ЦЕРКОВНО-СЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК - ЭТО ЦЕРКОВНАЯ ФЕНЯ
Думаете, опять атеисты над православной верой извращаются?
Да еще в канун празднования дней славянской письменности и культуры?
Таки нет.
Эти слова принадлежат православному игумну-филологу Иннокентию Павлову.
А относятся они к периоду церковных дискуссий о переводе богослужений на русский язык. Вообще я люблю ЦСЯ - за его поэтичность и к тому же он единый для всего православного пространство - интегративный фактор, так сказать. Но в то же время это мертвый язык - как не менее звучная латынь. И искусственно созданный язык - как эсперанто.
Но все это, конечно, дело вкуса. А вот среди нынешних православных едва ли наберется 1%, полностью понимающих язык службы. Разговоры о необходимости перевода службы на русский язык время от времени поднимаются и сегодня - тем же Кураевым. Поэтому особенно любопытно полистать высказывания священников всех рангов о богослужении из книги деятелей Собора 1917-18 гг.
Это, пожалуй, самая честная оценка уровня "православности" населения, которую мне когда-либо приходилось встречать (читать много интересных букв):
Стр.15. Доказана непригодность богослужебных книг, оставленных нам справщиками 17 в., и желательно их перевести на русский язык».
Стр. 45. «Наше чудное умилительное, трогательное богослужение пропадает для православного народа. Если Достоевский плакал у плащаницы, как же бы все рыдали, если бы понимали это «бдение над гробом Жизнодавца?» Как может человек правильно логически и с чувством читать для других то, что он сам не понимает? Какие азбучные истины, и не проводятся в жизнь». («Церковный вестник» за 1906 г. Священник А. Лиховицкий)
Архиепископ Ярославский Иаков : «Возвышенное богослужение наше из-за пристрастия к умершему языку превращается в непонятное словоизвержение для поющих, читающих и слушающих» и предлагал «приступить немедленно к новому переводу на новославянский, всем понятный и вразумительный».
Ст. 48. «Тупое пристрастие к обряду и магии непонятного языка, твёрдое убеждение, что Богу и невозможно молиться на другом языке.
Священник М.С. Елабужский: «Перевод богослужебных книг на русский язык необходим в силу нелепости славянского текста… Ничем не доказано, что апостолы и Христос молились на древнееврейском языке.
Подольский епархиальный съезд: «Съезд признаёт, что Церковь должна иметь характер народный, национальный. Служба на славянском языке не благоприятствует подъёму религиозного чувства… Съезд постановил вести проповедь и читать Евангелие на родном, украинском языке, объясняя народу великое значение для народа его материнского языка».
Протоиерей А.Устьинский: «Необходимо без всякого промедления ввести русскую стихотворную речь в богослужение и в проповедь… Почему бы иногда вместо чтения кафизм и шестопсалмия, не пропеть положенную на ноты оду «Бог» или что-либо подобное?».
Протоиерей С.Щукин потребовал «открыть двери свободному творчеству священника»; «Следовало бы допустить в наше богослужение личное творчество священника и вообще свободное творчество родного русского слова. Да не убоятся религиозные люди».
Стр.85. «В комиссии архиепископа Иеронима рекомендуется «читать и петь псалмы по русскому переводу Священного Писания». Для домашнего употребления следует заучивать молитвы в понятном русском тексте. Особенно нужно это - в отношении детей: им следует дать возможность молиться Богу с пониманием слов молитв»
Православная служба остается мёртвою по причине недоступности языка для народного понимания. Все народы славят Бога на родном языке, а мы на чужом. Богослужение будет достигать своей цели тогда, когда будет совершаться на языке, понятном для всех, то есть на родном русском языке».
Стр. 36. «Наши прихожане стоят, переминаясь с ноги на ногу перед закрытым алтарём. Они не слышат, что там читает священник, а чаще и не понимают, что там происходит. В нашем богослужении остаются всего два светлых момента - когда поют Символ веры и «Отче наш» - это совершенно недостаточно».
Стр.319. Епископ Минский Михаил: «Желательно, чтобы богослужение в храме совершались на понятном для богомольца языке. А между тем, православному русскому народу приходится слушать богослужение на этом языке, испытывая крайние трудности в понимании Священного Писания и богослужебных молитв и песнопений. Непонимание богослужебного языка самими чтецами и певцами делает их небрежными... Богомольцы же при том непонимании и при дурном чтении и пении, скучают при богослужениях, становятся невнимательными, равнодушными к богослужению - и к его глубокому содержанию и высокой поэзии».
Епископ Астраханский Георгий: «Следует пересмотреть текст богослужебных книг. Содержание богослужения с каждым десятилетием становится всё менее и менее понятным не только для людей простых, но даже и для лиц богословски образованных. Это обстоятельство объясняется двумя причинами: обилием непонятных, устаревших слов и выражений, успевших накопиться в церковных книгах, и конструкцией богослужебного текста, чуждой славянскому языку и являющейся точным отображением конструкции греческого текста".
