Крах мелкобуржуазного протеста
Оригинал взят у n_petrovich в Крах мелкобуржуазного протеста
Можно с уверенностью сказать, что с победой Путина на президентских выборах в первом туре волна уличных протестов под мелкобуржуазными лозунгами пойдет на спад. Поэтому имеет смысл подвести итоги прошедших событий с марксистских позиций. Для этого имеет смысл рассмотреть классовую расстановку сил. В событиях можно выделить трёх наиболее крупных участников. Во-первых, это правящая буржуазная группировка, отстаивающая интересы крупной монополистической буржуазии. Во-вторых, это оппозиционная буржуазная группировка, выступившая под мелкобуржуазными лозунгами. В-третьих, это пролетариат, который, впрочем, никакого самостоятельного участия в событиях не принимал в силу низкого уровня классового сознания. Итак, обо всём по порядку.
Буржуазные протестуны, их лозунги и вожди
Начну именно с этой группы, поскольку именно она «заварила кашу». С самого начала было понятно, что на улицы вышли не абстрактные «люди», а представители вполне определенных классов и прослоек и что вышли они на улицы со вполне конкретными лозунгами, которые тоже не могут отражать каких-либо интересов, кроме классовых. Классовую сущность этих лозунгов определить было вполне не сложно. Это мелкобуржуазные по своей сути лозунги, отражающие иллюзии мелкой буржуазии касательно «хорошего капитализма». Мелкая буржуазия, являясь всё же буржуазией, не заинтересована в уничтожении капитализма, но являясь буржуазией мелкой, постоянно испытывает на себе гнёт крупного капитала, который вытесняет ее из многих сегментов рынка, давит на нее кредитами, коррупционной системой, а экономические кризисы и вовсе ведут к широкомасштабной пролетаризации мелкобуржуазных слоев.
Интерес мелкой буржуазии сохранить капитализм, но без «перекосов» находит свое отражение в либеральной идеологии. Эта идеология объявляет «перекосами» всё то, что является объективными законами капитализма. Без пожирания слабейшего мелкого бизнеса сильнейшим крупным (то есть без конкуренции), без коррупции, без развития крупного промышленного производства и монополизации, ведущей к вытеснению мелкого бизнеса со многих рынков, капитализм невозможен.
Но, несмотря на это, мелкобуржуазные либеральные иллюзии касательно капитализма разделяются довольно широкими слоями, причем не только собственно мелкобуржуазными. Об этом как раз и свидетельствует социальный состав протестовавших. Большую часть митинговавшей «массовки» составили представители современной «рабочей аристократии» - высококвалифицированные работники умственного труда, которые по своему материальному положению ближе как раз к мелкой буржуазии, чем к остальной пролетарской массе. Эта прослойка поголовно заражена буржуазным мировоззрением и связывает свое благополучие с развитием и «улучшением» капитализма. Диктатура пролетариата не в их интересах, их абсолютно не устраивает принцип оплаты по труду.
Являясь по сути такими же наемными рабами, как и промышленные пролетарии, они считают себя неким «средним классом». А потому социализм, который покончит с их привилегированным положением, ни в коей мере данных господ не привлекает. Осознанию собственного рабского положения сильно мешает высокий уровень дохода, позволяющий, в принципе, прыгнуть и в разряд мелкой буржуазии, а также умственный характер труда, высокий образовательный уровень, отрывающий «рабочего аристократа» от остальной пролетарской массы. Ему, безусловно, по «понятиям» ближе сидящий в соседнем кабинете капиталист-эксплуататор, чем, «бескультурный», по его мнению, пролетарий Вася с соседнего завода.
Однако, несмотря на такой не собственно мелкобуржуазный состав «болотно-сахарной» тусовки, протест можно однозначно охарактеризовать как мелкобуржуазный, поскольку лозунги и идеология участников отражают чаяния именно мелкой буржуазии.
Стоит отметить и другой аспект. Не являясь каким-то особым классом, мелкая буржуазия не имеет собственных особых классовых интересов. Быстро радикализирующаяся в силу своего места в системе производственных отношений мелкая буржуазия действует не самостоятельно, а используется одним из двух основных классов для реализации своих классовых интересов. Так, большевикам удалось на определенном этапе использовать мелкобуржуазную крестьянскую массу в интересах классовой борьбы пролетариата. И, наоборот, крупный монополистический капитал Германии использовал мелкобуржуазную массу для реализации объективных интересов класса буржуазии - установления фашистской диктатуры и подавления коммунистического движения.
Возвращаясь к нашим баранам, понятно, что за мелкобуржуазным протестом стояли определенные «кукловоды». При этом ничуть не важна ни национальность, ни государственная принадлежность этих «кукловодов». Важно лишь то, что это определенные группы крупного капитала. А все капиталисты, независимо от национальности, действуют по отношению к рабочей силе ровным счетом так, как предписывают им объективные законы капитализма. Ведь любой буржуй есть ничто иное как персонифицированный капитал. А капиталу чужды такие категории как «национальность». Так вот абсолютно ясно, что весь протест, в своей сущности, был попыткой определенных групп крупной буржуазии отстранить от власти своих конкурентов, интересы которых и представляет правящая буржуазная группировка. А лозунги о «правах и свободах», с одной стороны, и «оранжевой угрозе», с другой стороны, - не более чем разные формы лжи, предназначенной для привлечения масс на сторону той или иной буржуазной группировки. Буржуазные свободы и буржуазный патриотизм - это не две разные «стратегии» буржуазии, не две разные политики, а две разные тактики ОБМАНА масс одним и тем же классом, с целью реализации объективных интересов этого класса. Как показывает исторический опыт, буржуазия для реализации своих интересов, готова встать, в том числе, и под красные знамена. Достаточно посмотреть на красно-капиталистический Китай.
