Догмат vs. библеистика
Вот какие мысли пришли мне в голову после усиленного промывания мозга современной библейской критикой.
Я счастлив, что владею двумя величайшими сокровищами мира идей. Что может сравниться с нашими главными христианскими догматами? Первое из них - это представление об Абсолюте не просто как о личности, о «ком-то», подобном мне (что, по-моему, и так совершенно очевидно), но как о маленьком обществе. Кто как, а я неколебимо убежден, что одиночество - ущербное состояние. Для того, чтобы быть совершенным, ты нуждаешься в Другом, а вместе с ним и в ком-то третьем, чтобы иметь общее приложение своей любви. Те «строгие» монотеисты, которые обвиняют христиан в прогибе под язычество и отступлении от истины, сами того не осознавая, лишают Абсолют Его абсолютности. Но об этом можно еще много написать, не будем тратить время.
А второе сокровище - уверенность в том, что Бог стал человеком. В том, что через одного из нас, ничем не лучше, не сильнее, не могущественнее тебя или меня, действовал тот же самый субъект, через кого и мир сотворен. Когда в мире столько бесчеловечнейшего зла, страданий и несовершенства, которому конца не видно, только такой Бог, который лично перенес все это, достоин веры в Него. Да, я знаю, что и к этой идее можно выдвинуть много претензий, типа того, что Иисус отделася куда лучше, чем
миллионы других людей и все такое; но если Бог человеком вообще не становился, то я требую разсотворить меня обратно и вернуть в небытие.
Итак, я рад, что мне ведомо все сие, и, после долгих сомнений и размышлений, считаю, что нет на свете идей лучше.
Но! Откуда же я все это знаю? Допустим, от Церкви. А Церковь от кого, собственно, это получила? Проще всего ответить - от самого Иисуса и из Священного Писания, которое все христиане признают основой веры.
Если читать только каноничные святоотеческие толкования в духе Златоуста и Феофилакта, то может показаться, что нет никаких проблем. Христос передал апостолам истинное учение, дошедшее до нас неизменным, хотя всевозможные злобные еретики иногда пытались его извратить. Но достаточно всего лишь окинуть текст Нового Завета непредвзятым взглядом, как становится ясно, что там нет и намека на спокойствие нашей любимой ортодоксии.
Мы привыкли воспринимать Евангелие как эдакий «Катехизис Филарета», в котором все, что надо, сказано и растолковано на веки вечные, аминь. Но Писание не есть окончательный и утвержденный документ. Это невероятная куча из точных хроник, неточных хроник, писем, фальшивых писем, и еще не пойми чего. Перед нами предстает жуткая сумятица самых разных и подчас противоречащих друг другу взглядов, за многие из которых в наше время «ревнители» запросто закидали бы нас помидорами, а то и камнями.
В какой бы ереси обвинили теолога, написавшего что «Бог сделал этого Иисуса Господом»? И это еще не самое-самое! Мы видим, что апостолы, «столпы веры», исповедовали почти адопционизм, и больше беспокоились о восстановлении достоинства Израиля, возвращении из языческого плена, установлению власти Бога и Мессии - Его служителя и тому подобных чисто еврейских штуках, чем о Троице, Воплощении и его значении для Космоса. Они бы, мягко говоря, немало удивились, узнав, как поменялись акценты в богословии и что мы теперь считаем самым главным.
Что может шокировать еще больше, так это взгляды собственно Иисуса Христа. Читая исследования Его жизни, порой думаешь - а знал ли Он, кто Он такой? Если и знал, то открывал Он это далеко не кому попало. В центре Его проповеди, обращенной к народу, стояла другая тема (хотя и очень близкая) - наступающее Царство Бога, средоточием которого неким образом станет сам Иисус. Он действовал от имени Бога, но, похоже, никак не настаивал на Своем природном тождестве с YHWH, требуя от всех поклонения. Народ, да и непосредственные ученики, видели в Нем великого пророка и Мессию, но и не более того. Неожиданное воскресение заставило их о многом задуматься и многое понять, но они, похоже, не слишком далеко вышли за пределы иудейского дискурса.
Да, еще у нас есть гениальная вещь - четвертое Евангелие, которое уже представляет нашу догматику в практически законченном виде. Именно там и содержится большая часть дорогих нам свидетельств Иисуса о Своей божественности («Я и Отец - одно» и проч.) Но говорил ли Он хоть что-то из этого? Все ли эти слова Ему принадлежат? хотелось бы так думать! Или Любимый Ученик считал себя вправе толковать Иисуса и вложил в Его уста лишь свое понимание Его миссии? Хотя я уверен, что автор действительно был очевидцем и учеником Иисуса «от начала», но все-таки похоже, что это Евангелие - скорее творческое
осмысление жизни Христа, чем запись «с голоса», как у синоптиков. Но тогда почему мы должны верить выводам Иоанна?
И плюс к этому, еще огромная куча проблем одна другой похлеще.
