Павел Казарин: Время не лечит. Почему разговоры о дружбе больше не работают
пересказ реального диалога
- лишь бы не было войны!
- так уже!
- ты о чем это?
- так ведь крым, донбас, сирия.
- ну это же не у нас
- а гробы сюда везут, это что?
- ну если так, тогда да...
В сети появился сайт о дружбе украинцев и россиян. Главная идея - примирительные письма от тех, кто живет по разные стороны границы. Мол, любая политика не навсегда, история перелистывает любые страницы, и рано или поздно страны снова будут жить «мирно» и «по-братски».
Но проблема этого и любых других аналогичных ресурсов именно в том, что они уходят от ответа на главный вопрос: а на каких, собственно, условиях должно состояться это примирение?
Так уж получилось, что для Украины последние два года стали временем украденных надежд. Первый раз это случилось в тот самый момент, когда Майдан победил. Бегство Януковича, оплаченное десятками жизней протестующих, должно было стать хеппи-эндом трехмесячного триллера. Но затем случился Крым - и стало ясно, что вместо точки будет многоточие.
Вторая кража случилась спустя несколько месяцев. В тот момент, когда украинская армия была близка к победе, российские солдаты перешли границу и устроили ей котел под Иловайском. Вместо победы случились кровь, разгром и похоронки. И вы можете найти сто тысяч объяснений тому, почему и то, и другое было закономерно. Но вы не отмените того факта, что, с точки зрения граждан Украины, оба раза Россия украла у их страны мечту. В первый раз - мечту о победе. Во второй - мечту о мире. Такое не забывается.
Впрочем, не сентиментальностью единой. Последние полтора года провели с Украиной капитальную трансформацию. Шесть волн мобилизации (и это без учета призывов) привели к тому, что в стране практически во всех возрастных группах оказались люди, прошедшие фронт. Именно они сегодня оказались в роли моральных авторитетов «из народных низов» - апелляции к ним идут со стороны самых разных политических сил.
Это новый элемент в украинской внутренней повестке, и, если добавить к числу комбатантов тех, кто волонтерил в пользу армии, то окажется, что самая пассионарная часть общества прошла через фронт - напрямую или опосредованно. Добавьте к ним их семьи, родных и близких и вы получите ответ на вопрос о том, почему абстрактная примирительная риторика в Украине не работает.
К тому же, Крым и война на Донбассе сделали Украину лидером на континенте по числу «временно перемещенных лиц» - их сегодня более полутора миллионов. Это те самые люди, которые стали невольными жертвами развязанной войны, причем речь именно о тех, кто переехал из «ДНР» и «ЛНР» в другие области Украины. Их имущество по большей части осталось на территории, подконтрольной боевикам, их архитектура планов рухнула, социальный статус - тоже. Это полтора миллиона людей, которые на своей шкуре испытали последствия геополитических амбиций Кремля. Можете попытаться рассказать им о том, почему Киев должен протянуть руку дружбы Москве.
Чисто эмоционально можно понять тех ребят в России, которые надеются на легкое и скорое примирение с Украиной. Потому что человек так уж устроен, что он до последнего не верит в непоправимое. По большому счету, именно в этом кроются все корни разговоров о происходящем на наших глазах разводе Украины и России. Всегда кажется, что чашки можно склеить, отношения восстановить, раздоры - преодолеть. Проблема лишь в том, что это не так.
Да, история знает немало примеров того, как увлеченно резавшие друг друга народы, в конечном счете, оказывались союзниками. Французы и британцы, немцы и французы, поляки и украинцы. Но в каждом конкретном случае примирение становилось возможным лишь тогда, когда в спорных вопросах ставились точки, а отношения выходили на уровень равноправности.
Крым стал тем самым угольным ушком, через которое не пройдет ни канат, ни верблюд. До тех пор, пока у Украины с Россией будут разные ответы на вопрос чей он - никакого компромисса быть не может. Если не верите - взгляните на Грецию. В ней может побеждать на выборах любой популист, но никакой Алексис Ципрас, изматывающий нервы Берлину, не решится заявить, что Северный Кипр - турецкая территория. Несмотря на то, что с момента силового разделения изначально греческого Кипра на турецкую и греческую части прошло более сорока лет.