Опрокинуть правящий буржуазный режим у «протестунов» и их кукловодов не получилось. Иного невозможно было ожидать, поскольку, кроме бестолкового лозунга «Россия без Путина» или обещания буржуазных свобод (иллюзорная сущность которых, пусть и подсознательно, но осознается массами), лидеры болотно-сахарной тусовки не смогли предложить массам какой-либо положительной программы.
«Честные выборы»? За 20 лет капитализма большая часть населения убедилась, что это утопия, потому 35-40% стабильно в них не участвуют. «Свободу политзаключенным»? Так пролетарские массы прекрасно видят, что эти «политзаключенные», по большей части, - «пассионарные» идиоты, политические онанисты (самовыражающиеся через якобы «революционное» «прямое действие») или откровенные хулиганы, никакого отношения к борьбе за пролетарские интересы не имеющие. Плевали массы и на «многопартийность», и на «выборы губернаторов», и на «гражданские свободы»… Для большей части населения это абсолютно пустые категории (каковыми, впрочем, они и являются). Потому идеи буржуазных «протестунов» оказались абсолютно чуждыми этому большинству. Мелкая буржуазия В ПРИНЦИПЕ во всех своих теориях не может выйти за рамки капитализма, соответственно, не может предложить массам никакого реального пути ликвидации противоречий этого самого капитализма, да и сама вынуждена метаться между ненавистью к крупному монополистическому капиталу, поставившему себе на службу государственную машину, и желанием всё же сохранить отношения частной собственности.
Отмечу и ещё одно обстоятельство. Это свойственная всем буржуазным движениям и организациям крайняя идейная и организационная раздробленность. Отсюда и крайне общий характер лозунгов, и неспособность к совместным сколь-либо решительным действиям. Так, было, как минимум два варианта обострить ситуацию - сдать депутатские мандаты по итогам думских выборов и снять кандидатуры на президентских выборах. Но буржуазная политика - это, в конечном счете, бизнес. А отказываться от своей «прибыли» в виде думских кресел ни один капиталист не станет. На словах - против «диктатуры» и за «честные выборы», на деле - неспособность предложить положительную программу а, следовательно, неспособность к решительным действиям, что означало в итоге лишь показной радикализм с целью выбивания из «диктаторского режима» подачек, в виде обещаний вернуть губернаторские выборы.
Учитывая вышесказанное, для правящей буржуазной группировки оказалось совсем не сложно разгромить «протестунов» на пропагандистском поле. Их объявили «оранжевыми революционерами», «зажравшейся московской тусовкой», неспособной представить какую-либо положительную программу. Даже на фоне сомнительных «достижений» путинского режима, буржуазные либералы с их кухонно-интеллигентской болтовней смотрелись бледно.
Таким образом, итогом трёхмесячного противостояния «протестунов» и правящего буржуазного режима стала уверенная победа последнего. Мелкой буржуазии и её организациям не удалось превратить реально существующее в массах недовольство путинским режимом в сколь-либо широкое протестное движение и возглавить его. Это движение охватило лишь ряд крупных городов. Оно было наиболее многочисленным сразу после думских выборов, но массы довольно быстро убедились в неспособности мелкобуржуазных вождей предложить альтернативу режиму и уж, тем более, опрокинуть его. А потому постепенно движение пошло на спад, ограничившись, в конечном счете, Москвой и, в меньшем масштабе, Санкт-Петербургом. Отдельные протестные вспышки наблюдаются и по сей день, но это уже фарс в виде попыток «сидения в фонтане».
Пролетариат, коммунисты и оппортунисты
Слабость коммунистического движения и, как следствие, низкий уровень классового сознания не позволили пролетарским массам принять в прошедших событиях сколь угодно самостоятельное участие. Следовательно, пролетарские массы либо использовались различными группировками буржуазии для реализации своих классовых интересов, либо вовсе игнорировали данные события.
Для начала о тех, кто использовался. Здесь нужно отметить, что противоборствующими буржуазными группировками в своих целях использовались разные отряды пролетариата.
Правящая группировка крупной монополистической буржуазии сделала ставку на промышленный пролетариат - наиболее массовый, но при этом наименее развитый в политическом плане. Правда, стоит отметить, что обратился к пролетарской массе путинский режим лишь в преддверии президентских выборов, по всей видимости, испугавшись, что иначе эта масса может поддержать мелкобуржуазных «протестунов». Поэтому в срочном порядке были пущены в оборот пропагандистские мифы о некой «стабильности», которую обеспечивает путинский режим, о «великой России» и стремлении неких «внешних сил» и связанных с ними «либералов» эту Россию развалить, о «недопустимости революций и гражданских войн». В общем, это был стандартный набор пропагандистских баек, на которые определенная часть пролетариев вполне логично «повелась» и поддержала существующий режим как участием в пропутинских акциях, так и непосредственно голосованием.
Однако стоит отметить, что, несмотря на все усилия, 35-40% избирателей вообще не приняли участия в президентских выборах. А учитывая то, что выбирать приходилось между представителями разных буржуазных группировок, а пролетарий, пусть пока и задним умом, но всё же понимает, что данный спектакль его не касается, можно с уверенностью сказать, что большинство проигнорировавших выборы - именно пролетарии.
Та буржуазная группировка, которая вывела массы на улицы под мелкобуржуазными лозунгами, тоже в какой-то мере использовала пролетариев в своих целях. Только это был уже совершенно другой отряд - высокооплачиваемые пролетарии умственного труда - «рабочая аристократия». Её характеристику я дал выше.
И если «запутинская» часть пролетариев поддержала власть, боясь, что будет хуже, но при этом не стояла на теоретических позициях буржуазии (потому-то и лозунги были либо наиболее абстрактны, либо приближены к жизни - «не хочешь голодать - голосуй за Путина»), то «противопутинская» часть вполне осознанно стояла на теоретических позициях классового врага пролетариата, а потому и была настроена антикоммунистически, связывая свое благополучие с развитием «нормального» капитализма.
