Смена власти
Путин и политическая воронка турбулентности
(Начало)
Прогнозируя развитие общественно-политической динамики, многие справедливо отмечают, что действия некоторых лидеров протеста могут привести только к одному финалу: обоснованию чрезвычайки, с отменой ограничения по двум президентским срокам, да и вообще президентских выборов (или, как вариант, их политического влияния). Увести с легального миттенгха людей на нелегальные шествия, как это сделал некто Золотаревский, конечно, чистой воды провокация. Казалось бы, логичен вывод, что единственным вероятным финалом, после нескольких итераций взаимного озлобления и обострения, будет установление жёсткой кровавой диктатуры по типу "Папаши Дювалье". Т. б. что в мире найдутся силы, заинтересованные столкнуть падающую Россию в эту выгребную яму.
Но ведь и революционные силы не дремлют! Я имею в виду Виктора Золотова и его Росгвардию. Благодаря их титаниеским усилиям, сегодня РФ стала значительно ближе к майданному сценарию, нежели какой-н. месяц назад. Так что интрига сохраняется и производители попкорна могут быть спокойны за процветание своего бизнеса. Может быть, Золотов крышует производство и продажи попкорна в РФ?
Реакционный сценарий прост. Крах экономики в теч. ближ. 10 лет не оставляет выбора. Впереди массированная трущобизация эрефских городов, включая столицу (или целых две, если принимать всерьёз игрушечную "столицу" Петербург). Только эшелонированное предательство американской элитой собственной страны позволило Европе барахтаться так долго, избегая установления новой мировой модели и пакостничая исподтишка США (многие забыли уже выдвинутый Конолизой Райс принцип "Францию - наказать, Германию - игнорировать, Россию - простить", логическим продолжением которого стал трампизм).
Противостояние США и Европы вынуждало США удерживать высокие цены на нефть, да и в целом позволяло играть на противоречиях "империалистических хищников". Но теперь уже только новый рост цен на энергосырьевые ресурсы, с котировками свыше $100 за бочку может продлить агонию компрадорской Эрефии (хотя даже $1000 не гарантирует жизнеспособности РФ в путинском формате, например, если ужесточение санкционного режима не позволит продавать нефть и газ в Европу вообще). А при текущих ценах - скорый крах, с переходом к террористическим методам управления страной.
И подтолкнуть к террористическому сценарию РФ всё легче. Повысить вероятность сценария, ускорить переход. Если найдётся заинтересованная сторона, уроня даже не США и даже не ФРГ, а Турции, Ирана, Саудовской Аравии или Сев. Кореи. Просто представьте, что на фоне очередного обострения политич. ситуации в РФ... ну, скажем, для начала, убивают Алексея Навального. Будет обострению дан толчок? А теперь представим себе, что через пару месяцев после гибели оппозиционера погибает кто-л. из близкого окружения Путина...
Сталин в конце 1920х победил во внутрипартийной борьбе, как фигура компромиссная, политически умеренная, с имиджем "либерала" (!). Существует масса свидетельств того, что он регулярно сдерживал неуёмное рвение ЦК, первых секретарей рескомов и обкомов и следственного аппарата НКВД. Известна статья "Головокружение от успехов", остановившая самые ужасные бесчинства коллективизаторов. Личное заступничество Сталина за Булгакова, Шолохова, Вертинского, Рокоссовского, Будёного и многих других. Но когда в 1934м был убит Киров, события полетели кверхтормашками, и сдержать Большой Террор не мог и не хотел уже никто.
Кто может оказаться "кировым" нашего времени? Матвиенко, Медведев, Сечин? Насколько неадекватной будет реакция на политическое убийство фигуры такого масштаба, если даже совершенно невинный "бунт на коленях" вызывает столь садистские конвульсии режима? А если реакция будет предсказуемо непропорциональной, то в мире найдётся немало акторов (причём, не только государственных), способных подобную провокацию осуществить.
Противоположный сценарий - попытка ремодернизации. Но необходимым условием такой попытки (с небольшими шансами на конечный успех, т. к. время безнадёжно упущено; впрочем, дальше всё будет только хуже) является снос действующего режима. И нек. признаки подготовки такого сноса (возможно, самим Путиным, желающим провести ребрендинг или, скорее, подготовившего себе преемника) в посл. время имеются.
