И дольше века длится день
18.04.2009, Италия | Рита Леви-Монтальчини, итальянский нейробиолог, старейшая из ныне живущих лауреатов Нобелевской премии, сказала вчера на пресс-конференции в Риме, устроенной по случаю её 100-летнего юбилея: «Несмотря на то, что мне исполняется сто лет, соображаю я сейчас - спасибо опыту - гораздо лучше, чем тогда, когда мне было двадцать».
===
Великая еврейка благодарит Муссолини
19 апреля 2009. В субботу в Европейском институте изучения мозга состоялось торжество в честь столетия старейшей сотрудницы института, лауреатки Нобелевской премии Риты Леви-Монтальчини. Несмотря на свой более чем почтенный возраст (ей исполнится 100 лет в среду), Рита продолжает работать над своими исследованиями.
Виновница торжества подняла бокал шампанского за свое долголетие и сообщила присутствующим, что в 100 лет ее голова работает лучше, чем в 20, передает АР.
Рита Леви-Монтальчини получила Нобелевскую премию в 1986 году, разделив ее с американцем Стенли Коэном. Исследовательницу наградили за открытие механизмов, регулирующих рост клеток и органов.
Рита Леви-Монтальчини, как одна из самых выдающихся граждан Италии, избрана пожизненным сенатором итальянского парламента.
В своей юбилейной речи выдающаяся женщина заявила, что должна поблагодарить фашистский режим Муссолини и его антиеврейские законы за то, что ей пришлось в 30-е годы уйти из университета и организовать себе исследовательскую лабораторию в собственной спальне.
«Главное - не бойтесь трудностей, из них рождается самое лучшее», - сказала ученая почтительно внимающей публике.
22.04.1909 - родилась Рита ЛЕВИ-МОНТАЛЬЧИНИ (Rita Levi-Montalcini) -итальянский невролог. Известна исследованиями по расшифровке механизмов регуляции роста клеток и органов животных. Нобелевский лауреат 1986 года в области физиологии и медицины, совместно со Стенли Коэном, - «за открытие фактора роста нервных клеток». Когда она начала научную карьеру, то добавила к своей фамилии девичью фамилию матери. Хотя Леви-Монтальчини происходила, по ее же характеристике, из интеллигентной еврейской семьи, у отца были старомодные представления о том, что женщинам не пристало добиваться профессиональных успехов.
В 1936 году, получив диплом медика, она приступила к исследованиям в области неврологии и психиатрии. Научную карьеру прервали изданные фашистами "расовые законы", запрещающиеся научные занятия для итальянцев неарийского происхождения. Переехала в Бельгию. Но после оккупации этой страны была вынуждена вернуться на родину. После войны уехала в США, работала в университете Сент-Луиса, но связей с родиной не порывала. В 60-гг. вернулась в Рим и возглавила лабораторию клеточной биологии. Мировую известность ей принесли исследования роли протеинов как фактора роста и дифференциации нервных клеток. Рита стала пожизненным сенатором Итальянской Республики. В истории Италии это вторая женщина, которая удостоена столь высокого титула, который обычно присваивается политикам или крупным бизнесменам.
=====
ЛЕВИ-МОНТАЛЬЧИНИ (Levi-Montalcini), Рита
род. 22 апреля 1909 г.
Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1986 г.
совместно со Стенли Коэном
Итало-американский биолог Рита Леви-Монтальчини родилась в Турине одной из двух сестер близнецов в семье Леви. Она добавила к своей фамилии девичью фамилию матери, когда начала научную карьеру. Хотя Л.-М. происходила, по ее же характеристике, из интеллигентной еврейской семьи, у отца были старомодные представления о том, что женщинам не пристало добиваться профессиональных успехов. Тем не менее, завершив среднее образование, она против воли отца поступила в медицинскую школу Туринского университета и в 1936 г. получила медицинскую степень, а в 1940 г. - еще одну, со специализацией по неврологии и психиатрии. Среди ее туринских соучеников были Ренато Дульбекко и Сальвадор Лурия. В ее подготовку как специалиста входила работа в качестве ассистента у гистолога и эмбриолога Джузеппе Леви в неврологической и психиатрической клинике Туринского университета, а также учеба в Брюссельском неврологическом институте в Бельгии. Именно Джузеппе Леви пробудил в ней интерес к нейроэмбриологическим исследованиям.
