(no subject)
Из ФБ двухлетней давности.
Нельзя управлять Россией, не предлагая народу фолк-версии геополитической стратегии (предполагаем по умолчанию, что "взрослая версия" где-то в кремлевских сейфах наличествует - что тоже далеко не факт). Всякий мало-мальски грамотный человек должен знать ключевые слова, обозначающие далекую, но неизменную цель. Будь то "Царьград и проливы", будь то "мировая революция" или "на Марсе будут яблони цвести". И любые извивы текущей политики должны иметь возможность быть истолкованными, как шаг на пути к цели. Это несколько сужает коридор возможных политических решений, но сохраняет неизмеримо ценнейшую способность - мобилизационный потенциал.
Мобилизационная по своей природе страна всегда пребывала в состоянии предмобилизационной готовности, именно ее и почитая состоянием полного покоя и расслабленности. Сама структура русской культуры - а Россия всегда была почти исключительно военно-литературной державой - полностью заточена под эту особенность.
На реальную политику свойства страны и народа влияют не так уж принципиально. Но накладывают гигантские ограничения на политическую риторику. Хрущев убил советский проект даже не антисталинской кампанией, а обещанием, что «нынешнее поколение будет жить при коммунизме». Россия (в самом широком, уже почти забытом смысле) прощает власти очень многое - но не откровенную ложь.
Мы в ранней диссидентской юности любили петь за столом «Сталин и Мао слушают нас». Нам это казалось чрезвычайно остроумным. Должны были пройти десятилетия, чтобы пришло понимание - главным в песне были не «Сталин и Мао», а «Русский с китайцем - братья навек». Это было расчесывание незажившей болячки - власть обещала и не выполнила. Не нужны нам были те китайцы - не в них было дело. И неважно, что обещал одна власть, нарушила - другая, а у нас на дворе стояла уже совсем третья, не имевшая никакого отношения ни к первой, ни ко второй.
Для людей моего поколения толчком к пересмотру мировоззрения служили смешные, казалось бы, мелочи. Например, наблюдения за польскими пограничниками. Пренебрежительный взгляд на все еще советский паспорт и мгновенная угодливость при появлении гражданина объединенной Германии. Мы вживую наблюдали картинки из «Стихов о советском паспорте», только сами выступали в роли «прочих разных шведов». Казалось бы, вчерашней диссидентской шпане такая картинка должна быть только в радость. Но вместо радости наступало понимание: «Что-то не то мы сделали со страной».
Главной психологической причиной революции, в действительности, было поражение в русско-японской войне. Потому что тогда случилось нарушение одного из главных принципов: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен». И это нарушение, в действительности, жгло даже тех, кто посылал микадо поздравительные телеграммы. Ложь можно смыть только кровью. Смерть Николая Павловича смягчила последствия поражения в Крымской войне, хоть и не устранила их полностью. Если бы Ельцин в свое время, как и обещал, «лег на рельсы» - как знать, демократический проект в России мог бы и состояться…
Митинги Навального - только первая ласточка. Оживление протестной активности неизбежно - и это, как ни парадоксально, реакция на происходящее в бывшей Украине, выглядящее сегодня, как поражение. Людей погонят на протесты не либеральные идеалы, а незаживающие Донецк и Луганск - кровоточащий обрубок ампутированной Новороссии. Сами они будут объяснять окружающим и самим себе свое поведение хоть "коррупцией", хоть "кровавым режимом и демократическими ценностями". Но "коррупцию и ценности" делает для них актуальным вытесненное унижение, требующее какой угодно, но деятельной реакции.
Сегодня все задают друг другу вопрос - а как надо реагировать на американский удар? Вопрос не имеет ответа, потому что форма и масштаб реакции должны прямо вытекать из стратегических целей страны, а каковы они, эти цели? Куда мы идем? Чего, в конечном итоге, добиваемся? Кто-нибудь знает? Я - нет.
А сегодняшняя топорная пропаганда наносит чудовищный вред. Позавчера - «Турция друг и партнер», вчера - Эрдоган враг и убийца», сегодня по новой - «русский и турок - братья навек»… Завтра, надо полагать - «турецкая военщина вместе с американскими империалистами…» Поддерживать такой высокий - опять же, откровенно мобилизационный - накал абсолютно впустую, да еще и с ежедневной сменой лозунгов на диаметрально противоположные - самоубийство. Регулярная принудительная мастурбация. Неужели именно для того, чтобы в нужной момент гарантированно не стояло? Или кто-нибудь еще сомневается, что воевать, все-таки, придется, и достаточно скоро?