Сталин, в одной из своих дореволюционных статей, писал о смысле митингов и шествий. Массы верят в доброго царя и революционные агитаторы в состоянии убедить их лишь в существовании отдельных недостатков, отдельных эксцессов исполнителей в стране. Но когда, выйдя на праздничную первомайскую демонстрацию, или митинг протеста против совершенно локального и частного злоупотребления, они будут жёстко разогнаны городовыми с саблями и казаками с нагайками, они начнут политизироваться и "просвещаться". От доверия к царю и царскому режиму оч. быстро не останется и следа.
Ещё важнее, по мысли Сталина, тот факт, что при разгоне массовых выступлений трудящихся под раздачу попадут какие-то прохожие. Какому-то верноподданному дебилу достанется по спине нагайкой, другой просто натерпится страха. Ненавидеть ливарюццанеров больше, чем они ненавидели раньше, филистеры не смогут. А вот доверия к режиму у них поубавится.
Очевидно, что подобные технологии хорошо работают только в условиях фактического сговора организаторов массовых акций (т. е. профессиональных революционеров) и руководства контррреволюционных силовых структур. Формы и масштаб такого сговора могут быть разными, от взаимного проникновения революционеров и охранки (как это имело место у боевых оргаизаций народовольцев и эсеров) до безмолвного сговора на основе одного лишь осознания общности (процентов на 70 - до поры, до времени, конечно) интересов. Пока революционеры слабы, сговариваться с ними безопасно, а когда они становятся сильны - жизненно необходимо.
Сперва игра ведётся вокруг расширения бюрократических структур (обосновать создание ещё одной дивизии жандармерии, найма ещё одной сотни филеров, к чему прилагаются чины и оклады в соответствии с возросшей ответственностью и расширившимся кругом обязнностей). А потом в дело вмешиваются претенденты на престол, иностранные дипломаты, промышленные и аграрные лобби, этнические мафии и те де. А в кризисный момент на революционеров готовы поставить и отдельные группы патриотов, по принципу тушения пожара встречным пожаром ("не можешь одолеть, возглавь").
На чём до сих пор держалась легитимность Путина и путинского режима? Вообще, что такое на самом деле "легитимность"? Легитимность правителя - это готовность всех страт и сегментов общества ему повиноваться. Легитимность имеет два аспекта: во-первых, готовность признавать некую инстанцию власти над собой и во-вторых, отождествление её с каким-л. конкретным лицом или группой лиц. Итак, почему люди готовы повиноваться? В перв. оч. потому, что верят в готовность других людей повиноваться данному лицу и/ или данной инстанции.
Если не выполнить приказ то последует наказание. Но только, если Власть прочна. Не "сильна" (понятие чрезмерно широкое, в России традиционно тяготяющее к отождествлению с самодурством: сильный правитель - это правитель с прибабахом, с какими-то закидонами, регулярными деструктивными выходками). А именно что "прочна" ("антихрупка", - сказал бы по этому поводу Талеб). Именно поэтому абсолютно законные ГКЧП и Верховный Совет с ио презика Руцким потерпели крах. В их власть не поверили. Как только появляется альтернативный центр власти (а им, на самом деле, много кто может, на данный момент в Эрефии стать), люди и институты начинают приглядываться, а ну, который тут самозванец?
В 1991м и в 1993м году проигрывали излишне решительные. Те, кто слишком рьяно проявлял инициативу. И не мог обеспечить её должным объёмом принуждения (а в конечном счёте, насилия). Побеждали те, кто умел с достоинством выжидать. Т. е. причина двойного поражения тогдашних охранителей была совершенно не в отсутствии пресловутой "политической воли", а в её избытке (в сравнении с наличным запасом административного и силового ресурса и общественной поддержки). Так, в 1991м гекачеписты бесполезно двигали боевую технику по Москве туда-сюда, демонстрируя наличие силы и сохранение полного контроля над нею. Что и повлекло постепенную утрату этого самого контроля.
Об этом, в начале века, писал Ленин. Революция (и контрреволюция, добавим мы) должна ежечасно одерживать маленькие победы. Т. е. суть в том, чтобы ни в коем случае не замахиваться на невыполнимые задачи и не отпугивать собственных сторонников чрезмерным насилием, задающим такой потенциальный масштаб будущего террора, такую его эскалацию, за которые большинство сторонников, на данном этапе, не готовы брать на себя ответственность.
