!!Ненормативная лексика. ОБВМ!!
Все события реальны, все факты вымышлены, права принадлежат правообладателям, любое совпадение случайно.
Я так долго бежала. Сначала из задыхающейся в собственном дерьме Европы, гребаного соцлагеря, от намертво свернутого в кольцо бесконечного повторения режима, спившегося отца. Потом - от нищеты и бессмысленности собственного существования, в поисках своего места в Новом свете. Дивный новый мир пожрал меня всю, не оставив ни имени, ни следов, он убил меня.
...Сонни смотрит, наводя автомат, и на последок кроет меня матом. Чертовы Вентру - не умеют не выставляться. Чувствую рядом руку Бенджамина, в одной луже крови с моей. Его красивое лицо покалечено, я знаю, он смотрел на Сонни так же как я, и не впервые пожалел, что ненависть не способна сжечь...
...Это началось двадцать лет назад. Никто даже не шелохнулся тогда, когда Эрик..ну мой сир, будущий сир, волок меня от автобусной остановки в темноту парка. Никто добровольно не полезет в разборки банд. Не знаю куда делись мои приятели, не искала их потом. Я хочу сказать, мы были чертовы гребаные дети - что я вообще могла сделать? И все равно зачем-то трепыхалась в его лапах до последнего, пока холод не погасил тошнотворное, противоестественное удовольствие от того, что он пил меня, и я не отключилась. Скучно. Нелюдям просто адски скучно, вот зачем они делают нас.
Бежать и выживать-все, что я умею. Не пытаться приручить зверя внутри - Зверь и есть я, он-моя свобода внутри меня самой. Хотя весь этот блядский пафос для других.
Никогда не угождали в волчий капкан - когда готов отгрызть себе ногу, лишь бы вырваться? А мне вот довелось.
Мемфис. Адская дыра, в которой, как в сгнившем яблоке, кишат бесцветные черви с лицами людей. Через три дня меня нашел Он. Черт, не могу вспомнить ничего о самом месте, но кажется узнаю его с завязанными глазами - от его запаха у меня сводит мышцы гортани, я физически ощущаю там ужас, намертво въевшийся с стены.
Я зверь, гребаный зверь, я чувствую силу, она давит тебя, сгибая к земле. Я согласилась сделать все, что он захочет, абсолютно все, еще до того как он стал срезать с меня одежду. А потом - кожу. Будь я человеком, мой крик разодрал бы мне горло. Разум отказал, оставив тело инстинктам и беспамятству, сменявшемуся болью и издевательски-ласковым ощущением капель влаги, стекающих по спине и животу - моей крови. Я просила, обещала, потом умоляла, чтобы он сказал чего хочет от меня... а потом умоляла, чтобы хоть чего-то захотел, чтобы я могла сделать это для него. Это позже, много позже я подумала, что боль утрачивает оттенки, что есть порог за которым ничто уже не меняется. Что-то похожее я увидела в глазах гуля самого Карателя, когда мы встретились - гремучую смесь любви и черных хлопьев пепла пережитой боли. Бедняга, я не хотела его убивать...
Черт, я хотела свихнуться. Я имею в виду - на сколько все было бы проще тогда. Но он дал мне другое - он тогда вырезал из моего тела страх - страх боли, страх смерти. Я смотрю Сонни в глаза и нихрена не боюсь. Адьес, ублюдки. Прощальный залп....
...Кинг гладил меня по щеке и этот ласковый жест был едва ли не самым жутким, что со мной случалось. Он улыбался, глядя на мои окровавленные останки - творение своих рук, произведение не доступного мне, сумасшедшего искусства. Тиран ушел, оставив во рту вкус собственной крови. Третьи узы - жгучая, осознанная ненависть и непреодолимая любовь.
