды и прибыли.
Ведущий: Ну что же, время передачи подходит к концу. Я не могу сказать ничего особо оптимистичного, завершаем на тревожной ноте нашу передачу. Единственное что можно сказать, что всё же мы говорим об этом. Мы даём эту информацию, как говорится "предупреждён значит вооружён". Ты озвучил проблему - ты её уже наполовину решил. Будем надеяться на лучшее.
Колоссальную работу по переводу видео в текст проделал xaliavschik