В чём роль мирных митингов и шествий с т. зр. борьбы за власть? Ув. sapojnik написал в первом приближении гениальный, но при более пристальном рассмотрении глубоко ошибочный пост Митинг как игра. Гениально то, что демократия рассматривается, как игровая замена гражданской войны. Т. е. вернее было бы сказать, что любая системная политика "снимает" гражданскую войну, переводя её в мифо-ритуально-символическую плоскость. А демократия - это такое разрастание сферы политического, с вовлечением в борьбу за власть вместо пары-тройки принцев всего населения страны. Демократия - это апофеоз политики, как игры.
Но ошибкой является понимание митинга, как непосредственного смотра сил, эдакой экспозиции бойцов. Тут А. Рощин совершает сразу две ошибки: переоценивая (вместе с Путиным, кстати) роль силы и насилия раз и принимая митингантов (опять-таки, вместе с Путиным) за ту самую силу. Вот, конкретно, за бойцов, которые могут взять стволы и начать жать курки. Но в действительности, конечно, роль митингантов заметно иная.
Если рассматривать в общем и целом, то главной силой, несущей обществу демократию, везде и всегда была и остаётся армия, военные (особенно, среднего звена). Если бы хищные подвиды человека - суггесторы и суперанималы - не вступали бы в схватки за власть над территориями и расположенными на них ресурсами (вкл. демографические), если бы элиты могли везде и всегда выступать единым фронтом, ни о каких революции, демократии и научно-техническом прогрессе в принципе не могло бы идти и речи. Архантропы вечно жарили бы и пожирали детей трудящихся ("диффузного", в терминологии Поршнева, подвида и "неонтропов", т. е. шудр и брахманов традиционной кастовой системы).
Войны между стаями хищников вынуждают их опираться на массы, дозволяя науку и вооружая народ. Учёные и солдаты - носители демократического и рационалистическо-прогрессистского начала в обществе. Для контроля над ними создаются спецслужбы, задачей которых является покорение масс аристократам (людоедам), вплоть до буквального поедания человеческого мяса (практикуемого в нек. тайных обществах) или пития человеческой крови (интересно, что в колониях по всему земному шару восстаниям против колонизаторов всегда предшестовали слухи об употреблении бледнолицыми в пищу крови местных детей).
Ну да хрен с ним, с Поршневым. Люди с низкой культурой интеллекта не раз упрекали меня, что все мои рассуждения зависят от множества неподтверждённых гипотез, таких как концепция Поршнева. Отвечаю: никак не зависят. Допустим, Поршнев ошибался во всём. Тогда рассматриваем "поршневскую" часть рассуждений в моих постах в кач. поясняющей метафоры (время экономит здорово). Важны только обозначенные в тексте причинно-следственные связи, а они-то не поршневские. Я их показываю, тычу в них указкой. Сами по себе они очевидны. Только обратить внимание и сопоставить. Кому если не лень.
Хотя вряд ли Поршнев сильно заблуждался. Думаю, лет через 100 или 500 его теорию будут рассматривать, как важный шаг на пути к новейшим для того времени открытиям. Как теория мобилизма А. Вегенера явилась шагом на пути к теории новой глобальной тектоники. Как теория флогистона послужила важным этапом на пути к формированию кислородной теории горения.
Итак, армия устанавливает демократию. Да, существует феномен "военных хунт", но не существует формы правления "военная хунта". Военные не понимают политики. Рано или поздно, военные передают власть гражданским. Но и в период военного правления, военные остро нуждаются в общественной поддержке. Наличие в стране несистемной оппозиции, значительной части общества, не вписанного в политическую систему, не имеющего возможностей системного влияния, системной защиты своих прав и интересов, создаёт постоянно действующую предпосылку для военного переворота или (что, в сущности, то же самое) поддержки военными революции.