Такая ситуация как раз и была использована правящим режимом для противопоставления промышленных рабочих провинции («честных работяг») зажравшемуся московскому «офисному планктону». Потому «классовая ненависть» у первых сработала лишь в строго определенную сторону - по отношению к «московским тунеядцам», которые, к тому же, хотят «Россию развалить». Тот факт, что местный буржуй есть враг прямой и самый непосредственный, пока этой массой не осознается. Собственно, такой верный пропагандистский ход, несомненно добавил голосов Путину. А определенная часть пролетариев послушно поддержала одних классовых врагов против других классовых врагов.
Теперь о роли коммунистов. К сожалению, нужно признать, что коммунистическое движение настолько слабо, что объективно было неспособно воспрепятствовать использованию пролетарских масс в своих целях буржуазией. И уж тем более оно не было способно повести за собой мелкобуржуазные массы. А потому коммунисты ограничились научным анализом текущего момента.
Действия же оппортунистов заслуживают особого разговора. В событиях приняли самое непосредственное участие три отряда оппортунистов. Первые, во главе с Кургиняном, заняли сторону правящей буржуазной группировки, оправдываясь противостоянием «западной угрозе». Вторые, «Левый фронт» и компания однозначно встали на сторону оппозиционной буржуазной группировки. Третьи, в лице КПРФ, заняли двойственную позицию - к мелкобуржуазному протесту открыто не примкнули, но организовывали собственные протестные митинги, на которых повторяли всё те же мелкобуржуазные лозунги.
Несмотря на кажущуюся разницу в идеологиях всех этих движений, объединяют их два момента. Во-первых, это отсутствие научной платформы, полнейшая научная безграмотность руководства и партийных масс и, как следствие, неверная оценка текущего момента и неверная практика. Во-вторых, это сознательное или несознательное отстаивание объективных интересов класса буржуазии.
О Кургиняне и его идеях написано уже довольно много. Его скрещивание Маркса с Вебером, патриотизм и цивилизационный подход не могли привести ни к чему иному, как к выводу о необходимости «спасения России» и противостояния «оранжевой чуме». Так что его действия оказались вполне предсказуемы.
Больший интерес представляет позиция так называемых «левых радикалов». Эти не наделенные особым умом сторонники «прямого действия», как только массы вывалили на улицы, протестуя против «фальсификации выборов», сделали вывод о «революционной ситуации». То, под КАКИМИ лозунгами вышли эти массы на улицы, какой КЛАССОВЫЙ состав протестующих и кто возглавил протесты, - для господ из «Левого фронта» не имело никакого значения. Зачем научный анализ? Ведь главное - «прямое действие»!
Однако впоследствии кое-какая «теоретическая платформа» под участие в протестах всё же была подведена. Когда стало ясно, что возглавили протестное движение абсолютно одиозные либеральные фигуры, что именно с либеральными идеями связаны чаяния протестующих и что место «левых» в данном протесте - на задворках, тогда и была высказана далеко не новая оппортунистическая идея о необходимости «буржуазно-демократической революции». «Логика» тут столь же проста, сколь и антинаучна. Путинский режим квалифицирован как «диктаторский», при котором отсутствуют «демократические свободы». Следовательно, первейшей задачей коммунистов является уничтожение этого режима во что бы то ни стало и в союзе с кем угодно. Соответственно, если протест против режима возглавляется буржуазией, то нужно эту буржуазию и поддерживать.
Напомню, что коммунисты понимают сущность буржуазных «демократических свобод», служащих лишь ширмой для диктатуры буржуазии, которой, по сути, является любое, даже самое либеральное капиталистическое государство. А потому борются за эти свободы лишь в том случае, когда существующий уровень таких свобод крайне затрудняет или вовсе делает невозможным ведение легальной коммунистической пропаганды. Для того уровня развития коммунистического движения, который есть сейчас, буржуазных свобод вполне достаточно. Их хватает как для развития и пропаганды марксистской науки, так и, забегая вперед, для партийного строительства. Даже пресловутый «закон об экстремизме» ни в коей мере не свидетельствует об обратном. Да, он может быть применен против кого угодно. Но даже в тех буржуазных государствах, где нет таких законов, не приходится сомневаться, что в случае усиления коммунистического движения подобный закон будет буржуазной властью очень быстро написан. А потому, дело не в правовой норме, а в том, как и против кого она применяется. В настоящий момент видно, что она применяется либо вовсе против антикоммунистических сил (националистов), либо против той части «левого» спектра, которая занимается чем угодно, только не марксистской наукой и пропагандой.
Таким образом, анализ существующего буржуазного режима оппортунистами, сознательно или несознательно, был сделан неверно. Следовательно, неверным было и решение примкнуть к «буржуазно-демократическому» протесту. Однако оппортунисты пошли еще дальше. Они не просто примкнули к протестующим мелкобуржуазным массам, но, в силу своей научной импотенции, ничего, кроме собственно мелкобуржуазных лозунгов, этим массам предложить не смогли. Гордо называя себя «коммунистами», которые по определению должны отстаивать интересы пролетариата, господа оппортунисты не выдвинули ни одного собственно пролетарского лозунга, то есть такого, в котором отражались бы объективные классовые интересы пролетариата. Максимум, на что они оказались способны, - мелкобуржуазный радикализм. В итоге оппортунисты заняли «почетное» место в «хвосте» у протестующих мелкобуржуазных масс, которые, по идее, коммунисты должны вести за собой, использовать их в интересах классовой борьбы пролетариата против буржуазии.
Прошедшие события со всей четкостью продемонстрировали пролетариату, что под красными флагами того же «Левого фронта» скрывается самый оголтелый оппортунизм, что на деле эти господа отстаивают не пролетарские интересы, а интересы определенной группировки буржуазии; что на деле они в принципе неспособны эти пролетарские интересы отстаивать, поскольку не владеют научной марксистской теорией.