В военные 1940...1943 гг., когда антисемитские законы фашистского правительства Италии запрещали ей работать в университете, Л.-М. продолжала вести исследования в спальне своего дома неподалеку от Турина. После того как нацисты оккупировали Северную Италию, она переехала во Флоренцию, где ухитрялась работать в своей маленькой квартирке. В 1944 г., когда союзники начали освобождать Италию, она оказывала медицинские услуги американским военным властям в лагере для итальянских беженцев. В 1945 г. она смогла вернуться к своей исследовательской работе в качестве ассистента Института анатомии Туринского университета.
Л.-М. находилась под сильным влиянием работ, проводимых в Соединенных Штатах Виктором Хамбургером, нейробиологом и эмбриологом из Вашингтонского университета в Сент-Луисе, несмотря на его возражения против ее новой идеи, заключавшейся в том, что запрограммированная гибель нервных клеток имеет значение для нормального развития нервной системы. По приглашению Хамбургера Л.-М. в 1947 г. приехала в Сент-Луис, чтобы работать с ним в качестве научного сотрудника зоологического отделения Вашингтонского университета. Несколько видоизменив эксперименты, выполненные ранее американским анатомом Элмером Буэкером, они сделали пересадку клеток опухоли мыши куриному эмбриону и обнаружили, что нервные клетки эмбриона быстро проросли в ткань опухоли. То же самое произошло и тогда, когда опухоль не находилась в непосредственном контакте с эмбрионом. Эти наблюдения подсказали Л.-М., что на рост нервов оказало воздействие неизвестное стимулирующее вещество, содержащееся в опухоли. Поскольку эмбриологические методы были трудоемкими и требовали много времени, Л.-М. решила воспользоваться успешно развивающейся в те дни техникой культуры тканей как наиболее эффективным способом убедительно доказать существование данного вещества. В 1952 г. Л.-М. отправилась в Рио-де-Жанейро, чтобы научиться необходимому методу у своей подруги Греты Мейер. В бразильской лаборатории она разрезала ткань опухоли мыши на небольшие кусочки, культивировала их в куриной крови и экстракте эмбрионов, затем добавляла клетки чувствительных нервов куриного эмбриона и проводила инкубацию смеси. В первые 12 часов нервные волокна начинали пролиферировать в направлении кусочков опухоли, затем окружали их, образуя характерный венчик. Дальнейшие эксперименты показали, что экстракты опухолей были не менее эффективны, чем сами опухоли. Существование стимулирующего вещества казалось несомненным, и Л.-М. назвала его фактором роста нервной ткани (ФРНТ).
В 1953 г. к Л.-М. присоединился в Вашингтонском университете американский биохимик и зоолог Стенли Коэн. В результате их сотрудничества было установлено, что ФРНТ - белок и что змеиный яд и слюнные железы взрослых самцов мышей являются более богатыми его источниками, нежели опухоли. Коэн очистил ФРНТ, определил его химическую структуру и получил антитела к ФРНТ. Два экспериментатора обнаружили, что эти антитела не только тормозят действие ФРНТ, но могут выборочно и постоянно разрушать симпатическую нервную ткань (связанную с сокращением кровеносных сосудов и секрецией желез). Коэн открыл также второе вещество, которое он заметил из-за того, что оно загрязняло препараты ФРНТ, назвав его эпидермальным фактором роста (ЭФР), т. к. оно стимулировало рост клеток кожи и роговицы. Л.-М. продолжала изучать биологический эффект и механизмы действия ФРНТ.
В 1951 г. Л.-М. - адъюнкт-профессор, а в 1958 г. - профессор Вашингтонского университета. В 60-х гг. она стала проводить все больше времени со своей семьей в Италии и вместе с Пьетро Анжелетти организует лабораторию в Высшем институте здоровья в Риме. В 1961...1969 гг. эта лаборатория принимала участие в комплексной исследовательской программе совместно с Вашингтонским университетом. Л.-М. известна как вдохновитель всех работ; сотрудники нередко продолжали трудиться над проблемами ФРНТ из личной привязанности к руководителю, когда иссякали денежные субсидии. В 1969 г. Л.-М. организовала лабораторию клеточной биологии в Итальянском национальном исследовательском совете в Риме; до 1979 г. была ее директором, а затем - штатным научным сотрудником. С 1969 по 1977 гг. она - профессор отдела биологии Вашингтонского университета. Вначале только одна лаборатория Л.-М. занималась исследованиями ФРНТ, но благодаря ее усилиям в нейробиологической науке были открыты новые обширные отрасли, в освоении которых участвуют ныне ученые многих стран.