Любой не только генерал, но даже и предприимчивый полковник, а при иных обстоятельствах и иной майор могут задуматься над тем, как ему стать симоном боливаром или джорджем монком. Сила в государстве - вещь весьма относительная. У кого сила? Кто отдаёт приказы, или вернее: чьи приказы в критический момент будут исполнены? В условиях легитимного политического режима механизм принятия решений отработан, а монополия высшей власти на насилие не может быть подвергнута сомнению. Но если легитимность Власти подорвана, если основным или единственным аргументом власти становится грубая сила, то ответ на вопрос, кто кому должен повиноваться, грубая сила высшей власти, или высшая власть грубой силе, теряет прежнюю однозначность. Если силовики привыкают попирать закон, слепо и жестоко исполняя приказы своих командиров, то что помешает командирам в следующий раз отдать совсем иного рода (но столь же незаконные) приказы и воспользоваться той самой антикварной табакеркой?
Допустим, Первое Лицо внезапно оказывается при смерти. Печально знаменитые Баширов и Петров могут ведь предпочесть Храм Успенский Собор Солсберрийскому шпилю? Или случается крупная техногенная катастрофа, ясно демонстрирующая неспособность Первого Лица управлять государством. Почему бы Виктору Золотову (или одному из его замов), в создавшихся исключительных обстоятельствах, не провозгласить созыв Учредительного Собрания... или Земского Собора?
Может случиться в Эрефии крупная техногенная катастрофа?
Может случиться в Эрефии крупная техногенная катастрофа?
Может случиться в Эрефии крупная техногенная катастрофа?
Жандармы получили установку жёстко гасить и винтить под предлогом того, что митинги и шествия последних недель были якобы прелюдией "майдана", т. е. началом государственного переворота силами скудентов и тёток с сумками. Любой специалист по государственным переворотам скажет, что это полная чушь. Не существовало и пока что не существует ни одной предпосылки к началу такого рода событий. А вот жёсткое и совершенно немотивированное винтилово, мало по малу, их создаёт.
И тут надо вернуться к вопросу о легитимности. На что опирается фактическая (а не декларативная) легитимность путинского режима? Думаю, будет уместно говорить о ней в терминах "трёх китов". Пока эти киты в порядке, власть коллективного Путина нерушима (по кр. мере, не может быть повергнута посредством госпереворота, хотя риски политич. убийства и иностранной интервенции легитимность власти полностью не снимает).
(Окончание следует)
(Начало)
Прогнозируя развитие общественно-политической динамики, многие справедливо отмечают, что действия некоторых лидеров протеста могут привести только к одному финалу: обоснованию чрезвычайки, с отменой ограничения по двум президентским срокам, да и вообще президентских выборов (или, как вариант, их политического влияния). Увести с легального миттенгха людей на нелегальные шествия, как это сделал некто Золотаревский, конечно, чистой воды провокация. Казалось бы, логичен вывод, что единственным вероятным финалом, после нескольких итераций взаимного озлобления и обострения, будет установление жёсткой кровавой диктатуры по типу "Папаши Дювалье". Т. б. что в мире найдутся силы, заинтересованные столкнуть падающую Россию в эту выгребную яму.
Но ведь и революционные силы не дремлют! Я имею в виду Виктора Золотова и его Росгвардию. Благодаря их титаниеским усилиям, сегодня РФ стала значительно ближе к майданному сценарию, нежели какой-н. месяц назад. Так что интрига сохраняется и производители попкорна могут быть спокойны за процветание своего бизнеса. Может быть, Золотов крышует производство и продажи попкорна в РФ?
Реакционный сценарий прост. Крах экономики в теч. ближ. 10 лет не оставляет выбора. Впереди массированная трущобизация эрефских городов, включая столицу (или целых две, если принимать всерьёз игрушечную "столицу" Петербург). Только эшелонированное предательство американской элитой собственной страны позволило Европе барахтаться так долго, избегая установления новой мировой модели и пакостничая исподтишка США (многие забыли уже выдвинутый Конолизой Райс принцип "Францию - наказать, Германию - игнорировать, Россию - простить", логическим продолжением которого стал трампизм).
Противостояние США и Европы вынуждало США удерживать высокие цены на нефть, да и в целом позволяло играть на противоречиях "империалистических хищников". Но теперь уже только новый рост цен на энергосырьевые ресурсы, с котировками свыше $100 за бочку может продлить агонию компрадорской Эрефии (хотя даже $1000 не гарантирует жизнеспособности РФ в путинском формате, например, если ужесточение санкционного режима не позволит продавать нефть и газ в Европу вообще). А при текущих ценах - скорый крах, с переходом к террористическим методам управления страной.