Епископ Полоцкий Серафим: «Причина кроется прежде всего в его непонятности для большинства верующих».
Епископ Самарский Константин: «Нет у народа и истинной молитвы: народ терпеливо простаивает целые часы за храмовым богослужением, но это не есть молитва, потому что чувство не может поддерживаться целые часы без понимания слов молитвы, а слова храмового богослужения - выше понимания народа.
Стр.353. Протоиерей А.А Хотовицкий: «Перевод безусловно необходим, ибо изгонять из церкви из-за непонимания славянского языка преступно. Даже мы, священники, знакомые со славянским языком, часто встречаемся с такими местами славянского текста, которые нам совершено непонятны, и вместо сознательной молитвы, понапрасну ударяем звуками в воздух».
Стр.333. Епископ Нижегородский Назарий: «Неудобовразумительность церковно-славянского текста богослужебных книг, многие чтения и песнопения нынешнего ц.-сл. богослужения можно понять только при усиленном внимании, а иные совсем не поддаются пониманию».
Стр. 335. Архиепископ Финляндский Сергий: «Необходимо на предстоящем Соборе обсудить вопрос об упрощении богослужебного славянского языка, о предоставлении права, где того пожелает приход, совершать богослужение на родном языке».
Стр. 324. Епископ Симбирский Гурий: Вторым недостатком настоящей постановки нашего богослужения, причиною малоучастливого к нему отношения мирян, является чрезмерная трудность языка богослужебных книг, богослужебных чтений и песнопений, не только для малограмотных, но и сравнительно образованных мирян. Нельзя не признать возможным и необходимым... заменить другими некоторые слова и выражения богослужебных книг, которые коробят слух («блядива», «блядующий», «понос», «нескверная» - по отношению к Богоматери и многие другие).
Архиепископ Ярославский Иаков: «В богослужебных книгах много речений устаревших, непонятных не только мирянину, не получившему образования, но и священнику, получившему специальное богословское образование. Что такое «амфо», «прости», «плесне и глезне», «ровенник», «сходники», «гаждение», «вресноту» и т. д.?
Стр.196. Архиепископ Михаил (Мудьюгин) считает служение на славянском языке антиканоничным. Чтение в храмах на церковно-славянском языке одним из «сатанинских ухищрений». Причём наиболее мощно действующим.
Игумен-филолог Иннокентий Павлов: «ЦЕРКОВНО-СЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК - ЭТО ЦЕРКОВНАЯ ФЕНЯ».
Да еще в канун празднования дней славянской письменности и культуры?
Таки нет.
Эти слова принадлежат православному игумну-филологу Иннокентию Павлову.
А относятся они к периоду церковных дискуссий о переводе богослужений на русский язык. Вообще я люблю ЦСЯ - за его поэтичность и к тому же он единый для всего православного пространство - интегративный фактор, так сказать. Но в то же время это мертвый язык - как не менее звучная латынь. И искусственно созданный язык - как эсперанто.
Но все это, конечно, дело вкуса. А вот среди нынешних православных едва ли наберется 1%, полностью понимающих язык службы. Разговоры о необходимости перевода службы на русский язык время от времени поднимаются и сегодня - тем же Кураевым. Поэтому особенно любопытно полистать высказывания священников всех рангов о богослужении из книги деятелей Собора 1917-18 гг.
Это, пожалуй, самая честная оценка уровня "православности" населения, которую мне когда-либо приходилось встречать (читать много интересных букв):
Стр.15. Доказана непригодность богослужебных книг, оставленных нам справщиками 17 в., и желательно их перевести на русский язык».
Стр. 45. «Наше чудное умилительное, трогательное богослужение пропадает для православного народа. Если Достоевский плакал у плащаницы, как же бы все рыдали, если бы понимали это «бдение над гробом Жизнодавца?» Как может человек правильно логически и с чувством читать для других то, что он сам не понимает? Какие азбучные истины, и не проводятся в жизнь». («Церковный вестник» за 1906 г. Священник А. Лиховицкий)
Архиепископ Ярославский Иаков : «Возвышенное богослужение наше из-за пристрастия к умершему языку превращается в непонятное словоизвержение для поющих, читающих и слушающих» и предлагал «приступить немедленно к новому переводу на новославянский, всем понятный и вразумительный».
Ст. 48. «Тупое пристрастие к обряду и магии непонятного языка, твёрдое убеждение, что Богу и невозможно молиться на другом языке.
Священник М.С. Елабужский: «Перевод богослужебных книг на русский язык необходим в силу нелепости славянского текста… Ничем не доказано, что апостолы и Христос молились на древнееврейском языке.
Подольский епархиальный съезд: «Съезд признаёт, что Церковь должна иметь характер народный, национальный. Служба на славянском языке не благоприятствует подъёму религиозного чувства… Съезд постановил вести проповедь и читать Евангелие на родном, украинском языке, объясняя народу великое значение для народа его материнского языка».
