И снова о музыке
Нашёл в Сети небольшой текстик на тему музыки. Я считаю, что он всё-таки прекрасен, посему и утащил его сюда.
Но это - не Захар Борисыч с его "Главной проблемой музыки в России". Это другое.
Акустическая смерть
Эти песни преследуют меня, как стая одичавших собак на заснеженном пустыре. Эти голоса несутся из окон панельных домов. Эти звуки хрипят из репродукторов в купе раздолбанных дребезжащих поездов. Дегенераты-водители включают эту музыку погромче, когда я сажусь в их зловонные авто.
Это музыка пыльных улиц и провинциальных кабаков, пьяных криков, широких лиц, бессмысленных глаз и пустых, бесконечно повторяемых слов.
Эта музыка людей, которых на самом деле нет. Народа, который вымер изнутри.
Эти песни поют человекоподобные фигуры, у которых иногда есть имена, иногда - лишенные всякого смысла названия. Все бесконечные Трофимы и Алены Апины, "Нэнси" и Тани Овсиенко, Ирины Аллегровы и Михаилы Круги, "Руки Верх" и Никиты - суть разные голоса одного существа.
Людям, которых нет, эти звуки кажутся веселыми. Пританцовывая и подпевая в такт, они снова и снова забывают о своём небытии.
Я тоже пытаюсь смеяться. Напившись в дым, я ору эти песни, переделывая в полную похабень их так называемые слова, чтобы хоть так найти смысл в жутких рефренах, несущих послания для пустотелых кукол, которых не должно быть. Я пытаюсь приручить диких псов, но они вновь и вновь рвут меня в клочья.
Иногда в этих песнях есть даже странный, извращенный талант, и когда начинаешь узнавать их с первого аккорда, они захлестываются вокруг шеи, словно удавка.
Однажды в безжалостном сибирском городе песня про владимирский централ забила мне в сердце ледяной костыль. Я смотрел на людей, с которыми я пил коньяк, они улыбались, им было весело, они были пусты. Я понял, что это не кончится никогда. Звуки акустической смерти записаны бесконечной петлей, и она не кончится до тех пор, пока я не сойду с ума среди грязного снега и серых домов и не начну приплясывать в такт.
Я сказал: "извините, я больше не могу". Я встал и ушел в пустую холодную квартиру.
Я поставил самую отчаянную песню самой страшной и самой любимой мною группы. Песню для тех, кто еще жив.
I'm so long here
So I can die
Lying by your side
This thirst and hunger
Makes oh no wonder
I'm just killing time*
На следующее утро я купил билет и улетел в Москву.
Когда самолет взлетал, в динамиках шуршала акустическая смерть.
(* - "Killing Time" by The Creatures)
© Zef 21/05/2003
Но это - не Захар Борисыч с его "Главной проблемой музыки в России". Это другое.
Акустическая смерть
Эти песни преследуют меня, как стая одичавших собак на заснеженном пустыре. Эти голоса несутся из окон панельных домов. Эти звуки хрипят из репродукторов в купе раздолбанных дребезжащих поездов. Дегенераты-водители включают эту музыку погромче, когда я сажусь в их зловонные авто.
Это музыка пыльных улиц и провинциальных кабаков, пьяных криков, широких лиц, бессмысленных глаз и пустых, бесконечно повторяемых слов.
Эта музыка людей, которых на самом деле нет. Народа, который вымер изнутри.
Эти песни поют человекоподобные фигуры, у которых иногда есть имена, иногда - лишенные всякого смысла названия. Все бесконечные Трофимы и Алены Апины, "Нэнси" и Тани Овсиенко, Ирины Аллегровы и Михаилы Круги, "Руки Верх" и Никиты - суть разные голоса одного существа.
Людям, которых нет, эти звуки кажутся веселыми. Пританцовывая и подпевая в такт, они снова и снова забывают о своём небытии.
Я тоже пытаюсь смеяться. Напившись в дым, я ору эти песни, переделывая в полную похабень их так называемые слова, чтобы хоть так найти смысл в жутких рефренах, несущих послания для пустотелых кукол, которых не должно быть. Я пытаюсь приручить диких псов, но они вновь и вновь рвут меня в клочья.
Иногда в этих песнях есть даже странный, извращенный талант, и когда начинаешь узнавать их с первого аккорда, они захлестываются вокруг шеи, словно удавка.
Однажды в безжалостном сибирском городе песня про владимирский централ забила мне в сердце ледяной костыль. Я смотрел на людей, с которыми я пил коньяк, они улыбались, им было весело, они были пусты. Я понял, что это не кончится никогда. Звуки акустической смерти записаны бесконечной петлей, и она не кончится до тех пор, пока я не сойду с ума среди грязного снега и серых домов и не начну приплясывать в такт.
Я сказал: "извините, я больше не могу". Я встал и ушел в пустую холодную квартиру.
Я поставил самую отчаянную песню самой страшной и самой любимой мною группы. Песню для тех, кто еще жив.
I'm so long here
So I can die
Lying by your side
This thirst and hunger
Makes oh no wonder
I'm just killing time*
На следующее утро я купил билет и улетел в Москву.
Когда самолет взлетал, в динамиках шуршала акустическая смерть.
(* - "Killing Time" by The Creatures)
© Zef 21/05/2003