И подтолкнуть к террористическому сценарию РФ всё легче. Повысить вероятность сценария, ускорить переход. Если найдётся заинтересованная сторона, уроня даже не США и даже не ФРГ, а Турции, Ирана, Саудовской Аравии или Сев. Кореи. Просто представьте, что на фоне очередного обострения политич. ситуации в РФ... ну, скажем, для начала, убивают Алексея Навального. Будет обострению дан толчок? А теперь представим себе, что через пару месяцев после гибели оппозиционера погибает кто-л. из близкого окружения Путина...
Сталин в конце 1920х победил во внутрипартийной борьбе, как фигура компромиссная, политически умеренная, с имиджем "либерала" (!). Существует масса свидетельств того, что он регулярно сдерживал неуёмное рвение ЦК, первых секретарей рескомов и обкомов и следственного аппарата НКВД. Известна статья "Головокружение от успехов", остановившая самые ужасные бесчинства коллективизаторов. Личное заступничество Сталина за Булгакова, Шолохова, Вертинского, Рокоссовского, Будёного и многих других. Но когда в 1934м был убит Киров, события полетели кверхтормашками, и сдержать Большой Террор не мог и не хотел уже никто.
Кто может оказаться "кировым" нашего времени? Матвиенко, Медведев, Сечин? Насколько неадекватной будет реакция на политическое убийство фигуры такого масштаба, если даже совершенно невинный "бунт на коленях" вызывает столь садистские конвульсии режима? А если реакция будет предсказуемо непропорциональной, то в мире найдётся немало акторов (причём, не только государственных), способных подобную провокацию осуществить.
Противоположный сценарий - попытка ремодернизации. Но необходимым условием такой попытки (с небольшими шансами на конечный успех, т. к. время безнадёжно упущено; впрочем, дальше всё будет только хуже) является снос действующего режима. И нек. признаки подготовки такого сноса (возможно, самим Путиным, желающим провести ребрендинг или, скорее, подготовившего себе преемника) в посл. время имеются.
Сталин, в одной из своих дореволюционных статей, писал о смысле митингов и шествий. Массы верят в доброго царя и революционные агитаторы в состоянии убедить их лишь в существовании отдельных недостатков, отдельных эксцессов исполнителей в стране. Но когда, выйдя на праздничную первомайскую демонстрацию, или митинг протеста против совершенно локального и частного злоупотребления, они будут жёстко разогнаны городовыми с саблями и казаками с нагайками, они начнут политизироваться и "просвещаться". От доверия к царю и царскому режиму оч. быстро не останется и следа.
Ещё важнее, по мысли Сталина, тот факт, что при разгоне массовых выступлений трудящихся под раздачу попадут какие-то прохожие. Какому-то верноподданному дебилу достанется по спине нагайкой, другой просто натерпится страха. Ненавидеть ливарюццанеров больше, чем они ненавидели раньше, филистеры не смогут. А вот доверия к режиму у них поубавится.
Очевидно, что подобные технологии хорошо работают только в условиях фактического сговора организаторов массовых акций (т. е. профессиональных революционеров) и руководства контррреволюционных силовых структур. Формы и масштаб такого сговора могут быть разными, от взаимного проникновения революционеров и охранки (как это имело место у боевых оргаизаций народовольцев и эсеров) до безмолвного сговора на основе одного лишь осознания общности (процентов на 70 - до поры, до времени, конечно) интересов. Пока революционеры слабы, сговариваться с ними безопасно, а когда они становятся сильны - жизненно необходимо.
Сперва игра ведётся вокруг расширения бюрократических структур (обосновать создание ещё одной дивизии жандармерии, найма ещё одной сотни филеров, к чему прилагаются чины и оклады в соответствии с возросшей ответственностью и расширившимся кругом обязнностей). А потом в дело вмешиваются претенденты на престол, иностранные дипломаты, промышленные и аграрные лобби, этнические мафии и те де. А в кризисный момент на революционеров готовы поставить и отдельные группы патриотов, по принципу тушения пожара встречным пожаром ("не можешь одолеть, возглавь").