Я была покорна, сговорчива - годы выживания научили меня этому, заставив перешагнуть порог отвращения к себе. Беднягу в белом болохоне я убила быстро - только работа, ничего личного, приказ Тирана. Потом я узнаю, что это тот самый Белый Призрак, который погибал уже сотни раз от рук таких же как я - подневольных стражей его забвения.
Вчера вечером узы ослабли и я ощутила возможность действовать самостоятельно. К чему лгать себе-я ждала шанса и это он - возможность драться на своих условиях, сорвать с себя гребаный поводок, на котором меня стремятся держать. Мне позвонил Джон Доу - человек с политкорректным именем-шуткой. Он сказал, что Тиран мертв, а Каратель в бегах. Естественно, я не пойду в его убежище сразу - я не идиотка, чтобы соваться туда одна, голодная и без оружия...
...Я напала со спины - человек копался в двигателе старого Линкольна в своем гараже. Взяла совсем немного крови-не люблю оставлять жертвы без крайней необходимости. В конце переулка двигалась пара и что-то в их манере держаться привлекло мое внимание. Бенджи - Бенджамин - красавчик из клана розы с трепливым гулем. Его и Майкла я встретила первыми.
Потом еще и еще собратья, подобные осторожным животным, покинувшим норы в непривычное для них время суток - аккуратные вопросы, оценка чужих сил, смелые слова. В покинутом убежище Карателя обнаружила закрытую дверь в подвал владельца над которой бились Тремеры и сумасшедшего гуля, ожидающего хозяина. Похоже на ожившую злую восточно-европейскую сказку из моего детства. Так много собратьев, так много идей, амбиций, тайн и лжи. Господь мой, Пастырь мой, хочу или не хочу - спаси меня? Может ли это место стать моим домом теперь, если мы победим? Может ли кто-то из них стать тем, кого я признаю своим Принцем?
И все же, из всех я чувствую настоящую симпатию только к осторожному Джованни, предпочитающему держаться в стороне. Они действуют с уверенностью и деликатностю в тех сферах, которые всегда были выше моего понимания. Даже его мальчик гуль неожиданно вызывает во мне отношение лучшее, чем любой подобный ему мог бы рассчитывать. Только теперь я понимаю, что разум, как сила - еще одна мера свободы. Черт, мне просто нравились эти ребята и я подумала, что постараюсь не дать какому-нибудь ублюдку завалить их за здорово живешь.
Ошиваясь рядом с этой парочкой я и встретила Сонни. Он и еще один Вентру оказались очень даже ничего - сильные, неплохо представляющие чего хотят-мне эти ребята импонировали. Даже к своим гулям они относились так, что я стала воспринимать их почти ровней - все-таки Вентру имеют стиль. Через сутки я буду валяться на полу, а Сонни наведет на меня пушку и нажмет на спусковой крючок, но сейчас мне нравился этот засранец.
Сетит Агасу помог мне разобраться с тремя бравыми парнями, решившими задержать меня до рассвета. Глупо было убивать спецназовцев но, черт, мне не оставили выбора-соображать пришлось быстро. В итоге рассвет я встретила, забившись в груду какого-то хлама на загородной ферме, где скармливала свиньям обескровленные тела.
А на следующий вечер я снова оказалась в компании Сонни - он хотел взять власть в свои руки, как и я, он не боялся Карателя. Представители Тремеров неожиданно тоже пришли к каким-то заключениям, собираясь поддержать этот небольшой отряд, а вернее свои интересы.
Тогда же мы повстречали и Белого Призрака - смиренного, обманчиво уязвимого человека в белой одежде. Он говорил что-то о том, что собратьев переполняют грехи и он может выпить их. Говорил об искуплении. А мне хотелось заорать ему в лицо, что когда меня жрал чертов вампир никакая добродетель мне не помогла. Или когда я бежала от саббата, как затравленный зверь, или когда я исходила криком в подвале сумасшедшего ублюдка... Взгляд призрака ровен, голос тих и мне хочется рабить его башку о мостовую, чтобы стереть с его губ эту понимающую улыбку. Мне хотелось бы поверить во все это, но я уже видела этот мир. И я знаю где моя битва...