Поначалу идея фактора роста, подобного ФРНТ, воспринималась не слишком охотно. Он не был традиционным гормоном, вызывающим временную метаболическую реакцию, а оказался прежде неизвестным видом молекулярного вещества, необходимым для развития и выживания специфического типа клеток. В дальнейшем были обнаружены многие другие факторы роста, в т.ч. ЭФР Коэна, факторы-стимуляторы колоний (ФСК), фактор роста тромбоцитарного происхождения (ФРТП), фактор роста фибробластов (ФРФ) и интерлейкины (ИЛ-1, ИЛ-2). В 80-х гг. было показано, что онкогены - генетические элементы, вызывающие рак, несут код для производства белков, сходных по структуре с факторами роста и их рецепторами (химические образования на поверхности клеток, связывающие определенные вещества). Это открытие может означать, что возникновение рака вызывается нарушениями в регуляции факторов роста. Были обнаружены также факторы роста различных видов нервных клеток и разработаны методы их терапевтического использования: например, применение ФРНТ для восстановления поврежденных нервов или ЭФР для улучшения эффективности пересадок кожи.
Л.-М. и Коэн были награждены Нобелевской премией 1986 г. «в знак признания их открытий, имеющих фундаментальное значение для понимания механизмов регуляции роста клеток и органов». Открытие ФРНТ, сделанное Л.-М., было названо «удивительным примером того, как опытный исследователь может создать концепцию из кажущегося хаоса». Л.-М., которая никогда не была замужем, поддерживает тесные связи со своей семьей и живет в Риме, вместе с сестрой-близнецом Паолой Леви - художницей. Л.-М. - жизнерадостная элегантная женщина, добросердечная и внимательная в отношениях с сотрудниками и друзьями. В Сент-Луисе ее званые вечера с узким кругом приглашенных славятся изысканной кухней и интеллектуальными беседами. Помимо работы в римской лаборатории, Л.-М. помогает молодым ученым и прилагает много усилий для того, чтобы добиться прогресса науки в Италии. Она имеет двойное гражданство - Италии и США.
Кроме Нобелевской премии, Л.-М. удостоена многочисленных наград и почестей в Италии, а также награды Уильяма Томсона Уэйкмана Национального параплегического фонда (1974), награды Льюиса Розенстила за выдающееся достижение в области фундаментальных медицинских исследований, присуждаемой Университетом Брандейса (1982), премии Луизы Гросс-Хорвиц Колумбийского университета (1983), премии Альберта Ласкера за фундаментальные медицинские исследования (1986). Она - член Гарвеевского общества, Американской академии наук и искусств, американской Национальной академии наук, Бельгийской королевской академии медицины, Итальянской национальной академии наук, Европейской академии наук, искусств и литературы, Флорентийской академии искусств и наук. Кроме того, она - обладатель почетных степеней Упсальского университета, Вейцмановского института, колледжа св. Марии и медицинской школы Вашингтонского университета.
============
Самый пожилой нобелевский лауреат Рита Леви-Монтальчини празднует столетний юбилей
22 апреля 2009 года, 17:41 | Текст: Дмитрий Целиков
Самому пожилому из ныне здравствующих нобелевских лауреатов сегодня исполняется 100 лет.
В конце прошлого года исследовательница получила Орден Почетного легиона - высшую награду Франции.
Итальянский сенатор Рита Леви-Монтальчини родилась в богатой семье еврейских интеллектуалов Турина и, несмотря на сопротивление отца, выбрала для себя карьеру медика. В 1936 году фашистский диктатор Бенито Муссолини запретил евреям заниматься наукой, поэтому Рита Леви-Монтальчини проводила эксперименты над куриными эмбрионами в собственной спальне.
