Спасибо, что живой
Я вообще собирался писать из Армении дорожные заметки и делиться наблюдениями и соображениями, которые сами собой приходят на свежем воздухе. Но это хорошее намерение для блаженного Лаоса, где ты спокойно садишься под баньян, открываешь чакры и плывёшь по волнам времени, предоставленный сам себе и вечности. А вот если ты едешь в Армению, да тебя там ещё встречают, то все намерения лучше сразу забыть, чтобы поменьше расстраиваться.
Из Армении я вернулся ещё неделю назад в весьма тяжёлом состоянии. Килограммов на семь тяжелее, чем на день отъезда. Сейчас состояние нормализуется, я отсыпаюсь, прихожу в форму, доедаю привезённую чурчхелу и сухофрукты и лениво подумываю о возвращении к интеллектуальной жизни.
К чести армян, описанные последствия поездки в основном на моей совести, потому что из всех бывших советских республик армянское застолье самое свободное. Казахи, например, чаще всего будут весь вечер строго следить, чтобы ты поглощал всё, что кладут, и как можно скорее объелся до свинячьего состояния (а по возможности так же и напился бы), чтобы к концу вечера тебя разорвало хотя бы в одном месте - тогда их чувство хлебосольства будет вполне удовлетворено.
Армяне же очень деликатны и следят только за тем, чтобы стол перед гостем не пустовал. А уж гость сам разберется, что и в каком количестве он будет есть и пить - теоретически. Но вкуснейшая еда на свежем горном воздухе отключает волю ещё до первого основного блюда. Одна из коллег, миниатюрного сложения девушка, последовательно съев салат, суп, бараний шашлык, свиной шашлык, куриный шашлык и чокаясь очередным бокалом коньяка, деловито интересовалась: "А рыба будет?"
Кстати, я заметил, что ни разу, самостоятельно заказывая еду в армянском ресторане, я не смог достичь той же вкусовой гармонии, порождающей бесконечный аппетит, которая возникает во время застолья, организовываемого армянами. Искусство, взращенное веками жизни в земном раю.
Из Армении я вернулся ещё неделю назад в весьма тяжёлом состоянии. Килограммов на семь тяжелее, чем на день отъезда. Сейчас состояние нормализуется, я отсыпаюсь, прихожу в форму, доедаю привезённую чурчхелу и сухофрукты и лениво подумываю о возвращении к интеллектуальной жизни.
К чести армян, описанные последствия поездки в основном на моей совести, потому что из всех бывших советских республик армянское застолье самое свободное. Казахи, например, чаще всего будут весь вечер строго следить, чтобы ты поглощал всё, что кладут, и как можно скорее объелся до свинячьего состояния (а по возможности так же и напился бы), чтобы к концу вечера тебя разорвало хотя бы в одном месте - тогда их чувство хлебосольства будет вполне удовлетворено.
Армяне же очень деликатны и следят только за тем, чтобы стол перед гостем не пустовал. А уж гость сам разберется, что и в каком количестве он будет есть и пить - теоретически. Но вкуснейшая еда на свежем горном воздухе отключает волю ещё до первого основного блюда. Одна из коллег, миниатюрного сложения девушка, последовательно съев салат, суп, бараний шашлык, свиной шашлык, куриный шашлык и чокаясь очередным бокалом коньяка, деловито интересовалась: "А рыба будет?"
Кстати, я заметил, что ни разу, самостоятельно заказывая еду в армянском ресторане, я не смог достичь той же вкусовой гармонии, порождающей бесконечный аппетит, которая возникает во время застолья, организовываемого армянами. Искусство, взращенное веками жизни в земном раю.