На примере данных событий очень хорошо видно, что пренебрежение марксистской наукой приводит не просто к принятию неверных решений в политике, но и абсолютно неизбежно эти неверные решения служат реализации объективных интересов буржуазии. Тактика «прямого действия», «хождения в массы» с тем, чтобы «учиться вместе с массой», - эта тактика, не имеющая под собой никакой научной основы, служит интересам буржуазии.
С самого начала было понятно, что тактика «левых радикалов» в мелкобуржуазном протесте окажется абсолютно провальной. Буржуазные протестуны получили от правящего режима ряд подачек в виде обещаний изменить законодательство о партиях и вернуть выборы губернаторов и удовлетворились, оппортунисты в очередной раз разоблачились перед пролетарской массой, пролетарская масса использовалась правящей буржуазной группировкой в своих целях, поскольку между двумя лозунгами - «Долой Путина!» и «За Путина - или будешь голодать» - выбор для пролетария, учитывая его низкий научный уровень, очевиден. Итоги президентских выборов показали, что правящая буржуазная группировка выиграла у «протестунов» с разгромным счетом при помощи нехитрых пропагандистских манипуляций. Никакого «краха режима», который пророчили многие лево-либеральные придурки, не случилось, как не случилось и «кровопролития», после которого, якобы, должна была случиться «народная революция». Режим обыграл политических банкротов и научных импотентов из числа оппортунистов убедительно и бескровно.
Общие выводы
Итак, какие же выводы необходимо сделать из прошедших событий.
Первое. Недовольство существующим буржуазным режимом в широких массах, безусловно, существует. Эти массы при определенных условиях вполне способны к уличным протестным действиям.
Второе. Мелкая буржуазия и стоящие за ней группировки буржуазии крупной оказались неспособны при помощи либеральных лозунгов повести за собой массы (прежде всего, пролетарские массы) и создать широкое протестное движение. Социальная база протестного движения была крайне узка и ограничилась собственно мелкобуржуазными слоями, а так же современной «рабочей аристократией».
Третье. В силу слаборазвитости коммунистического движения и без научного руководства со стороны коммунистов, участие пролетариата в указанных событиях свелось к его использованию в интересах противостоящих буржуазных группировок. При этом правящему буржуазному режиму удалось при помощи нехитрой пропаганды «стабильности» привлечь определенную часть пролетарской массы на свою сторону. Мелкобуржуазные «протестуны» же вовсе отказались от обращения к пролетарской массе и даже обвиняли режим чуть ли ни в обращении к «быдлу».
Четвертое. Абсолютно провальной была и тактика оппортунистов в данных событиях. В силу научно-теоретической безграмотности, они, не проведя никакого марксистского анализа текущего момента, безоговорочно встали на сторону протестующей стороны под мелкобуржуазные лозунги. Таким образом, гордо называя себя «коммунистами», они оказались не в авангарде пролетариата, а в хвосте одной из буржуазных группировок. Вместо отстаивания объективных интересов пролетариата и проведения собственно пролетарской линии пусть даже в мелкобуржуазном протесте, они возвели в абсолют лозунг «Россия без Путина», проводя, фактически, линию одной из групп буржуазии. Позиция оппортунистов свелась к следующему: «пролетарскую линию нам либералы проводить не дают, поэтому будем поддерживать линию буржуазную». Очевидно, что таким образом оппортунисты всех мастей вновь продемонстрировали свою предательскую роль по отношению к пролетариату.
Пятое. Абсолютно очевидно, что путь к исключению использования пролетарской массы в интересах разных групп классового врага один - освоение этой массой марксистской революционной теории. Первейшей задачей коммунистов как раз и является научное просвещение пролетариата, развитие его классового сознания, выработка верной пролетарской стратегии и тактики. Но для этого сами коммунисты должны владеть этой теорией, иметь навыки диаматического мышления. В связи с этим главной задачей каждого коммуниста является именно марксистское самообразование. Пренебрежение научной теорией НЕМИНУЕМО приводит в политике к действиям в интересах класса буржуазии. Именно интересам этого класса одинаково служит и парламентский кретинизм КПРФ, и «антиоранжевое» кургинянство, и безмозглое преклонение перед «прямым действием» господ их «Левого фронта» и Ко.
Шестое. В силу действия закона капиталистического накопления положение пролетарских масс ухудшается как в абсолютном, так и в относительном выражении. Безусловно, абсолютное обнищание пролетариев в современной РФ уже далеко не то, что было 100 лет назад. Оно уже не означает голодную смерть. Материальное положение современных российских пролетариев уже вполне можно назвать сносным. Однако этот процесс абсолютного обнищания все равно идет. Он выражается и в отставании роста доходов от инфляции, и в развитии кредитной сферы (когда то, что раньше покупалось из накоплений, теперь вынужденно покупается в кредит).Так или иначе, пролетарий это чувствует, и его недовольство растет. Очевидно, что пролетарий так же осознает, что улучшение его положения никак не связано с реализацией лозунгов мелкой буржуазии. Именно поэтому пролетарская масса и не поддержала «протестунов». И это уже большой плюс. У пролетариата нет иллюзий касательно буржуазных свобод и буржуазных институтов.
Правящей группировке удалось привлечь часть пролетариев на свою сторону, обратившись к их желудкам. Пролетарий не питает иллюзий, что при Путине ему будет лучше, он боится, что без Путина будет хуже.
Таким образом, для коммунистов складывается очень благоприятная ситуация, когда ни одна из существующих политических сил не пользуется в пролетарской среде какой-либо серьезной поддержкой и даже не пытается спекулировать на собственно пролетарских лозунгах. Пролетарии пока вынуждены выбирать из двух зол. Дело коммунистов - сформулировать и донести до пролетарской массы положительную программу реализации объективных интересов пролетариата, первейший из которых - пролетарская диктатура.
