Британия
Над августовским баловнем судьбы
Идут давно бесчестные суды,
Что ни к чему не привели ни разу.
Сентябрь обретает свой мотив.
Сквозь теплые ладони ив и вязов,
Он смотрит, их ветвями крепко связан,
Не в праве ни начаться, ни уйти.
В его руках крылатые слова,
Моим сомненьем тронуты едва,
Покрыты тленом - призрачным и серым.
Прости, родная, тех, кто не с тобой
Душой и сердцем, разумом и верой.
Прости того, кто оказался первым
Предавшим за гроши твою любовь.
Прости. И твой последний летний вдох
Наполнится победой и бедой.
Другие - пусть сорвутся и осудят,
Но ты - прощай и тех, кто не просил,
Им просто руку протянув, спаси
Болезненно сломавшийся рассудок.
Здесь бьется лето из последних сил.
Его, дождем ударив по лицу,
Подводит к неизбежному концу
Английская поэзия абсурда.
Идут давно бесчестные суды,
Что ни к чему не привели ни разу.
Сентябрь обретает свой мотив.
Сквозь теплые ладони ив и вязов,
Он смотрит, их ветвями крепко связан,
Не в праве ни начаться, ни уйти.
В его руках крылатые слова,
Моим сомненьем тронуты едва,
Покрыты тленом - призрачным и серым.
Прости, родная, тех, кто не с тобой
Душой и сердцем, разумом и верой.
Прости того, кто оказался первым
Предавшим за гроши твою любовь.
Прости. И твой последний летний вдох
Наполнится победой и бедой.
Другие - пусть сорвутся и осудят,
Но ты - прощай и тех, кто не просил,
Им просто руку протянув, спаси
Болезненно сломавшийся рассудок.
Здесь бьется лето из последних сил.
Его, дождем ударив по лицу,
Подводит к неизбежному концу
Английская поэзия абсурда.