Нельзя управлять Россией, не предлагая народу фолк-версии геополитической стратегии (предполагаем по умолчанию, что "взрослая версия" где-то в кремлевских сейфах наличествует - что тоже далеко не факт). Всякий мало-мальски грамотный человек должен знать ключевые слова, обозначающие далекую, но неизменную цель. Будь то "Царьград и проливы", будь то "мировая революция" или "на Марсе будут яблони цвести". И любые извивы текущей политики должны иметь возможность быть истолкованными, как шаг на пути к цели. Это несколько сужает коридор возможных политических решений, но сохраняет неизмеримо ценнейшую способность - мобилизационный потенциал.
Мобилизационная по своей природе страна всегда пребывала в состоянии предмобилизационной готовности, именно ее и почитая состоянием полного покоя и расслабленности. Сама структура русской культуры - а Россия всегда была почти исключительно военно-литературной державой - полностью заточена под эту особенность.
На реальную политику свойства страны и народа влияют не так уж принципиально. Но накладывают гигантские ограничения на политическую риторику. Хрущев убил советский проект даже не антисталинской кампанией, а обещанием, что «нынешнее поколение будет жить при коммунизме». Россия (в самом широком, уже почти забытом смысле) прощает власти очень многое - но не откровенную ложь.
Мы в ранней диссидентской юности любили петь за столом «Сталин и Мао слушают нас». Нам это казалось чрезвычайно остроумным. Должны были пройти десятилетия, чтобы пришло понимание - главным в песне были не «Сталин и Мао», а «Русский с китайцем - братья навек». Это было расчесывание незажившей болячки - власть обещала и не выполнила. Не нужны нам были те китайцы - не в них было дело. И неважно, что обещал одна власть, нарушила - другая, а у нас на дворе стояла уже совсем третья, не имевшая никакого отношения ни к первой, ни ко второй.
Для людей моего поколения толчком к пересмотру мировоззрения служили смешные, казалось бы, мелочи. Например, наблюдения за польскими пограничниками. Пренебрежительный взгляд на все еще советский паспорт и мгновенная угодливость при появлении гражданина объединенной Германии. Мы вживую наблюдали картинки из «Стихов о советском паспорте», только сами выступали в роли «прочих разных шведов». Казалось бы, вчерашней диссидентской шпане такая картинка должна быть только в радость. Но вместо радости наступало понимание: «Что-то не то мы сделали со страной».
Главной психологической причиной революции, в действительности, было поражение в русско-японской войне. Потому что тогда случилось нарушение одного из главных принципов: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен». И это нарушение, в действительности, жгло даже тех, кто посылал микадо поздравительные телеграммы. Ложь можно смыть только кровью. Смерть Николая Павловича смягчила последствия поражения в Крымской войне, хоть и не устранила их полностью. Если бы Ельцин в свое время, как и обещал, «лег на рельсы» - как знать, демократический проект в России мог бы и состояться…
Митинги Навального - только первая ласточка. Оживление протестной активности неизбежно - и это, как ни парадоксально, реакция на происходящее в бывшей Украине, выглядящее сегодня, как поражение. Людей погонят на протесты не либеральные идеалы, а незаживающие Донецк и Луганск - кровоточащий обрубок ампутированной Новороссии. Сами они будут объяснять окружающим и самим себе свое поведение хоть "коррупцией", хоть "кровавым режимом и демократическими ценностями". Но "коррупцию и ценности" делает для них актуальным вытесненное унижение, требующее какой угодно, но деятельной реакции.
Сегодня все задают друг другу вопрос - а как надо реагировать на американский удар? Вопрос не имеет ответа, потому что форма и масштаб реакции должны прямо вытекать из стратегических целей страны, а каковы они, эти цели? Куда мы идем? Чего, в конечном итоге, добиваемся? Кто-нибудь знает? Я - нет.
А сегодняшняя топорная пропаганда наносит чудовищный вред. Позавчера - «Турция друг и партнер», вчера - Эрдоган враг и убийца», сегодня по новой - «русский и турок - братья навек»… Завтра, надо полагать - «турецкая военщина вместе с американскими империалистами…» Поддерживать такой высокий - опять же, откровенно мобилизационный - накал абсолютно впустую, да еще и с ежедневной сменой лозунгов на диаметрально противоположные - самоубийство. Регулярная принудительная мастурбация. Неужели именно для того, чтобы в нужной момент гарантированно не стояло? Или кто-нибудь еще сомневается, что воевать, все-таки, придется, и достаточно скоро?