На чём до сих пор держалась легитимность Путина и путинского режима? Вообще, что такое на самом деле "легитимность"? Легитимность правителя - это готовность всех страт и сегментов общества ему повиноваться. Легитимность имеет два аспекта: во-первых, готовность признавать некую инстанцию власти над собой и во-вторых, отождествление её с каким-л. конкретным лицом или группой лиц. Итак, почему люди готовы повиноваться? В перв. оч. потому, что верят в готовность других людей повиноваться данному лицу и/ или данной инстанции.
Если не выполнить приказ то последует наказание. Но только, если Власть прочна. Не "сильна" (понятие чрезмерно широкое, в России традиционно тяготяющее к отождествлению с самодурством: сильный правитель - это правитель с прибабахом, с какими-то закидонами, регулярными деструктивными выходками). А именно что "прочна" ("антихрупка", - сказал бы по этому поводу Талеб). Именно поэтому абсолютно законные ГКЧП и Верховный Совет с ио презика Руцким потерпели крах. В их власть не поверили. Как только появляется альтернативный центр власти (а им, на самом деле, много кто может, на данный момент в Эрефии стать), люди и институты начинают приглядываться, а ну, который тут самозванец?
В 1991м и в 1993м году проигрывали излишне решительные. Те, кто слишком рьяно проявлял инициативу. И не мог обеспечить её должным объёмом принуждения (а в конечном счёте, насилия). Побеждали те, кто умел с достоинством выжидать. Т. е. причина двойного поражения тогдашних охранителей была совершенно не в отсутствии пресловутой "политической воли", а в её избытке (в сравнении с наличным запасом административного и силового ресурса и общественной поддержки). Так, в 1991м гекачеписты бесполезно двигали боевую технику по Москве туда-сюда, демонстрируя наличие силы и сохранение полного контроля над нею. Что и повлекло постепенную утрату этого самого контроля.
Об этом, в начале века, писал Ленин. Революция (и контрреволюция, добавим мы) должна ежечасно одерживать маленькие победы. Т. е. суть в том, чтобы ни в коем случае не замахиваться на невыполнимые задачи и не отпугивать собственных сторонников чрезмерным насилием, задающим такой потенциальный масштаб будущего террора, такую его эскалацию, за которые большинство сторонников, на данном этапе, не готовы брать на себя ответственность.
В чём роль мирных митингов и шествий с т. зр. борьбы за власть? Ув. sapojnik написал в первом приближении гениальный, но при более пристальном рассмотрении глубоко ошибочный пост Митинг как игра. Гениально то, что демократия рассматривается, как игровая замена гражданской войны. Т. е. вернее было бы сказать, что любая системная политика "снимает" гражданскую войну, переводя её в мифо-ритуально-символическую плоскость. А демократия - это такое разрастание сферы политического, с вовлечением в борьбу за власть вместо пары-тройки принцев всего населения страны. Демократия - это апофеоз политики, как игры.
Но ошибкой является понимание митинга, как непосредственного смотра сил, эдакой экспозиции бойцов. Тут А. Рощин совершает сразу две ошибки: переоценивая (вместе с Путиным, кстати) роль силы и насилия раз и принимая митингантов (опять-таки, вместе с Путиным) за ту самую силу. Вот, конкретно, за бойцов, которые могут взять стволы и начать жать курки. Но в действительности, конечно, роль митингантов заметно иная.
Если рассматривать в общем и целом, то главной силой, несущей обществу демократию, везде и всегда была и остаётся армия, военные (особенно, среднего звена). Если бы хищные подвиды человека - суггесторы и суперанималы - не вступали бы в схватки за власть над территориями и расположенными на них ресурсами (вкл. демографические), если бы элиты могли везде и всегда выступать единым фронтом, ни о каких революции, демократии и научно-техническом прогрессе в принципе не могло бы идти и речи. Архантропы вечно жарили бы и пожирали детей трудящихся ("диффузного", в терминологии Поршнева, подвида и "неонтропов", т. е. шудр и брахманов традиционной кастовой системы).