Можно с уверенностью сказать, что с победой Путина на президентских выборах в первом туре волна уличных протестов под мелкобуржуазными лозунгами пойдет на спад. Поэтому имеет смысл подвести итоги прошедших событий с марксистских позиций. Для этого имеет смысл рассмотреть классовую расстановку сил. В событиях можно выделить трёх наиболее крупных участников. Во-первых, это правящая буржуазная группировка, отстаивающая интересы крупной монополистической буржуазии. Во-вторых, это оппозиционная буржуазная группировка, выступившая под мелкобуржуазными лозунгами. В-третьих, это пролетариат, который, впрочем, никакого самостоятельного участия в событиях не принимал в силу низкого уровня классового сознания. Итак, обо всём по порядку.
Буржуазные протестуны, их лозунги и вожди
Начну именно с этой группы, поскольку именно она «заварила кашу». С самого начала было понятно, что на улицы вышли не абстрактные «люди», а представители вполне определенных классов и прослоек и что вышли они на улицы со вполне конкретными лозунгами, которые тоже не могут отражать каких-либо интересов, кроме классовых. Классовую сущность этих лозунгов определить было вполне не сложно. Это мелкобуржуазные по своей сути лозунги, отражающие иллюзии мелкой буржуазии касательно «хорошего капитализма». Мелкая буржуазия, являясь всё же буржуазией, не заинтересована в уничтожении капитализма, но являясь буржуазией мелкой, постоянно испытывает на себе гнёт крупного капитала, который вытесняет ее из многих сегментов рынка, давит на нее кредитами, коррупционной системой, а экономические кризисы и вовсе ведут к широкомасштабной пролетаризации мелкобуржуазных слоев.
Интерес мелкой буржуазии сохранить капитализм, но без «перекосов» находит свое отражение в либеральной идеологии. Эта идеология объявляет «перекосами» всё то, что является объективными законами капитализма. Без пожирания слабейшего мелкого бизнеса сильнейшим крупным (то есть без конкуренции), без коррупции, без развития крупного промышленного производства и монополизации, ведущей к вытеснению мелкого бизнеса со многих рынков, капитализм невозможен.
Но, несмотря на это, мелкобуржуазные либеральные иллюзии касательно капитализма разделяются довольно широкими слоями, причем не только собственно мелкобуржуазными. Об этом как раз и свидетельствует социальный состав протестовавших. Большую часть митинговавшей «массовки» составили представители современной «рабочей аристократии» - высококвалифицированные работники умственного труда, которые по своему материальному положению ближе как раз к мелкой буржуазии, чем к остальной пролетарской массе. Эта прослойка поголовно заражена буржуазным мировоззрением и связывает свое благополучие с развитием и «улучшением» капитализма. Диктатура пролетариата не в их интересах, их абсолютно не устраивает принцип оплаты по труду.
Являясь по сути такими же наемными рабами, как и промышленные пролетарии, они считают себя неким «средним классом». А потому социализм, который покончит с их привилегированным положением, ни в коей мере данных господ не привлекает. Осознанию собственного рабского положения сильно мешает высокий уровень дохода, позволяющий, в принципе, прыгнуть и в разряд мелкой буржуазии, а также умственный характер труда, высокий образовательный уровень, отрывающий «рабочего аристократа» от остальной пролетарской массы. Ему, безусловно, по «понятиям» ближе сидящий в соседнем кабинете капиталист-эксплуататор, чем, «бескультурный», по его мнению, пролетарий Вася с соседнего завода.
Однако, несмотря на такой не собственно мелкобуржуазный состав «болотно-сахарной» тусовки, протест можно однозначно охарактеризовать как мелкобуржуазный, поскольку лозунги и идеология участников отражают чаяния именно мелкой буржуазии.
Стоит отметить и другой аспект. Не являясь каким-то особым классом, мелкая буржуазия не имеет собственных особых классовых интересов. Быстро радикализирующаяся в силу своего места в системе производственных отношений мелкая буржуазия действует не самостоятельно, а используется одним из двух основных классов для реализации своих классовых интересов. Так, большевикам удалось на определенном этапе использовать мелкобуржуазную крестьянскую массу в интересах классовой борьбы пролетариата. И, наоборот, крупный монополистический капитал Германии использовал мелкобуржуазную массу для реализации объективных интересов класса буржуазии - установления фашистской диктатуры и подавления коммунистического движения.
Возвращаясь к нашим баранам, понятно, что за мелкобуржуазным протестом стояли определенные «кукловоды». При этом ничуть не важна ни национальность, ни государственная принадлежность этих «кукловодов». Важно лишь то, что это определенные группы крупного капитала. А все капиталисты, независимо от национальности, действуют по отношению к рабочей силе ровным счетом так, как предписывают им объективные законы капитализма. Ведь любой буржуй есть ничто иное как персонифицированный капитал. А капиталу чужды такие категории как «национальность». Так вот абсолютно ясно, что весь протест, в своей сущности, был попыткой определенных групп крупной буржуазии отстранить от власти своих конкурентов, интересы которых и представляет правящая буржуазная группировка. А лозунги о «правах и свободах», с одной стороны, и «оранжевой угрозе», с другой стороны, - не более чем разные формы лжи, предназначенной для привлечения масс на сторону той или иной буржуазной группировки. Буржуазные свободы и буржуазный патриотизм - это не две разные «стратегии» буржуазии, не две разные политики, а две разные тактики ОБМАНА масс одним и тем же классом, с целью реализации объективных интересов этого класса. Как показывает исторический опыт, буржуазия для реализации своих интересов, готова встать, в том числе, и под красные знамена. Достаточно посмотреть на красно-капиталистический Китай.