Итак, если мы будем честными, то перед нами встает серьезнейший вопрос. Как бы совершенно ни было христианское вероучение, но как оно относится к тому, чему учил исторический Иисус и его ближайшие последователи? Что это: грубое искажение истории? ошибка? или законное развитие того потенциала, который был изначально заложен в учении Христа?
Идея развития догматов у православных (да и не только) считается либеразмом, «католической дурью». Божественная Истина обязана свалиться с неба раз и навсегда в готовом виде, либо она уже совсем не божественная. Люди просто не могут избавиться от этого стереотипа. Поэтому неудивительно, что узнавая о всех трудностях, которые представляет нам библеистика, они запросто теряют веру.
Ведь если церковное учение так отличается от того, «изначального», то его остается только отбросить. Но что-то незаметно, чтобы люди, освободившись от ортодоксальных оков, бежали к «изначальному». Ведь после космического размаха нашего богословия вся та запутанная ситуация с судьбой Израиля, занимавшая умы апостолов, кажется какой-то мышиной возней (израильтяне, уж простите). И для них остается один путь - в унылое самодовольство агностицизма или чего похуже.
Лично я от своих убеждений отказываться не намерен. Но это значит, что я обязан принять идею постепенного, а не единомоментного открытия божественной истины людям. Многим эта позиция покажется трусливой и непоследовательной, но иного выбора не остается.
Халкидонский догмат говорит нам о том, что Иисус был человеком на 100%, и поэтому, видя, что Он думал и учил о Себе так, как мог бы учить человек того времени, вместо вещания догматов назло глупым иудеям (как у нас тут думает большинство), я не устрашаюсь. И апостолы были обычными, очень даже ограниченными людьми, и неудивительно, что они, быть может, даже не догадывались о своем месте в Божественном плане и чем все это кончится.
Оросы Вселенских соборов, труды отцов, все те светлые мысли, которые приходили жаждущим истины, столь же важны для меня, как и Евангелие; и хаос, в котором они рождались, не умаляет их ценности. Никакого «sola scriptura»! Дух дышит, где хочет, и не надо ограничивать Бога в методах и сроках. Не побоюсь сказать, что хотя некоторые вещи мы сейчас можем выразить получше апостолов, и даже в каком-то смысле лучше, чем Сам Иисус во время Его земного служения (кенозис же!) А какие прозрения ждут богословие в будущем - даже не могу представить!
Чему уподоблю нашу веру? Она подобно дереву. Ведь ты не будешь рубить дерево только за то, что оно так непохоже на семечко, из которого выросло?
Я счастлив, что владею двумя величайшими сокровищами мира идей. Что может сравниться с нашими главными христианскими догматами? Первое из них - это представление об Абсолюте не просто как о личности, о «ком-то», подобном мне (что, по-моему, и так совершенно очевидно), но как о маленьком обществе. Кто как, а я неколебимо убежден, что одиночество - ущербное состояние. Для того, чтобы быть совершенным, ты нуждаешься в Другом, а вместе с ним и в ком-то третьем, чтобы иметь общее приложение своей любви. Те «строгие» монотеисты, которые обвиняют христиан в прогибе под язычество и отступлении от истины, сами того не осознавая, лишают Абсолют Его абсолютности. Но об этом можно еще много написать, не будем тратить время.
А второе сокровище - уверенность в том, что Бог стал человеком. В том, что через одного из нас, ничем не лучше, не сильнее, не могущественнее тебя или меня, действовал тот же самый субъект, через кого и мир сотворен. Когда в мире столько бесчеловечнейшего зла, страданий и несовершенства, которому конца не видно, только такой Бог, который лично перенес все это, достоин веры в Него. Да, я знаю, что и к этой идее можно выдвинуть много претензий, типа того, что Иисус отделася куда лучше, чем
миллионы других людей и все такое; но если Бог человеком вообще не становился, то я требую разсотворить меня обратно и вернуть в небытие.
Итак, я рад, что мне ведомо все сие, и, после долгих сомнений и размышлений, считаю, что нет на свете идей лучше.
Но! Откуда же я все это знаю? Допустим, от Церкви. А Церковь от кого, собственно, это получила? Проще всего ответить - от самого Иисуса и из Священного Писания, которое все христиане признают основой веры.
Если читать только каноничные святоотеческие толкования в духе Златоуста и Феофилакта, то может показаться, что нет никаких проблем. Христос передал апостолам истинное учение, дошедшее до нас неизменным, хотя всевозможные злобные еретики иногда пытались его извратить. Но достаточно всего лишь окинуть текст Нового Завета непредвзятым взглядом, как становится ясно, что там нет и намека на спокойствие нашей любимой ортодоксии.
Мы привыкли воспринимать Евангелие как эдакий «Катехизис Филарета», в котором все, что надо, сказано и растолковано на веки вечные, аминь. Но Писание не есть окончательный и утвержденный документ. Это невероятная куча из точных хроник, неточных хроник, писем, фальшивых писем, и еще не пойми чего. Перед нами предстает жуткая сумятица самых разных и подчас противоречащих друг другу взглядов, за многие из которых в наше время «ревнители» запросто закидали бы нас помидорами, а то и камнями.
