Предатель с генеральскими погонами . Как изменник из НКВД японцам служил
Июньской ночью 1938-го маньчжурскую границу перешел советский гражданин, которому партия и лично товарищ Сталин оказывали высокое доверие. Генрих Люшков носил погоны генерал-лейтенанта и остался в истории единственным перебежчиком такого ранга. Оказавшись среди врагов, он сходу начал активное сотрудничество с японской разведкой. Но вышло так, что свой расстрел он лишь несколько отсрочил.
Люшков и гвардия.
Будущий генерал от НКВД воспитывался в одесской семье мелкого портного Самуила Люшкова. Отец видел сыновей продолжателями своего дела и с этой целью определил их в швейное училище. Но младший Генрих мечтами отца пренебрег и отправился покорять коммерцию. А вскоре и вовсе по примеру старшего брата пошел по революционной стезе.
Набравшись «новых идей», будущий чекист занялся подпольной работой. А уже к 17 годам вступил в РСДРП. Едва лишь свершилась революция, как перспективный исполнительный партиец пришелся ко двору в ЧК. Перипетии Гражданской войны помотали Люшкова-младшего по разным уголкам Украины. Побывал он и в красногвардейцах, и в мелких сотрудниках ЧК, и в конармейцах.
Окончание войны встретил в ранге комиссара ударной бригады с краснознаменным орденом на груди. В 1920-м осел среди тираспольских чекистов, и тогда «социальный лифт» понес его выше и выше. В 20 лет Генрих Люшков назначен заместителем руководителя городского ЧК, а в 1924-м начальником «секретки» центрально-республиканского аппарата ГПУ города Харькова.
Зарекомендовал себя отменным сотрудником, безотказным исполнителем и верным идейным носителем. Вскоре был направлен в Москву, где при Совете народных комиссаров занялся резонансными политическими делами того непростого периода.
К 1937 году стараниями Люшкова были репрессированы десятки людей с узнаваемыми именами, за что чекисту пожаловали орден Ленина. Генрих Самуилович был членом печально известных «троек», без судебных расследований выносивших приговоры репрессантам. И верный сын государственного режима выложился настолько, что обратил на себя внимание самого Сталина.
Иосиф Виссарионович даже пригласил Люшкова в Кремль на приватную беседу. После 15-минутного общения позиция Генриха вождя полностью удовлетворила, и он был назначен руководителем УНКВД по дальневосточному региону. Ситуация там была непростая, и Сталину нужен был энергичный исполнитель, способный безэмоционально ликвидировать неугодный контингент. Причем не проводить черту между бывшими белогвардейцами и коллегами-чекистами, выявляя их жестко и решительно.
Прибыв на Дальний Восток, Люшков сразу взял быка за рога. Его усилиями массово депортировались проживавшие в тех местах корейцы. Люшков лично санкционировал аресты среди подозрительных местных, зачистил краевое НКВД, избавился от ставленников предыдущего руководства. Он оставался неприкасаемым даже в период максимального разгона маховика репрессий по всей стране.
Даже когда взяли под арест едва ли не всех его сослуживцев с покровителями, Генрих Самуилович продолжал творить свои дела. Сказывалось то, что Ежов ценил чекиста за результативную службу, да и в товарищах Люшкова ходил Яков Дейч, которому генеральный комиссар полностью доверял.
Главной неприятностью Люшкова был пользующийся на Дальнем Востоке авторитетом Блюхер, явно копавший под чекиста. Когда зимой 1938-го Люшков прибыл в Москву на съезд депутатов Верховного Совета, он впервые заподозрил слежку. План побега прожженный чекист стал готовить без промедления.
Спустя пару месяцев задержали его первого соратника, двух замов-генералов, а затем на Дальний Восток прибыл ежовский заместитель Фриновский. Все указывало на то, что грядут чистки.
Вызов в столицу не был для Люшкова неожиданностью, хоть и маскировался под новое назначение. Для Генриха это означало одно: арест. После неудачной попытки организовать заграничный побег членам семьи, арестовали супругу Люшкова. Теперь терять ему было нечего, кроме успешной карьеры в прошлом.
Газеты о бегстве Люшкова.
9 июня обреченный Люшков в чекистской форме при всех нагрудных медалях прибыл в Уссурийск по рабочим делам. Оттуда, якобы для плановой проверки погранотрядов, переместился в пункт со специальным "оперативным окном". Сообщив пограничникам, что направляется на встречу с советским агентом по ту сторону границы, Люшков покинул СССР. Когда свои забили тревогу, до беглеца было не дотянуться.
Перебежчик сдался первому японскому патрулю, после чего самолётом был доставлен в армейский штаб Хуньчунь. Поначалу Генрих намеревался затребовать за секретные сведения крупную сумму и гарантии дальнейшего выезда в третью страну. Но японцы решили иначе.
Люшков выдал врагу советскую агентуру на Дальнем Востоке, что повлекло за собой множество смертей. Обрисовал план пунктов связи с радиокодами, оперативные красноармейские расстановки на случай войны. Набросал подробные карты-схемы приграничных укрепрайонов и мест дислокации и численности войск по всем интересовавшим японцев участкам.
Около 7 лет беглец отработал в главном разведуправлении императорской армии, после чего перевелся в Квантунскую армию. Когда на исходе лета 1945-го СССР успешно выступил против Японии, Генрих Самуилович превратился в нежелательного свидетеля, слишком много знавшего о японских спецслужбах. Логично, что от него решено было избавиться.
Почуяв неладное, Люшков запросил разрешение на выезд из страны. Подписав самому себе приговор, перебежчик с разрешения командования отправился в порт, чтобы выехать за рубеж на корабле. Люшкова застрелили тут же, на выходе из здания. Занявшие Маньчжурию советские войска какое-то время настойчиво искали предателя среди местного населения. Но после обнаружения достоверных свидетельств его смерти, поисковая операция свернулась.
источник