Опрокинуть правящий буржуазный режим у «протестунов» и их кукловодов не получилось. Иного невозможно было ожидать, поскольку, кроме бестолкового лозунга «Россия без Путина» или обещания буржуазных свобод (иллюзорная сущность которых, пусть и подсознательно, но осознается массами), лидеры болотно-сахарной тусовки не смогли предложить массам какой-либо положительной программы.
«Честные выборы»? За 20 лет капитализма большая часть населения убедилась, что это утопия, потому 35-40% стабильно в них не участвуют. «Свободу политзаключенным»? Так пролетарские массы прекрасно видят, что эти «политзаключенные», по большей части, - «пассионарные» идиоты, политические онанисты (самовыражающиеся через якобы «революционное» «прямое действие») или откровенные хулиганы, никакого отношения к борьбе за пролетарские интересы не имеющие. Плевали массы и на «многопартийность», и на «выборы губернаторов», и на «гражданские свободы»… Для большей части населения это абсолютно пустые категории (каковыми, впрочем, они и являются). Потому идеи буржуазных «протестунов» оказались абсолютно чуждыми этому большинству. Мелкая буржуазия В ПРИНЦИПЕ во всех своих теориях не может выйти за рамки капитализма, соответственно, не может предложить массам никакого реального пути ликвидации противоречий этого самого капитализма, да и сама вынуждена метаться между ненавистью к крупному монополистическому капиталу, поставившему себе на службу государственную машину, и желанием всё же сохранить отношения частной собственности.
Отмечу и ещё одно обстоятельство. Это свойственная всем буржуазным движениям и организациям крайняя идейная и организационная раздробленность. Отсюда и крайне общий характер лозунгов, и неспособность к совместным сколь-либо решительным действиям. Так, было, как минимум два варианта обострить ситуацию - сдать депутатские мандаты по итогам думских выборов и снять кандидатуры на президентских выборах. Но буржуазная политика - это, в конечном счете, бизнес. А отказываться от своей «прибыли» в виде думских кресел ни один капиталист не станет. На словах - против «диктатуры» и за «честные выборы», на деле - неспособность предложить положительную программу а, следовательно, неспособность к решительным действиям, что означало в итоге лишь показной радикализм с целью выбивания из «диктаторского режима» подачек, в виде обещаний вернуть губернаторские выборы.
Учитывая вышесказанное, для правящей буржуазной группировки оказалось совсем не сложно разгромить «протестунов» на пропагандистском поле. Их объявили «оранжевыми революционерами», «зажравшейся московской тусовкой», неспособной представить какую-либо положительную программу. Даже на фоне сомнительных «достижений» путинского режима, буржуазные либералы с их кухонно-интеллигентской болтовней смотрелись бледно.
Таким образом, итогом трёхмесячного противостояния «протестунов» и правящего буржуазного режима стала уверенная победа последнего. Мелкой буржуазии и её организациям не удалось превратить реально существующее в массах недовольство путинским режимом в сколь-либо широкое протестное движение и возглавить его. Это движение охватило лишь ряд крупных городов. Оно было наиболее многочисленным сразу после думских выборов, но массы довольно быстро убедились в неспособности мелкобуржуазных вождей предложить альтернативу режиму и уж, тем более, опрокинуть его. А потому постепенно движение пошло на спад, ограничившись, в конечном счете, Москвой и, в меньшем масштабе, Санкт-Петербургом. Отдельные протестные вспышки наблюдаются и по сей день, но это уже фарс в виде попыток «сидения в фонтане».
Пролетариат, коммунисты и оппортунисты
Слабость коммунистического движения и, как следствие, низкий уровень классового сознания не позволили пролетарским массам принять в прошедших событиях сколь угодно самостоятельное участие. Следовательно, пролетарские массы либо использовались различными группировками буржуазии для реализации своих классовых интересов, либо вовсе игнорировали данные события.
Для начала о тех, кто использовался. Здесь нужно отметить, что противоборствующими буржуазными группировками в своих целях использовались разные отряды пролетариата.
Правящая группировка крупной монополистической буржуазии сделала ставку на промышленный пролетариат - наиболее массовый, но при этом наименее развитый в политическом плане. Правда, стоит отметить, что обратился к пролетарской массе путинский режим лишь в преддверии президентских выборов, по всей видимости, испугавшись, что иначе эта масса может поддержать мелкобуржуазных «протестунов». Поэтому в срочном порядке были пущены в оборот пропагандистские мифы о некой «стабильности», которую обеспечивает путинский режим, о «великой России» и стремлении неких «внешних сил» и связанных с ними «либералов» эту Россию развалить, о «недопустимости революций и гражданских войн». В общем, это был стандартный набор пропагандистских баек, на которые определенная часть пролетариев вполне логично «повелась» и поддержала существующий режим как участием в пропутинских акциях, так и непосредственно голосованием.
Однако стоит отметить, что, несмотря на все усилия, 35-40% избирателей вообще не приняли участия в президентских выборах. А учитывая то, что выбирать приходилось между представителями разных буржуазных группировок, а пролетарий, пусть пока и задним умом, но всё же понимает, что данный спектакль его не касается, можно с уверенностью сказать, что большинство проигнорировавших выборы - именно пролетарии.
Та буржуазная группировка, которая вывела массы на улицы под мелкобуржуазными лозунгами, тоже в какой-то мере использовала пролетариев в своих целях. Только это был уже совершенно другой отряд - высокооплачиваемые пролетарии умственного труда - «рабочая аристократия». Её характеристику я дал выше.
И если «запутинская» часть пролетариев поддержала власть, боясь, что будет хуже, но при этом не стояла на теоретических позициях буржуазии (потому-то и лозунги были либо наиболее абстрактны, либо приближены к жизни - «не хочешь голодать - голосуй за Путина»), то «противопутинская» часть вполне осознанно стояла на теоретических позициях классового врага пролетариата, а потому и была настроена антикоммунистически, связывая свое благополучие с развитием «нормального» капитализма.