В 1941 авиация союзников начала бомбардировки Турина, и семья перебралась в Пьемонт, а два года спустя бежала от гитлеровского вторжения во Флоренцию, где скрывалась от фашистов, пока режим не рухнул. Сразу после войны ее работы по нейроэмбриологии, опубликованные в Бельгии и Швейцарии, принесли ей мировую известность, и в 1947 году она приняла приглашение Вашингтонского университета в Сент-Луисе. Визит в США растянулся на 30 лет. Вместе с коллегами Рита Леви-Монтальчини обнаружила факторы роста нервной ткани и фибробластов, интерлейкины и многие другие вещества, необходимые для понимания роста и регуляции клеток, органов, тканей. Ее открытия подтолкнули разработку технологий восстановления нервов и пересадки кожи. Значение ее исследований для онкологии и многих других областей медицины трудно переоценить. В 1986 году она получила Нобелевскую премию вместо со своим коллегой Стенли Коэном.
Все награды, присужденные этой женщине, перечислить невозможно. Завершив научную карьеру, она основала фонд своего имени, который оказывает помощь африканским женщинам; много лет служила послом Организации по сельскому хозяйству и продовольствию ООН; стала первой женщиной - президентом Итальянской энциклопедии. Вернувшись в Италию, в 2001 году стала почетным сенатором и до сих пор принимает активное участие в политической жизни страны. В 2004 году в схватке с тогдашним министром образования она отстояла необходимость преподавания в итальянских школах теории эволюции.
«Тело может умереть, но наш вклад в жизнь останется, - говорит г-жа Леви-Монтальчини. - Мое послание звучит так: верьте в человеческие ценности».
Подготовлено по материалам Франс Пресс.
==============
Autobiography
Rita Levi-MontalciniMy twin sister Paola and I were born in Turin on April 22, 1909, the youngest of four children. Our parents were Adamo Levi, an electrical engineer and gifted mathematician, and Adele Montalcini, a talented painter and an exquisite human being. Our older brother Gino, who died twelve years ago of a heart attack, was one of the most well known Italian architects and a professor at the University of Turin. Our sister Anna, five years older than Paola and myself, lives in Turin with her children and grandchildren. Ever since adolescence, she has been an enthusiastic admirer of the great Swedish writer, the Nobel Laureate Selma Lagerlöf, and she infected me so much with her enthusiasm that I decided to become a writer and describe Italian saga "à la Lagerlöf". But things were to take a different turn.
The four of us enjoyed a most wonderful family atmosphere, filled with love and reciprocal devotion. Both parents were highly cultured and instilled in us their high appreciation of intellectual pursuit. It was, however, a typical Victorian style of life, all decisions being taken by the head of the family, the husband and father. He loved us dearly and had a great respect for women, but he believed that a professional career would interfere with the duties of a wife and mother. He therefore decided that the three of us - Anna, Paola and I - would not engage in studies which open the way to a professional career and that we would not enroll in the University.
Ever since childhood, Paola had shown an extraordinary artistic talent and father's decision did not prevent her full-time dedication to painting. She became one of the most outstanding women painters in Italy and is at present still in full activity. I had a more difficult time. At twenty, I realized that I could not possibly adjust to a feminine role as conceived by my father, and asked him permission to engage in a professional career. In eight months I filled my gaps in Latin, Greek and mathematics, graduated from high school, and entered medical school in Turin. Two of my university colleagues and close friends, Salvador Luria and Renato Dulbecco, were to receive the Nobel Prize in Physiology or Medicine, respectively, seventeen and eleven years before I would receive the same most prestigious award. All three of us were students of the famous Italian histologist, Giuseppe Levi. We are indebted to him for a superb training in biological science, and for having learned to approach scientific problems in a most rigorous way at a time when such an approach was still unusual.
In 1936 I graduated from medical school with a summa cum laude degree in Medicine and Surgery, and enrolled in the three year specialization in neurology and psychiatry, still uncertain whether I should devote myself fully to the medical profession or pursue at the same time basic research in neurology. My perplexity was not to last too long.