Для того, чтобы случилось примирение между Польшей и Украиной, понадобился целый Ежи Гедройц, который на протяжении 53 лет издавал в эмиграции журнал «Kultura». Именно благодаря ему и выработанной им концепции, предусматривавшей отказ поляков от имперского отношения к восточным соседям, случилась та реальность, в которой Варшава и Киев оказались близкими союзниками.
А кто сегодня может представить неимперскую Россию? Отказавшуюся от идей «зон влияния»? Готовую принимать любой выбор соседей, даже если он предусматривает дрейф в сторону чужих орбит? Проблема России именно в том, что у нее нет иного опыта существования, кроме имперского, и потому «примирение народов» означает переформатирование не столько Украины, сколько самой России. А кто может сказать, каким будет это самое переформатирование? И какой тектоникой будет сопровождаться?
В России продолжают думать о том, что примирение с Украиной возможно, именно потому, что для России эта война была виртуальной. Она велась в телевизоре. В воскресных выпусках итоговых программ. В жестикуляции Дмитрия Киселева и насупленных бровях Сергея Лаврова. Она была понарошку - как понарошку бывает всякая битва, что в прайм-тайме по телевизору, а не в повседневных ощущениях. Те люди, родные которых вернулись с Донбасса в виде груза 200, вычеркнуты из российской публичной реальности. Их не существует, как не существовало и их родственников, командированных армейским руководством в Украину.
Может, потому и кажется всей России, что эту страницу можно перелистнуть. Только вряд ли с тем же ощущением живет Украина, которая каждый день вчитывается в сводки погибших. Для которой нынешняя война стала битвой за суверенитет и независимость. Ту самую независимость, которая досталась ей по воле судьбы в 1991-м и которую пришлось отвоевывать в 2014-м.
Не стоит этого недооценивать.
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
Источник
- лишь бы не было войны!
- так уже!
- ты о чем это?
- так ведь крым, донбас, сирия.
- ну это же не у нас
- а гробы сюда везут, это что?
- ну если так, тогда да...
В сети появился сайт о дружбе украинцев и россиян. Главная идея - примирительные письма от тех, кто живет по разные стороны границы. Мол, любая политика не навсегда, история перелистывает любые страницы, и рано или поздно страны снова будут жить «мирно» и «по-братски».
Но проблема этого и любых других аналогичных ресурсов именно в том, что они уходят от ответа на главный вопрос: а на каких, собственно, условиях должно состояться это примирение?
Так уж получилось, что для Украины последние два года стали временем украденных надежд. Первый раз это случилось в тот самый момент, когда Майдан победил. Бегство Януковича, оплаченное десятками жизней протестующих, должно было стать хеппи-эндом трехмесячного триллера. Но затем случился Крым - и стало ясно, что вместо точки будет многоточие.
Вторая кража случилась спустя несколько месяцев. В тот момент, когда украинская армия была близка к победе, российские солдаты перешли границу и устроили ей котел под Иловайском. Вместо победы случились кровь, разгром и похоронки. И вы можете найти сто тысяч объяснений тому, почему и то, и другое было закономерно. Но вы не отмените того факта, что, с точки зрения граждан Украины, оба раза Россия украла у их страны мечту. В первый раз - мечту о победе. Во второй - мечту о мире. Такое не забывается.
Впрочем, не сентиментальностью единой. Последние полтора года провели с Украиной капитальную трансформацию. Шесть волн мобилизации (и это без учета призывов) привели к тому, что в стране практически во всех возрастных группах оказались люди, прошедшие фронт. Именно они сегодня оказались в роли моральных авторитетов «из народных низов» - апелляции к ним идут со стороны самых разных политических сил.