Такая ситуация как раз и была использована правящим режимом для противопоставления промышленных рабочих провинции («честных работяг») зажравшемуся московскому «офисному планктону». Потому «классовая ненависть» у первых сработала лишь в строго определенную сторону - по отношению к «московским тунеядцам», которые, к тому же, хотят «Россию развалить». Тот факт, что местный буржуй есть враг прямой и самый непосредственный, пока этой массой не осознается. Собственно, такой верный пропагандистский ход, несомненно добавил голосов Путину. А определенная часть пролетариев послушно поддержала одних классовых врагов против других классовых врагов.
Теперь о роли коммунистов. К сожалению, нужно признать, что коммунистическое движение настолько слабо, что объективно было неспособно воспрепятствовать использованию пролетарских масс в своих целях буржуазией. И уж тем более оно не было способно повести за собой мелкобуржуазные массы. А потому коммунисты ограничились научным анализом текущего момента.
Действия же оппортунистов заслуживают особого разговора. В событиях приняли самое непосредственное участие три отряда оппортунистов. Первые, во главе с Кургиняном, заняли сторону правящей буржуазной группировки, оправдываясь противостоянием «западной угрозе». Вторые, «Левый фронт» и компания однозначно встали на сторону оппозиционной буржуазной группировки. Третьи, в лице КПРФ, заняли двойственную позицию - к мелкобуржуазному протесту открыто не примкнули, но организовывали собственные протестные митинги, на которых повторяли всё те же мелкобуржуазные лозунги.
Несмотря на кажущуюся разницу в идеологиях всех этих движений, объединяют их два момента. Во-первых, это отсутствие научной платформы, полнейшая научная безграмотность руководства и партийных масс и, как следствие, неверная оценка текущего момента и неверная практика. Во-вторых, это сознательное или несознательное отстаивание объективных интересов класса буржуазии.
О Кургиняне и его идеях написано уже довольно много. Его скрещивание Маркса с Вебером, патриотизм и цивилизационный подход не могли привести ни к чему иному, как к выводу о необходимости «спасения России» и противостояния «оранжевой чуме». Так что его действия оказались вполне предсказуемы.
Больший интерес представляет позиция так называемых «левых радикалов». Эти не наделенные особым умом сторонники «прямого действия», как только массы вывалили на улицы, протестуя против «фальсификации выборов», сделали вывод о «революционной ситуации». То, под КАКИМИ лозунгами вышли эти массы на улицы, какой КЛАССОВЫЙ состав протестующих и кто возглавил протесты, - для господ из «Левого фронта» не имело никакого значения. Зачем научный анализ? Ведь главное - «прямое действие»!
Однако впоследствии кое-какая «теоретическая платформа» под участие в протестах всё же была подведена. Когда стало ясно, что возглавили протестное движение абсолютно одиозные либеральные фигуры, что именно с либеральными идеями связаны чаяния протестующих и что место «левых» в данном протесте - на задворках, тогда и была высказана далеко не новая оппортунистическая идея о необходимости «буржуазно-демократической революции». «Логика» тут столь же проста, сколь и антинаучна. Путинский режим квалифицирован как «диктаторский», при котором отсутствуют «демократические свободы». Следовательно, первейшей задачей коммунистов является уничтожение этого режима во что бы то ни стало и в союзе с кем угодно. Соответственно, если протест против режима возглавляется буржуазией, то нужно эту буржуазию и поддерживать.
Напомню, что коммунисты понимают сущность буржуазных «демократических свобод», служащих лишь ширмой для диктатуры буржуазии, которой, по сути, является любое, даже самое либеральное капиталистическое государство. А потому борются за эти свободы лишь в том случае, когда существующий уровень таких свобод крайне затрудняет или вовсе делает невозможным ведение легальной коммунистической пропаганды. Для того уровня развития коммунистического движения, который есть сейчас, буржуазных свобод вполне достаточно. Их хватает как для развития и пропаганды марксистской науки, так и, забегая вперед, для партийного строительства. Даже пресловутый «закон об экстремизме» ни в коей мере не свидетельствует об обратном. Да, он может быть применен против кого угодно. Но даже в тех буржуазных государствах, где нет таких законов, не приходится сомневаться, что в случае усиления коммунистического движения подобный закон будет буржуазной властью очень быстро написан. А потому, дело не в правовой норме, а в том, как и против кого она применяется. В настоящий момент видно, что она применяется либо вовсе против антикоммунистических сил (националистов), либо против той части «левого» спектра, которая занимается чем угодно, только не марксистской наукой и пропагандой.
Таким образом, анализ существующего буржуазного режима оппортунистами, сознательно или несознательно, был сделан неверно. Следовательно, неверным было и решение примкнуть к «буржуазно-демократическому» протесту. Однако оппортунисты пошли еще дальше. Они не просто примкнули к протестующим мелкобуржуазным массам, но, в силу своей научной импотенции, ничего, кроме собственно мелкобуржуазных лозунгов, этим массам предложить не смогли. Гордо называя себя «коммунистами», которые по определению должны отстаивать интересы пролетариата, господа оппортунисты не выдвинули ни одного собственно пролетарского лозунга, то есть такого, в котором отражались бы объективные классовые интересы пролетариата. Максимум, на что они оказались способны, - мелкобуржуазный радикализм. В итоге оппортунисты заняли «почетное» место в «хвосте» у протестующих мелкобуржуазных масс, которые, по идее, коммунисты должны вести за собой, использовать их в интересах классовой борьбы пролетариата против буржуазии.
Прошедшие события со всей четкостью продемонстрировали пролетариату, что под красными флагами того же «Левого фронта» скрывается самый оголтелый оппортунизм, что на деле эти господа отстаивают не пролетарские интересы, а интересы определенной группировки буржуазии; что на деле они в принципе неспособны эти пролетарские интересы отстаивать, поскольку не владеют научной марксистской теорией.