Войны между стаями хищников вынуждают их опираться на массы, дозволяя науку и вооружая народ. Учёные и солдаты - носители демократического и рационалистическо-прогрессистского начала в обществе. Для контроля над ними создаются спецслужбы, задачей которых является покорение масс аристократам (людоедам), вплоть до буквального поедания человеческого мяса (практикуемого в нек. тайных обществах) или пития человеческой крови (интересно, что в колониях по всему земному шару восстаниям против колонизаторов всегда предшестовали слухи об употреблении бледнолицыми в пищу крови местных детей).
Ну да хрен с ним, с Поршневым. Люди с низкой культурой интеллекта не раз упрекали меня, что все мои рассуждения зависят от множества неподтверждённых гипотез, таких как концепция Поршнева. Отвечаю: никак не зависят. Допустим, Поршнев ошибался во всём. Тогда рассматриваем "поршневскую" часть рассуждений в моих постах в кач. поясняющей метафоры (время экономит здорово). Важны только обозначенные в тексте причинно-следственные связи, а они-то не поршневские. Я их показываю, тычу в них указкой. Сами по себе они очевидны. Только обратить внимание и сопоставить. Кому если не лень.
Хотя вряд ли Поршнев сильно заблуждался. Думаю, лет через 100 или 500 его теорию будут рассматривать, как важный шаг на пути к новейшим для того времени открытиям. Как теория мобилизма А. Вегенера явилась шагом на пути к теории новой глобальной тектоники. Как теория флогистона послужила важным этапом на пути к формированию кислородной теории горения.
Итак, армия устанавливает демократию. Да, существует феномен "военных хунт", но не существует формы правления "военная хунта". Военные не понимают политики. Рано или поздно, военные передают власть гражданским. Но и в период военного правления, военные остро нуждаются в общественной поддержке. Наличие в стране несистемной оппозиции, значительной части общества, не вписанного в политическую систему, не имеющего возможностей системного влияния, системной защиты своих прав и интересов, создаёт постоянно действующую предпосылку для военного переворота или (что, в сущности, то же самое) поддержки военными революции.
Любой не только генерал, но даже и предприимчивый полковник, а при иных обстоятельствах и иной майор могут задуматься над тем, как ему стать симоном боливаром или джорджем монком. Сила в государстве - вещь весьма относительная. У кого сила? Кто отдаёт приказы, или вернее: чьи приказы в критический момент будут исполнены? В условиях легитимного политического режима механизм принятия решений отработан, а монополия высшей власти на насилие не может быть подвергнута сомнению. Но если легитимность Власти подорвана, если основным или единственным аргументом власти становится грубая сила, то ответ на вопрос, кто кому должен повиноваться, грубая сила высшей власти, или высшая власть грубой силе, теряет прежнюю однозначность. Если силовики привыкают попирать закон, слепо и жестоко исполняя приказы своих командиров, то что помешает командирам в следующий раз отдать совсем иного рода (но столь же незаконные) приказы и воспользоваться той самой антикварной табакеркой?
Допустим, Первое Лицо внезапно оказывается при смерти. Печально знаменитые Баширов и Петров могут ведь предпочесть Храм Успенский Собор Солсберрийскому шпилю? Или случается крупная техногенная катастрофа, ясно демонстрирующая неспособность Первого Лица управлять государством. Почему бы Виктору Золотову (или одному из его замов), в создавшихся исключительных обстоятельствах, не провозгласить созыв Учредительного Собрания... или Земского Собора?
Может случиться в Эрефии крупная техногенная катастрофа?
Может случиться в Эрефии крупная техногенная катастрофа?
Может случиться в Эрефии крупная техногенная катастрофа?
Жандармы получили установку жёстко гасить и винтить под предлогом того, что митинги и шествия последних недель были якобы прелюдией "майдана", т. е. началом государственного переворота силами скудентов и тёток с сумками. Любой специалист по государственным переворотам скажет, что это полная чушь. Не существовало и пока что не существует ни одной предпосылки к началу такого рода событий. А вот жёсткое и совершенно немотивированное винтилово, мало по малу, их создаёт.
И тут надо вернуться к вопросу о легитимности. На что опирается фактическая (а не декларативная) легитимность путинского режима? Думаю, будет уместно говорить о ней в терминах "трёх китов". Пока эти киты в порядке, власть коллективного Путина нерушима (по кр. мере, не может быть повергнута посредством госпереворота, хотя риски политич. убийства и иностранной интервенции легитимность власти полностью не снимает).
(Окончание следует)