Это новый элемент в украинской внутренней повестке, и, если добавить к числу комбатантов тех, кто волонтерил в пользу армии, то окажется, что самая пассионарная часть общества прошла через фронт - напрямую или опосредованно. Добавьте к ним их семьи, родных и близких и вы получите ответ на вопрос о том, почему абстрактная примирительная риторика в Украине не работает.
К тому же, Крым и война на Донбассе сделали Украину лидером на континенте по числу «временно перемещенных лиц» - их сегодня более полутора миллионов. Это те самые люди, которые стали невольными жертвами развязанной войны, причем речь именно о тех, кто переехал из «ДНР» и «ЛНР» в другие области Украины. Их имущество по большей части осталось на территории, подконтрольной боевикам, их архитектура планов рухнула, социальный статус - тоже. Это полтора миллиона людей, которые на своей шкуре испытали последствия геополитических амбиций Кремля. Можете попытаться рассказать им о том, почему Киев должен протянуть руку дружбы Москве.
Чисто эмоционально можно понять тех ребят в России, которые надеются на легкое и скорое примирение с Украиной. Потому что человек так уж устроен, что он до последнего не верит в непоправимое. По большому счету, именно в этом кроются все корни разговоров о происходящем на наших глазах разводе Украины и России. Всегда кажется, что чашки можно склеить, отношения восстановить, раздоры - преодолеть. Проблема лишь в том, что это не так.
Да, история знает немало примеров того, как увлеченно резавшие друг друга народы, в конечном счете, оказывались союзниками. Французы и британцы, немцы и французы, поляки и украинцы. Но в каждом конкретном случае примирение становилось возможным лишь тогда, когда в спорных вопросах ставились точки, а отношения выходили на уровень равноправности.
Крым стал тем самым угольным ушком, через которое не пройдет ни канат, ни верблюд. До тех пор, пока у Украины с Россией будут разные ответы на вопрос чей он - никакого компромисса быть не может. Если не верите - взгляните на Грецию. В ней может побеждать на выборах любой популист, но никакой Алексис Ципрас, изматывающий нервы Берлину, не решится заявить, что Северный Кипр - турецкая территория. Несмотря на то, что с момента силового разделения изначально греческого Кипра на турецкую и греческую части прошло более сорока лет.
Для того, чтобы случилось примирение между Польшей и Украиной, понадобился целый Ежи Гедройц, который на протяжении 53 лет издавал в эмиграции журнал «Kultura». Именно благодаря ему и выработанной им концепции, предусматривавшей отказ поляков от имперского отношения к восточным соседям, случилась та реальность, в которой Варшава и Киев оказались близкими союзниками.
А кто сегодня может представить неимперскую Россию? Отказавшуюся от идей «зон влияния»? Готовую принимать любой выбор соседей, даже если он предусматривает дрейф в сторону чужих орбит? Проблема России именно в том, что у нее нет иного опыта существования, кроме имперского, и потому «примирение народов» означает переформатирование не столько Украины, сколько самой России. А кто может сказать, каким будет это самое переформатирование? И какой тектоникой будет сопровождаться?
В России продолжают думать о том, что примирение с Украиной возможно, именно потому, что для России эта война была виртуальной. Она велась в телевизоре. В воскресных выпусках итоговых программ. В жестикуляции Дмитрия Киселева и насупленных бровях Сергея Лаврова. Она была понарошку - как понарошку бывает всякая битва, что в прайм-тайме по телевизору, а не в повседневных ощущениях. Те люди, родные которых вернулись с Донбасса в виде груза 200, вычеркнуты из российской публичной реальности. Их не существует, как не существовало и их родственников, командированных армейским руководством в Украину.
Может, потому и кажется всей России, что эту страницу можно перелистнуть. Только вряд ли с тем же ощущением живет Украина, которая каждый день вчитывается в сводки погибших. Для которой нынешняя война стала битвой за суверенитет и независимость. Ту самую независимость, которая досталась ей по воле судьбы в 1991-м и которую пришлось отвоевывать в 2014-м.
Не стоит этого недооценивать.
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
Источник