Друзья, посетите виновницу горьких томлений, Чьи губы как мед и что вся - словно запах весенний. Скажите, что я и дышать без нее не могу, - Друзья, перед вами навеки останусь в долгу. Зайдите к Бусейне с приветом моим на устах, Пусть дождь животворный пошлет ей великий Аллах, Расскажете после, - я так нетерпеньем томим, - Взволнована будет ли этим приветом моим? О, если любви нашей прежней волшебная связь Еще существует, не кончилась, не прервалась И чувство ее не остыло, судьбе не сдалось, - Из глаз ее хлынут потоки безудержных слез. Но если коварными, если шальными ветрами В душе у любимой задуто священное пламя И если сердечный союз наш врагами расколот, - В очах ее темных суровый увидите холод. Ужели взаимности нашей оборвана нить? Не может Бусейна предать, обмануть, изменить. Избавь и спаси нас от всякой разлуки, о боже, И в мире земном, и в небесных обителях тоже. Хочу, чтобы рядом с Бусейной меня схоронили, - Какое блаженство лежать по соседству в могиле! Любовью измученным, смерть, ты даруешь покой, Так что же ты медлишь, зачем не приходишь за мной? О трудная страсть, о потерь и напастей начало, - Подобного мне ты, наверно, еще не встречала? Жестокая скорбь в этом сердце царит истомленном, Любовь не прогонишь отчаянным криком и стоном. Все женщины тусклы, лишь образ единственный светел, - Кто видит луну, тот бесчисленных звезд не заметил. С Бусейной сравниться красавицам прочим невмочь,- Есть много ночей, но одна лишь Священная ночь. О бедное сердце, всем пламенем вечной любви, Всей болью своею любимую благослови. Но если к Бусейне никто не зайдет из друзей, - Что делать я буду с любовью и мукой моей? Рыдает, подругу свою потеряв, голубок, Я тоже стерпеть бы покорно разлуку не смог. И как же не плакать от скорби суровой и едкой, Когда и голубка так жалобно плачет на ветке? Твердят: «Околдован», - не зная, что это судьба, Что здесь ни при чем колдовство, ни при чем ворожба. Но, солнцем клянусь, мы сердца разделенные свяжем, Пустыней клянусь, с фантастическим чудным миражем, Звездою клянусь, что на небе мерцает впотьмах, И свежестью листьев на спутанных, темных ветвях, - Клянусь, что Бусейне я верен останусь одной, Чей взор, как вино, - от него я навеки хмельной. Мне вспомнилась ночь под покровом развесистой ивы, И были глаза лучезарны, темны и красивы. И я тосковал, и слеза, упадая из глаз, Как жаркий огонь, как смола раскаленная, жглась. Я эту же ночь непременно еще повторю, И вновь, как тогда, мы багровую встретим зарю. Звучала, как музыка, наших речей красота, Сладчайшими были Бусейны любимой уста. Господь даровал мне ту ночь и сиянье рассвета, Во веки веков я ему благодарен за это. Всю жизнь, о Бусейна, тебе подарить разреши, И бренное тело мое, и бессмертье души. Когда б за мгновенье той ночи святой и блаженной Безбрежную вечность мне вдруг предложили в замену, Я выбрал бы краткость былых незабвенных минут, - А после пускай одинокую жизнь оборвут. О, губы Бусейны, - в них есть чудотворная сила, Она бы и мертвых дыханьем своим воскресила. Когда бы другую воспел я в твореньях своих - Мой голос мгновенно заглох бы, сорвался, затих. Разорванной цепи мы с ней разлученные звенья, - И это надолго, быть может, до дня Воскресенья…
Тем не менее у Петрарки всё таки нет такого уж совсем плотского. Как например. за мгновенье той ночи святой и блаженной Безбрежную вечность мне вдруг предложили в замену, Я выбрал бы краткость былых незабвенных минут
Джамиль хочет умереть рядом со своей любимой, он идет к ней на встречу и понятно, что встреча состоится, такая энергетика у стихов! Петрарка даже не осмелился обнять свою любимую, согреть ее своим огнем!
Блин. Так Лаура же была замужней матроной. Обнять её равносильно убить её. Кстати Бусейна тоже. Но Джамиля такие мелочи не останавливали.:))))))) Ему ведь надо.
«Друзья, посетите виновницу горьких томлений…»
Друзья, посетите виновницу горьких томлений,
Чьи губы как мед и что вся - словно запах весенний.
Скажите, что я и дышать без нее не могу, -
Друзья, перед вами навеки останусь в долгу.
Зайдите к Бусейне с приветом моим на устах,
Пусть дождь животворный пошлет ей великий Аллах,
Расскажете после, - я так нетерпеньем томим, -
Взволнована будет ли этим приветом моим?