Протоиерей А.Устьинский: «Необходимо без всякого промедления ввести русскую стихотворную речь в богослужение и в проповедь… Почему бы иногда вместо чтения кафизм и шестопсалмия, не пропеть положенную на ноты оду «Бог» или что-либо подобное?».
Протоиерей С.Щукин потребовал «открыть двери свободному творчеству священника»; «Следовало бы допустить в наше богослужение личное творчество священника и вообще свободное творчество родного русского слова. Да не убоятся религиозные люди».
Стр.85. «В комиссии архиепископа Иеронима рекомендуется «читать и петь псалмы по русскому переводу Священного Писания». Для домашнего употребления следует заучивать молитвы в понятном русском тексте. Особенно нужно это - в отношении детей: им следует дать возможность молиться Богу с пониманием слов молитв»
Православная служба остается мёртвою по причине недоступности языка для народного понимания. Все народы славят Бога на родном языке, а мы на чужом. Богослужение будет достигать своей цели тогда, когда будет совершаться на языке, понятном для всех, то есть на родном русском языке».
Стр. 36. «Наши прихожане стоят, переминаясь с ноги на ногу перед закрытым алтарём. Они не слышат, что там читает священник, а чаще и не понимают, что там происходит. В нашем богослужении остаются всего два светлых момента - когда поют Символ веры и «Отче наш» - это совершенно недостаточно».
Стр.319. Епископ Минский Михаил: «Желательно, чтобы богослужение в храме совершались на понятном для богомольца языке. А между тем, православному русскому народу приходится слушать богослужение на этом языке, испытывая крайние трудности в понимании Священного Писания и богослужебных молитв и песнопений. Непонимание богослужебного языка самими чтецами и певцами делает их небрежными... Богомольцы же при том непонимании и при дурном чтении и пении, скучают при богослужениях, становятся невнимательными, равнодушными к богослужению - и к его глубокому содержанию и высокой поэзии».
Епископ Астраханский Георгий: «Следует пересмотреть текст богослужебных книг. Содержание богослужения с каждым десятилетием становится всё менее и менее понятным не только для людей простых, но даже и для лиц богословски образованных. Это обстоятельство объясняется двумя причинами: обилием непонятных, устаревших слов и выражений, успевших накопиться в церковных книгах, и конструкцией богослужебного текста, чуждой славянскому языку и являющейся точным отображением конструкции греческого текста".
Епископ Полоцкий Серафим: «Причина кроется прежде всего в его непонятности для большинства верующих».
Епископ Самарский Константин: «Нет у народа и истинной молитвы: народ терпеливо простаивает целые часы за храмовым богослужением, но это не есть молитва, потому что чувство не может поддерживаться целые часы без понимания слов молитвы, а слова храмового богослужения - выше понимания народа.
Стр.353. Протоиерей А.А Хотовицкий: «Перевод безусловно необходим, ибо изгонять из церкви из-за непонимания славянского языка преступно. Даже мы, священники, знакомые со славянским языком, часто встречаемся с такими местами славянского текста, которые нам совершено непонятны, и вместо сознательной молитвы, понапрасну ударяем звуками в воздух».
Стр.333. Епископ Нижегородский Назарий: «Неудобовразумительность церковно-славянского текста богослужебных книг, многие чтения и песнопения нынешнего ц.-сл. богослужения можно понять только при усиленном внимании, а иные совсем не поддаются пониманию».
Стр. 335. Архиепископ Финляндский Сергий: «Необходимо на предстоящем Соборе обсудить вопрос об упрощении богослужебного славянского языка, о предоставлении права, где того пожелает приход, совершать богослужение на родном языке».
Стр. 324. Епископ Симбирский Гурий: Вторым недостатком настоящей постановки нашего богослужения, причиною малоучастливого к нему отношения мирян, является чрезмерная трудность языка богослужебных книг, богослужебных чтений и песнопений, не только для малограмотных, но и сравнительно образованных мирян. Нельзя не признать возможным и необходимым... заменить другими некоторые слова и выражения богослужебных книг, которые коробят слух («блядива», «блядующий», «понос», «нескверная» - по отношению к Богоматери и многие другие).
Архиепископ Ярославский Иаков: «В богослужебных книгах много речений устаревших, непонятных не только мирянину, не получившему образования, но и священнику, получившему специальное богословское образование. Что такое «амфо», «прости», «плесне и глезне», «ровенник», «сходники», «гаждение», «вресноту» и т. д.?
Стр.196. Архиепископ Михаил (Мудьюгин) считает служение на славянском языке антиканоничным. Чтение в храмах на церковно-славянском языке одним из «сатанинских ухищрений». Причём наиболее мощно действующим.
Игумен-филолог Иннокентий Павлов: «ЦЕРКОВНО-СЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК - ЭТО ЦЕРКОВНАЯ ФЕНЯ».