Ещё о папе
- Пап, погода-то какая хорошая! Даже дождик не мешает.
- Да, это прям счастье какое-то
Мы с папой идем по Калининскому проспекту от Дома книги в сторону ресторана "Прага". Движения нет, толпы людей ходят по тротуарам и проезжей части. В толпе много молодых парней в военной форме.
- Пап, чего у нас с тобой все как-то напряженно всегда было - то стеснялись друг друга, то бодались без причины?
Он, хохотнув, но по-доброму отвечает:
- Закон жизни, тайна веков, ну, или как ты сказал бы - карма рода. Посмотри на свои с сыном отношения, сразу все поймешь.
- Посмотрел, ничего не понял...
Опять смеется:
- Я, знаешь ли, тоже.
Смотрю наверх. На высоте примерно пятидесяти метров клубятся густейшие серо-белые облака, настолько плотные, что ощущение жидкой среды, все верхние этажи высоток глухо закрыты этим бурлящим киселем, который постоянно движется, вихрится и перемешивается, как будто там, чуть выше наших голов - ураган со смерчами и тайфунами.
Внизу же ветра нет совсем. Воздух теплый, летний, предельно влажный - колебания в районе точки росы, поэтому иногда выпадает влага в виде крупных капель, в течение десяти-пятнадцати секунд.
- Пап, пиджак у тебя красивый, что-то я его не помню
- И не должен. Я на днях купил себе три разных. Этот - прогулочный, есть еще строгий и торжественный.
- О как! Здорово, а куда тебе столько?
- Меня тут пригласили лекции почитать в одно почтенное заведение. Курс по минералогии, мой собственный, не баран начихал.
- Ты же полезник, а не минералог?
- Ну уж в минералах разбираюсь получше некоторых профильных.
На нем новый пиджак - красивый и не строгий, широкие шерстяные брюки, слегка зауженные внизу, светло-коричневые мокасины, рубашка цвета крем-брюле, с расстегнутым воротом. На лице - добрая улыбка и нехарактерные очки - круглые, но с небольшими окулярами, сквозь которые он недоуменно смотрит вокруг:
- Вроде все как обычно, только что-то военных много
- Пап, так время то какое?
- Точно, я и забыл...
Я одет в кремово-бежевые парусиновые брюки, рубашку поло, черные сандалии на босу ногу, на голове - широкополая соломенная шляпа.
Доходим до пересечения Калининского и Воровского (Сейчас Новый Арбат и Поварская), сворачиваем в сторону стоящей на углу церквушки. Около нее женщина продает огромные букеты роз. Папа идет к ней и покупает самый большой, в несколько десятков, а я в это время сажусь на каменный парапет около церковки, достаю из нагрудного кармана мятую пачку сигарет без фильтра и с удовольствием закуриваю. В этот момент начинается интенсивное выпадение дождя, и одна большая капля падает на середину сигареты. Я затягиваюсь, дым очень приятный, теплый и вкусный, место падения капли высыхает и остается её коричнево-табачный контур. Сосредоточенно смотрю на красный кончик потрескивающей сигареты, наслаждаюсь курением, и с удовольствием замечаю, что шляпа своими большими полями спасает сигарету от намокания. Почему-то этот момент наполняет меня спокойствием и счастьем. Рядом со мной стоит пивная бутылка с отбитым горлышком, наполненная дождевой водой, и я стряхиваю туда пепел.
Подходит папа с букетом. Женщина, торгующая цветами, кричит ему вдогонку: "Вы знаете, там четное количество"
- Пап, ты на похороны собрался?
- Смешно. Впрочем - будем традиционны.
Он берет одну розу и ставит ее в мою импровизированную пепельницу. Вспоминаю песни из детства, которые они с мамой слушали на пластинках:
- Слушай, прям как у Окуджавы получилось
- у Окуджавы?
- Ну да. В банке темного стекла из под импортного пива, роза красная цвела, гордо и неторопливо.
Я пою ему песню и понимаю, что голос не мой, а какой-то волжский бас, становится неудобно и я замолкаю.
- Интересно поёшь, смеется он.
- Так куда тебе цветы?
- Я сегодня на свидание иду
- Папа я очень за тебя рад, но как же мама?
- Мама и я уже давно живем в разных местах
- Ну тогда расскажи, что за свидание?
Он смущенно смотрит на меня, по стеклам очков стекают капельки дождя.
- Студентка моя. Точнее - слушательница лекций.
- Отлично, пап. Где встречаетесь?
- У ресторана "Прага".
- Не смущает, что именно там была ваша с мамой свадьба?
- Именно поэтому.
- Ну пойдем, провожу...
Смотрю в сторону "Праги", которая должна быть рядом и понимаю, что Калининский в этом месте очень органично выходит на площадь морского вокзала в Архангельске, и там, где должен быть ресторан - как раз стоит вокзал, а за ним - широкая гладь Двины, теряющаяся в дымке, все с теми же плотными живыми тучами над ней.
Я встаю с парапета, мы спускаемся по трехступенчатой лесенке в сторону дороги, и в свеженалитой дождем луже папа поскальзывается и падает, испачкав пиджак.
- Пап, ну как так то? пошли быстрее домой, поменяем на торжественный.
- Да пойдем, надо успеть.
Мы движемся обратно в сторону Дома книги. Метрах в ста впереди, рядом с пивбаром "Жигули" вижу своего одноклассника и двух одногрупников, которые стоят полукругом вокруг Окуджавы, который поет ту самую песню, аккомпанируя себе на гитаре. Я бегу поздороваться, и слышу разговор двух молодых девушек, лет двадцати пяти - двадцати семи:
- Кать, и тебе с ним интересно?
- Оль, ты не представляешь насколько! Он умный, эрудированный и совсем не пошлый. Я боюсь его потерять... Юрий Евгеньевич! Я здесь!
Я оборачиваюсь и вижу, как папа оборачивается, у него на лице радостная улыбка, он элегантным и легким движением закидывает мокрый пиджак на плечо за спину, придерживая его за воротник, так, что следов не заметно и протягивает подбегающей девушке весь огромный букет, а она берет его под руку и заглядывает в лицо, по которому видно, что он очень счастлив и доволен. Я машу ему рукой и провожаю их взглядом, тоже очень счастливый. У меня в кармане звонит телефон. Смотрю на экран, вижу, что звонок от одногрупника, который стоит недалеко. Смотрю в их сторону, и слушаю по телефону: Кустарь, я тебе сейчас фотку скину твоего отца с девчонкой. Хорошая девчонка!
Я киваю головой, жду фотку, продвигаясь к папиному дому на Калининском, телефон вибрирует и от этой вибрации я просыпаюсь, естественно вспоминая ясно и четко, что и папа, мама, оба эти одногрупника и одноклассник, а так же Окуджава - все уже давно мертвы, а на пложади морского вокзала я во сне два года назад попрощался со своим безвременно умершим за полгода до этого другом. Правда гуляли мы по Архангельску но ровно в таком же направлении - по Троицкому от "Гипродрева" до МРВ.