О, если любви нашей прежней волшебная связь
Еще существует, не кончилась, не прервалась
И чувство ее не остыло, судьбе не сдалось, -
Из глаз ее хлынут потоки безудержных слез.
Но если коварными, если шальными ветрами
В душе у любимой задуто священное пламя
И если сердечный союз наш врагами расколот, -
В очах ее темных суровый увидите холод.
Ужели взаимности нашей оборвана нить?
Не может Бусейна предать, обмануть, изменить.
Избавь и спаси нас от всякой разлуки, о боже,
И в мире земном, и в небесных обителях тоже.
Хочу, чтобы рядом с Бусейной меня схоронили, -
Какое блаженство лежать по соседству в могиле!
Любовью измученным, смерть, ты даруешь покой,
Так что же ты медлишь, зачем не приходишь за мной?
О трудная страсть, о потерь и напастей начало, -
Подобного мне ты, наверно, еще не встречала?
Жестокая скорбь в этом сердце царит истомленном,
Любовь не прогонишь отчаянным криком и стоном.
Все женщины тусклы, лишь образ единственный светел, -
Кто видит луну, тот бесчисленных звезд не заметил.
С Бусейной сравниться красавицам прочим невмочь,-
Есть много ночей, но одна лишь Священная ночь.
О бедное сердце, всем пламенем вечной любви,
Всей болью своею любимую благослови.
Но если к Бусейне никто не зайдет из друзей, -
Что делать я буду с любовью и мукой моей?
Рыдает, подругу свою потеряв, голубок,
Я тоже стерпеть бы покорно разлуку не смог.
И как же не плакать от скорби суровой и едкой,
Когда и голубка так жалобно плачет на ветке?
Твердят: «Околдован», - не зная, что это судьба,
Что здесь ни при чем колдовство, ни при чем ворожба.
Но, солнцем клянусь, мы сердца разделенные свяжем,
Пустыней клянусь, с фантастическим чудным миражем,
Звездою клянусь, что на небе мерцает впотьмах,
И свежестью листьев на спутанных, темных ветвях, -
Клянусь, что Бусейне я верен останусь одной,
Чей взор, как вино, - от него я навеки хмельной.
Мне вспомнилась ночь под покровом развесистой ивы,
И были глаза лучезарны, темны и красивы.
И я тосковал, и слеза, упадая из глаз,
Как жаркий огонь, как смола раскаленная, жглась.
Я эту же ночь непременно еще повторю,
И вновь, как тогда, мы багровую встретим зарю.
Звучала, как музыка, наших речей красота,
Сладчайшими были Бусейны любимой уста.
Господь даровал мне ту ночь и сиянье рассвета,
Во веки веков я ему благодарен за это.
Всю жизнь, о Бусейна, тебе подарить разреши,
И бренное тело мое, и бессмертье души.
Когда б за мгновенье той ночи святой и блаженной
Безбрежную вечность мне вдруг предложили в замену,
Я выбрал бы краткость былых незабвенных минут, -
А после пускай одинокую жизнь оборвут.
О, губы Бусейны, - в них есть чудотворная сила,
Она бы и мертвых дыханьем своим воскресила.
Когда бы другую воспел я в твореньях своих -
Мой голос мгновенно заглох бы, сорвался, затих.
Разорванной цепи мы с ней разлученные звенья, -
И это надолго, быть может, до дня Воскресенья…
а вы говорите Петрарка....
Reply
за мгновенье той ночи святой и блаженной
Безбрежную вечность мне вдруг предложили в замену,
Я выбрал бы краткость былых незабвенных минут
И тут уже проглядывается гедонизм вместо Любви.
Reply
Ты страдающих влюбленных отличишь легко всегда,
Так от взора звездочета не укроется звезда.
Глубь познания мечтает книгочей из книг извлечь,
Только высшую премудрость не познает никогда.
Благоденствия лишилась ради страсти Зулейха,
Знай, любовь не торг базарный, где торгуют без стыда.
Тот, кто вздумал над влюбленной, розоликой, подшутить,
Опасается возмездья, словно Страшного суда.
У сраженного любовью нет ни шрамов, ни рубцов -
Злые стрелы убивают без кровавого следа.
Reply
Reply
Петрарка даже не осмелился обнять свою любимую, согреть ее своим огнем!
Reply
Кстати Бусейна тоже. Но Джамиля такие мелочи не останавливали.:))))))) Ему ведь надо.
Reply
Reply
Reply
Reply
Надо всё таки написать пост про любовь. А то у всех такая каша в голове.
Reply
Reply
Reply
Любовь должна быть взаимной, или это не любовь, а горе и мука.
Reply
Reply
Вы видите одно, я-другое)
Каждый видит сквозь свои очки)))
Reply
Reply
Leave a comment