In 1936 Mussolini issued the "Manifesto per la Difesa della Razza", signed by ten Italian 'scientists'. The manifesto was soon followed by the promulgation of laws barring academic and professional careers to non-Aryan Italian citizens. After a short period spent in Brussels as a guest of a neurological institute, I returned to Turin on the verge of the invasion of Belgium by the German army, Spring 1940, to join my family. The two alternatives left then to us were either to emigrate to the United States, or to pursue some activity that needed neither support nor connection with the outside Aryan world where we lived. My family chose this second alternative. I then decided to build a small research unit at home and installed it in my bedroom. My inspiration was a 1934 article by Viktor Hamburger reporting on the effects of limb extirpation in chick embryos. My project had barely started when Giuseppe Levi, who had escaped from Belgium invaded by Nazis, returned to Turin and joined me, thus becoming, to my great pride, my first and only assistant.
The heavy bombing of Turin by Anglo-American air forces in 1941 made it imperative to abandon Turin and move to a country cottage where I rebuilt my mini-laboratory and resumed my experiments. In the Fall of 1943, the invasion of Italy by the German army forced us to abandon our now dangerous refuge in Piemonte and flee to Florence, where we lived underground until the end of the war.
In Florence I was in daily contact with many close, dear friends and courageous partisans of the "Partito di Azione". In August of 1944, the advancing Anglo-American armies forced the German invaders to leave Florence. At the Anglo-American Headquarters, I was hired as a medical doctor and assigned to a camp of war refugees who were brought to Florence by the hundreds from the North where the war was still raging. Epidemics of infectious diseases and of abdominal typhus spread death among the refugees, where I was in charge as nurse and medical doctor, sharing with them their suffering and the daily danger of death.
The war in Italy ended in May 1945. I returned with my family to Turin where I resumed my academic positions at the University. In the Fall of 1947, an invitation from Professor Viktor Hamburger to join him and repeat the experiments which we had performed many years earlier in the chick embryo, was to change the course of my life.
Although I had planned to remain in St. Louis for only ten to twelve months, the excellent results of our research made it imperative for me to postpone my return to Italy. In 1956 I was offered the position of Associate Professor and in 1958 that of Full Professor, a position which I held until retirement in 1977. In 1962 I established a research unit in Rome, dividing my time between this city and St. Louis. From 1969 to 1978 I also held the position of Director of the Institute of Cell Biology of the Italian National Council of Research, in Rome. Upon retirement in 1979, I became Guest Professor of this same institute.
===========
М. АСТВАЦАТУРЯН:
Единственный Нобелевский лауреат, доживший до 100 лет, Рита Леви-Монтальчини не только работает в созданном ею и носящем ее имя Европейском Институте Исследований Мозга в одном из пригородов Рима, но и является активным членом итальянского сената. 3 года назад 97-летней Леви-Монтальчини в нешуточной борьбе удалось добиться сохранения бюджета на научные исследования, который правительство Романа Проди намеревалось сократить. Нобелевскую премию по физиологии и медицине она вместе с американским ученым Стенли Коэном получила в 1986 году - за открытие фактора роста нервов, маленького белка, который индуцирует дифференциацию и выживание первичных нейронов. Само открытие в начале 1950-х было воспринято коллегами без энтузиазма, но время показало его значимость, особенно когда пошел шквал открытий прочих факторов роста. Начало научной карьеры Риты Леви-Монтальчини, уроженки Турина, состоялось в Италии. Во времена Муссолини исследовательница еврейского происхождения перешла на домашний режим работы - опыты проводились в специально оборудованной под лабораторию спальне. После войны она долгие годы провела в Вашингтонском университете в Сент-Льюисе, домой вернулась в конце 1960-х. Всегда элегантная и до сих пор красивая дама с безукоризненным маникюром и особенной прической - кстати, фасоны платьев Рита Леви-Монтальчини, дочь художницы, всегда придумывала себе сама - она продолжает руководить научными проектами. Ее нынешние интересы - выяснение эволюционного пути, который прошел фактор роста нервов, ну и, конечно, изыскание средств на поддержание Института Исследований Мозга. В одном из недавних интервью, делясь жизненными наблюдениями, Рита Леви-Монтальчини отметила, что в семейной жизни, даже если супружескую пару составляют двое очень талантливых людей, одного из них могут сильно удручать успехи другого. Сама она замуж не выходила - двойная фамилия ученой составлена из фамилий родителей.