Сон о желтых тюльпанах
Сегодня мне снился жутковатый и очень странный сон. Странный в том плане, что я абсолютно не понимаю, с чего он мог мне приснится.
Мы (много народу - я не помню лиц) сидели в какой-то длинной комнате и разговаривали. Что изменилось - не ясно, но люди стали расходиться. Они вставали и уходили не прощаясь, мне тоже очень хотелось уйти, но я не могла - почему-то мне необходимо было сидеть здесь.
Осталась я не одна - на стуле рядом со столиком (на столике стояла ваза с сухими цветами, которая страшно меня нервировала) сидела мисс Паркинсон и, почему-то, тоже не уходила.
Некоторое время мы молчали, в процессе этого молчания я почему-то поняла, что мисс Паркинсон собирается как-то привести в порядок эту комнату.
"Эту стену я сделаю темно-синей" - вдруг сказала она, стена стала темно-синей, а я, ужасно чего-то опасаясь, посмотрела на неожиданную собеседницу. Обычно во сне облик человека совсем не тот, но ты все равно понимаешь, кто это. Лица я не запомнила - запомнила только очень яркие глаза. Опять же, не помню, какого цвета.
"А эти две" - спросила я про две другие стены (стена за нашими спинами была целиком и полностью переделана в огромное окно)
"Эту придется делать темно-фиолетовой. А та должна оставаться белой."
Почему "должна" - я не поняла, но спрашивать было страшновато.
Комната менялась. Меняли цвета стены, потолок, раздражающие цветы пропали.
Больше всего меня вывели из равновесия картины на темно-синей стене. Карандашные рисунки, контуры, большие колдографии и маленькие зарисовки - на всех были желтые тюльпаны и, почему-то, лимоны.
"Разве это хорошо - быть в комнате, где столько желтых тюльпанов?" - почему-то спросила я.
"Так надо."
Мы (много народу - я не помню лиц) сидели в какой-то длинной комнате и разговаривали. Что изменилось - не ясно, но люди стали расходиться. Они вставали и уходили не прощаясь, мне тоже очень хотелось уйти, но я не могла - почему-то мне необходимо было сидеть здесь.
Осталась я не одна - на стуле рядом со столиком (на столике стояла ваза с сухими цветами, которая страшно меня нервировала) сидела мисс Паркинсон и, почему-то, тоже не уходила.
Некоторое время мы молчали, в процессе этого молчания я почему-то поняла, что мисс Паркинсон собирается как-то привести в порядок эту комнату.
"Эту стену я сделаю темно-синей" - вдруг сказала она, стена стала темно-синей, а я, ужасно чего-то опасаясь, посмотрела на неожиданную собеседницу. Обычно во сне облик человека совсем не тот, но ты все равно понимаешь, кто это. Лица я не запомнила - запомнила только очень яркие глаза. Опять же, не помню, какого цвета.
"А эти две" - спросила я про две другие стены (стена за нашими спинами была целиком и полностью переделана в огромное окно)
"Эту придется делать темно-фиолетовой. А та должна оставаться белой."
Почему "должна" - я не поняла, но спрашивать было страшновато.
Комната менялась. Меняли цвета стены, потолок, раздражающие цветы пропали.
Больше всего меня вывели из равновесия картины на темно-синей стене. Карандашные рисунки, контуры, большие колдографии и маленькие зарисовки - на всех были желтые тюльпаны и, почему-то, лимоны.
"Разве это хорошо - быть в комнате, где столько желтых тюльпанов?" - почему-то спросила я.
"Так надо."