На примере данных событий очень хорошо видно, что пренебрежение марксистской наукой приводит не просто к принятию неверных решений в политике, но и абсолютно неизбежно эти неверные решения служат реализации объективных интересов буржуазии. Тактика «прямого действия», «хождения в массы» с тем, чтобы «учиться вместе с массой», - эта тактика, не имеющая под собой никакой научной основы, служит интересам буржуазии.
С самого начала было понятно, что тактика «левых радикалов» в мелкобуржуазном протесте окажется абсолютно провальной. Буржуазные протестуны получили от правящего режима ряд подачек в виде обещаний изменить законодательство о партиях и вернуть выборы губернаторов и удовлетворились, оппортунисты в очередной раз разоблачились перед пролетарской массой, пролетарская масса использовалась правящей буржуазной группировкой в своих целях, поскольку между двумя лозунгами - «Долой Путина!» и «За Путина - или будешь голодать» - выбор для пролетария, учитывая его низкий научный уровень, очевиден. Итоги президентских выборов показали, что правящая буржуазная группировка выиграла у «протестунов» с разгромным счетом при помощи нехитрых пропагандистских манипуляций. Никакого «краха режима», который пророчили многие лево-либеральные придурки, не случилось, как не случилось и «кровопролития», после которого, якобы, должна была случиться «народная революция». Режим обыграл политических банкротов и научных импотентов из числа оппортунистов убедительно и бескровно.
Общие выводы
Итак, какие же выводы необходимо сделать из прошедших событий.
Первое. Недовольство существующим буржуазным режимом в широких массах, безусловно, существует. Эти массы при определенных условиях вполне способны к уличным протестным действиям.
Второе. Мелкая буржуазия и стоящие за ней группировки буржуазии крупной оказались неспособны при помощи либеральных лозунгов повести за собой массы (прежде всего, пролетарские массы) и создать широкое протестное движение. Социальная база протестного движения была крайне узка и ограничилась собственно мелкобуржуазными слоями, а так же современной «рабочей аристократией».
Третье. В силу слаборазвитости коммунистического движения и без научного руководства со стороны коммунистов, участие пролетариата в указанных событиях свелось к его использованию в интересах противостоящих буржуазных группировок. При этом правящему буржуазному режиму удалось при помощи нехитрой пропаганды «стабильности» привлечь определенную часть пролетарской массы на свою сторону. Мелкобуржуазные «протестуны» же вовсе отказались от обращения к пролетарской массе и даже обвиняли режим чуть ли ни в обращении к «быдлу».
Четвертое. Абсолютно провальной была и тактика оппортунистов в данных событиях. В силу научно-теоретической безграмотности, они, не проведя никакого марксистского анализа текущего момента, безоговорочно встали на сторону протестующей стороны под мелкобуржуазные лозунги. Таким образом, гордо называя себя «коммунистами», они оказались не в авангарде пролетариата, а в хвосте одной из буржуазных группировок. Вместо отстаивания объективных интересов пролетариата и проведения собственно пролетарской линии пусть даже в мелкобуржуазном протесте, они возвели в абсолют лозунг «Россия без Путина», проводя, фактически, линию одной из групп буржуазии. Позиция оппортунистов свелась к следующему: «пролетарскую линию нам либералы проводить не дают, поэтому будем поддерживать линию буржуазную». Очевидно, что таким образом оппортунисты всех мастей вновь продемонстрировали свою предательскую роль по отношению к пролетариату.
Пятое. Абсолютно очевидно, что путь к исключению использования пролетарской массы в интересах разных групп классового врага один - освоение этой массой марксистской революционной теории. Первейшей задачей коммунистов как раз и является научное просвещение пролетариата, развитие его классового сознания, выработка верной пролетарской стратегии и тактики. Но для этого сами коммунисты должны владеть этой теорией, иметь навыки диаматического мышления. В связи с этим главной задачей каждого коммуниста является именно марксистское самообразование. Пренебрежение научной теорией НЕМИНУЕМО приводит в политике к действиям в интересах класса буржуазии. Именно интересам этого класса одинаково служит и парламентский кретинизм КПРФ, и «антиоранжевое» кургинянство, и безмозглое преклонение перед «прямым действием» господ их «Левого фронта» и Ко.
Шестое. В силу действия закона капиталистического накопления положение пролетарских масс ухудшается как в абсолютном, так и в относительном выражении. Безусловно, абсолютное обнищание пролетариев в современной РФ уже далеко не то, что было 100 лет назад. Оно уже не означает голодную смерть. Материальное положение современных российских пролетариев уже вполне можно назвать сносным. Однако этот процесс абсолютного обнищания все равно идет. Он выражается и в отставании роста доходов от инфляции, и в развитии кредитной сферы (когда то, что раньше покупалось из накоплений, теперь вынужденно покупается в кредит).Так или иначе, пролетарий это чувствует, и его недовольство растет. Очевидно, что пролетарий так же осознает, что улучшение его положения никак не связано с реализацией лозунгов мелкой буржуазии. Именно поэтому пролетарская масса и не поддержала «протестунов». И это уже большой плюс. У пролетариата нет иллюзий касательно буржуазных свобод и буржуазных институтов.
Правящей группировке удалось привлечь часть пролетариев на свою сторону, обратившись к их желудкам. Пролетарий не питает иллюзий, что при Путине ему будет лучше, он боится, что без Путина будет хуже.
Таким образом, для коммунистов складывается очень благоприятная ситуация, когда ни одна из существующих политических сил не пользуется в пролетарской среде какой-либо серьезной поддержкой и даже не пытается спекулировать на собственно пролетарских лозунгах. Пролетарии пока вынуждены выбирать из двух зол. Дело коммунистов - сформулировать и донести до пролетарской массы положительную программу реализации объективных интересов пролетариата, первейший из которых - пролетарская диктатура.