А служить службу без разрешения тоже не позволено...
Оригинал взят у 999allan999 в Роль попов и поповщины в целом тоже весьма показательна
Оригинал взят у poltora_bobra в Культурная царская полиция
Любит мосье Солженицын рассказывать, как хорошо было в царских тюрьмах - прям курорт, а не сидение. Воспоминания приводит разные
...вот и белый хлеб, вот и чай с сахаром на руки; деньги есть -- подкупай; и куренье не запрещается; стекла вставили прозрачные, фрамуга открыта постоянно, стены перекрасили посветлей; смотришь и книжечки по абонементику из санкт-петербургской библиотеки; между огородами -- решетки, можно разговаривать и даже лекции друг другу читать. И уж арестантские руки на тюрьму наседают: еще нам землицы, еще! Вот два обширных тюремных двора разделали под насаждения. А цветов и овощей -- уже 450 сортов! Вот уже -- научные коллекции, столярка, кузница, деньги зарабатываем, книги покупаем, даже русские политические, а из-за границы журналы. И переписка с родными.
Прогулка? -- хоть и полный день.
И постепенно, вспоминает Фигнер, "уже не смотритель кричал, а мы на него кричали". А в 1902-м году он отказался отправить её жалобу, и за это она со смотрителя сорвала погоны! Последствие было такое: приехал военный следователь и всячески перед Фигнер извинялся за невежу-смотрителя!
И все полицейские чины были вежливыми и культурными
Когда в Крестах в 1938 году старого политкаторжанина Зеленского выпороли шомполами, как мальчишке сняв штаны, он расплакался в камере: "Царский следователь не смел мне даже ТЫ сказать!"
Не знаю, как оно было у Фигнер и Зеленского, а попавший еще только в полицейский участок, вполне мог выйти оттуда инвалидом.
1906 год
ПСЫ: не удивляюсь полетам полицейских с крыш в 1917-м
Оригинал взят у poltora_bobra в Культурная царская полиция
Любит мосье Солженицын рассказывать, как хорошо было в царских тюрьмах - прям курорт, а не сидение. Воспоминания приводит разные
...вот и белый хлеб, вот и чай с сахаром на руки; деньги есть -- подкупай; и куренье не запрещается; стекла вставили прозрачные, фрамуга открыта постоянно, стены перекрасили посветлей; смотришь и книжечки по абонементику из санкт-петербургской библиотеки; между огородами -- решетки, можно разговаривать и даже лекции друг другу читать. И уж арестантские руки на тюрьму наседают: еще нам землицы, еще! Вот два обширных тюремных двора разделали под насаждения. А цветов и овощей -- уже 450 сортов! Вот уже -- научные коллекции, столярка, кузница, деньги зарабатываем, книги покупаем, даже русские политические, а из-за границы журналы. И переписка с родными.
Прогулка? -- хоть и полный день.
И постепенно, вспоминает Фигнер, "уже не смотритель кричал, а мы на него кричали". А в 1902-м году он отказался отправить её жалобу, и за это она со смотрителя сорвала погоны! Последствие было такое: приехал военный следователь и всячески перед Фигнер извинялся за невежу-смотрителя!
И все полицейские чины были вежливыми и культурными
Когда в Крестах в 1938 году старого политкаторжанина Зеленского выпороли шомполами, как мальчишке сняв штаны, он расплакался в камере: "Царский следователь не смел мне даже ТЫ сказать!"
Не знаю, как оно было у Фигнер и Зеленского, а попавший еще только в полицейский участок, вполне мог выйти оттуда инвалидом.
1906 год
ПСЫ: не удивляюсь полетам полицейских с крыш в 1917-м