В какой бы ереси обвинили теолога, написавшего что «Бог сделал этого Иисуса Господом»? И это еще не самое-самое! Мы видим, что апостолы, «столпы веры», исповедовали почти адопционизм, и больше беспокоились о восстановлении достоинства Израиля, возвращении из языческого плена, установлению власти Бога и Мессии - Его служителя и тому подобных чисто еврейских штуках, чем о Троице, Воплощении и его значении для Космоса. Они бы, мягко говоря, немало удивились, узнав, как поменялись акценты в богословии и что мы теперь считаем самым главным.
Что может шокировать еще больше, так это взгляды собственно Иисуса Христа. Читая исследования Его жизни, порой думаешь - а знал ли Он, кто Он такой? Если и знал, то открывал Он это далеко не кому попало. В центре Его проповеди, обращенной к народу, стояла другая тема (хотя и очень близкая) - наступающее Царство Бога, средоточием которого неким образом станет сам Иисус. Он действовал от имени Бога, но, похоже, никак не настаивал на Своем природном тождестве с YHWH, требуя от всех поклонения. Народ, да и непосредственные ученики, видели в Нем великого пророка и Мессию, но и не более того. Неожиданное воскресение заставило их о многом задуматься и многое понять, но они, похоже, не слишком далеко вышли за пределы иудейского дискурса.
Да, еще у нас есть гениальная вещь - четвертое Евангелие, которое уже представляет нашу догматику в практически законченном виде. Именно там и содержится большая часть дорогих нам свидетельств Иисуса о Своей божественности («Я и Отец - одно» и проч.) Но говорил ли Он хоть что-то из этого? Все ли эти слова Ему принадлежат? хотелось бы так думать! Или Любимый Ученик считал себя вправе толковать Иисуса и вложил в Его уста лишь свое понимание Его миссии? Хотя я уверен, что автор действительно был очевидцем и учеником Иисуса «от начала», но все-таки похоже, что это Евангелие - скорее творческое
осмысление жизни Христа, чем запись «с голоса», как у синоптиков. Но тогда почему мы должны верить выводам Иоанна?
И плюс к этому, еще огромная куча проблем одна другой похлеще.
Итак, если мы будем честными, то перед нами встает серьезнейший вопрос. Как бы совершенно ни было христианское вероучение, но как оно относится к тому, чему учил исторический Иисус и его ближайшие последователи? Что это: грубое искажение истории? ошибка? или законное развитие того потенциала, который был изначально заложен в учении Христа?
Идея развития догматов у православных (да и не только) считается либеразмом, «католической дурью». Божественная Истина обязана свалиться с неба раз и навсегда в готовом виде, либо она уже совсем не божественная. Люди просто не могут избавиться от этого стереотипа. Поэтому неудивительно, что узнавая о всех трудностях, которые представляет нам библеистика, они запросто теряют веру.
Ведь если церковное учение так отличается от того, «изначального», то его остается только отбросить. Но что-то незаметно, чтобы люди, освободившись от ортодоксальных оков, бежали к «изначальному». Ведь после космического размаха нашего богословия вся та запутанная ситуация с судьбой Израиля, занимавшая умы апостолов, кажется какой-то мышиной возней (израильтяне, уж простите). И для них остается один путь - в унылое самодовольство агностицизма или чего похуже.
Лично я от своих убеждений отказываться не намерен. Но это значит, что я обязан принять идею постепенного, а не единомоментного открытия божественной истины людям. Многим эта позиция покажется трусливой и непоследовательной, но иного выбора не остается.
Халкидонский догмат говорит нам о том, что Иисус был человеком на 100%, и поэтому, видя, что Он думал и учил о Себе так, как мог бы учить человек того времени, вместо вещания догматов назло глупым иудеям (как у нас тут думает большинство), я не устрашаюсь. И апостолы были обычными, очень даже ограниченными людьми, и неудивительно, что они, быть может, даже не догадывались о своем месте в Божественном плане и чем все это кончится.
Оросы Вселенских соборов, труды отцов, все те светлые мысли, которые приходили жаждущим истины, столь же важны для меня, как и Евангелие; и хаос, в котором они рождались, не умаляет их ценности. Никакого «sola scriptura»! Дух дышит, где хочет, и не надо ограничивать Бога в методах и сроках. Не побоюсь сказать, что хотя некоторые вещи мы сейчас можем выразить получше апостолов, и даже в каком-то смысле лучше, чем Сам Иисус во время Его земного служения (кенозис же!) А какие прозрения ждут богословие в будущем - даже не могу представить!
Чему уподоблю нашу веру? Она подобно дереву. Ведь ты не будешь рубить дерево только за то, что оно так непохоже на семечко, из которого выросло?