В ту ночь Кинг появился в убежище. Черт, это была славная драка, в какой-то момент мне реально казалось, что мы можем победить. Сначала я не чувствовала ударов, сходя с ума от предвкушения мести. Колья ему вреда не причинили, автоматные очереди едва отвлекли. Мне отступать было некуда-я пришла сюда мстить и отвоевывать свою свободу. Пропустив первый удар я еще сумела удержаться на ногах. Второй был сильнее и быстрее предыдущего и тогда я поняла, что все это на самом деле - ловушка, еще одна игра и я просто кролик, отчаянно бьющийся в кольцах старой, опытной змеи. Не знаю от чего он вдруг предпочел скрыться, вместо того, чтобы добить меня - я была уже без сил. Сползая спиной по неровной стене, я ощущала как гаснет сознание, заволакивая все багровой дымкой. Джонни кивнул своей девочке и та поднесла руку к моим губам. Нет, красавица, я уже не способна быть деликатной. Едва она успела бы помешать - я одним движением уронила девушку на пол и прокусила шею, забываясь в ощущении сладости ее крови. Когда меня оттащили, я скорее напоминала зверя, нежели человека. Рядом оказался Ганс..гуль карателя - прежде чем сознание вернулось ко мне, я выпила его до капли. А подняв глаза, обнаружила, что надо мной стоит появившийся из ниоткуда Кинг. Мне оставалось только напасть снова, прикрывая отступление остальных. Теперь надежды на победу уже не было - разве что на быструю смерть, как некую форму милосердия. Каратель почти лениво ударил меня наотмашь по лицу и сознание померкло. Он швырнул меня в ближайшее кресло, а потом ощутила на губах соленый, металлический вкус крови. Это было так знакомо, что я едва не закричала от ужаса, когда он склонился надо мной. Странно, но я никак не могла уловить цвет его глаз. Слова не доходили до моего сознания, вместо них в голове снова пронеслась сцена битвы - отступающий Сонни, обещавший прикрыть меня и вместо этого стреляющий по всему, что движется, не беспокоясь ранить союзников. Отходящие к выходу Вентру, бросившие меня здесь на смерть... Во мне закипел гнев, чужеродный и ядовитый.
Не помню, как рядом оказались Лэнс и Маркус - Джованни служили карателю с самого начала, а пока он развлекался со мной успели открыть дверь в его запечатанную комнату. Я видела там вырезанный в полу дневник всего происходящего здесь безумия. В убежище стали собираться те, кто искал силы и власти на стороне привычного режима и теперь я была с ними.
Сказать, что неудача или тем более предательство сломили меня было бы все-таки неправильно. Да, гребаные ублюдки свалили, ну так ничего личного, это в порядке вещей. Поражение в бою угнетало гораздо сильнее, опять пришло это паскудное ощущение бессилия, знакомое с детства, когда тебя лупит ужравшийся до скотского состояния отец. При этом я на удивления отчетливо понимала, что слова Кинга задели меня - я принимала его идею воспитания через победу над болью, через испытания. Чуть позже Бенджамин скажет мне то же, глядя на меня с тем неестественным блеском в глазах, который порождает контролируемая жажда чужого страдания.
Не страшно умереть, не страшно жить... Сумасшедшая девочка, ты пророчила мне опасность? Если бы Кассандра тогда просто дала этому похотливому солнечному богу, он не плюнул бы ей в уста, проклиная неверием.
Сонни уверенной походкой самонадеянного ублюдка входит в помещение, где только что взорвалась граната, на ходу отдает приказы и видит меня. Автоматная очередь разывает мою грудную клетку, раскалывая ребра. Я падаю рядом с Бенджамином - два куска окровавленной плоти с винтовкой между нашими трупами, мы лежим в луже собственной крови. Гребаные Тристан и Изольда этого дикого, мертвого мира