Юзеф Чапский. Старобельские рассказы. На бесчеловечной земле
В начале января наконец-то прочла «Старобельские рассказы. На бесчеловечной земле» Юзефа Чапского. Читала книгу где-то с конца октября - начала ноября (точно помню, что в Рыбинске была прочитана где-то 1\6 или даже 1\8 часть книги). Всегда долго читаю исторические книги, тем более военной тематики с описанием жестокостей, а также с отсылками на разные исторические события и важных для истории личностей.
Приходилось регулярно спрашивать Алису, кто такой Сикорский (нет, не авиаконструктор) и когда был заключен пакт Сикорского-Майского, мучительно вспоминать деятельность Руденко и какую должность занимал Берия в 39 году. Ощущение, что немного залатала свои пробелы в истории XX века.
Тяжело читать о нелицеприятном поведении твоих соотечественников, о предательстве в верхах, о том, как жили обычные «глубинные» люди (в первой части, в «Старобельских рассказах» Юзеф Чапский упоминает о том, что русские просили еды у заключенных поляков, что подчеркивает тяжелое положение обычных крестьян в 1939 году).
Читала о зверствах обычных солдат, о их жестокости, пробегала глазами отсылки к тройке и задавала себе вопрос: «А так ли их действия были отличны от вражеских?» Самый настоящий «Красный террор», который большинство (в т.ч. и моих родственников) предпочитают не упоминать, не вспоминать.
И тут же на контрасте я вижу поляков с горящим сердцем, настоящих патриотов, отзывчивых и честных. Конечно, память всегда субъективна, а, возможно, просто автору на пути попадались люди с золотым сердцем и не ожесточённой душой. В воспоминаниях Чапского почти все несут это пламя любви к своей Родине Польше: чтобы не случилось, заключенные и ссыльные помнят, ценят и берегут даже незначительный предмет, который напоминал бы им о Польше. Люди готовы перетерпеть всё, веря в то, что когда-нибудь они вернутся туда, где родились.
«- Смотрю на вас - и плакать хочется. На вас польский мундир. Вы - польский офицер? Я ведь тоже из Польши, из Пиньчовского повета, у меня там хозяйство было. Если б я мог еще раз увидеть родину перед смертью, умер бы без сожаления»
Послесловие меня удивило: Юзеф, родившийся в Беларуси (под Минском), который провёл значительную часть жизни на территории современной России, а также во Франции, имеющий мать-австрийку (выросшую в Чехии), являлся абсолютным патриотом Польши, идентифицировал себя как поляка, никогда не представлял своей жизни как, допустим, австрийца. Более того, попав в плен, он не сообщил ни о том ,что его дедушка (граф Эммерих Захарий Гуттен-Чапский) имел связи с Россией, ни то, что его двоюродный брат - Юрий Чичерин (советский дипломат, нарком иностранных дел СССР), даже не упомянул факт своего обучения в Санкт-Петербурге. А ведь именно эти связи, наверняка, помогли бы избежать Юзефу ссылки. Таким патриотизмом и самосознанием (понимаем себя) я восхищаюсь.