Пост "Ни о чём" навеял (транспортное-2). :)
Крылатая фраза
Когда мы были ещё совсем юными студентками, то часто бегали заниматься в библиотеку Академии Художеств, где сидели до закрытия - кто-то, и правда, читал, а кто-то кокетничал с будущими архитекторами и скульпторами... они тоже любили заглянуть в библиотеку эдак попозжее... Потом все болтали, курили и кокетничали уже в Румянцевском садике, а потом пытались выехать с Васильевского предпоследним или даже совсем последним автобусом на Невский, чтобы дообсудить всё, что до завтра не терпит, на пути к Невскому, к метро, где рельсы дорожки уже расходились в разные стороны...
И вот однажды стоим небольшой толпой, ждём автобус. Едет. Вполне обычный такой автобус, в меру заполненный людьми. Знаете, как бывает? В дверях все стоят плотненько (кому-то выходить, кто-то только что вошёл; ещё не разобрались, не утряслись, не спрессовались), а в середине - эдакие просветы между фигурами счастливцев, которым далеко ехать, которые стоят так несуетливо, с такими гордо поднятыми головами и полными задумчивого достоинства взорами, устремлёнными поверх голов жаждущих тепла страдальцев на остановке куда-то туда, в темнеющее небо...
Автобус останавливается, двери открываются. Выходить никому не надо, человек 12-15 из собравшейся на остановке толпички пытаются втиснуться в долгожданную voiture. На подножках образуется давка, гроздьями свисают уцепившиеся друг за друга студенты. Последним повисает длинный тощий молодой человек, в чью спину (и ниже) наносит равномерные удары обеими руками совсем-таки не молчаливая тётка (и не такая уж большая, между прочим), всё ещё стоящая на тротуаре. Отчаявшись утрабмовать кости юноши в углубления между телами тех, кто успел взлезть до него, тётка выкрикивает слова знакомой нам всем и абсолютно бессмысленной в этой ситуации фразы - эдакий вопль души: "Молодой человек, пройдите же в салон, там свободно!..."
Молодой человек медленно поворачивает голову и очень спокойно и внятно отвечает:
"Мадам, у Вас странное представление о свободе!"
Когда мы были ещё совсем юными студентками, то часто бегали заниматься в библиотеку Академии Художеств, где сидели до закрытия - кто-то, и правда, читал, а кто-то кокетничал с будущими архитекторами и скульпторами... они тоже любили заглянуть в библиотеку эдак попозжее... Потом все болтали, курили и кокетничали уже в Румянцевском садике, а потом пытались выехать с Васильевского предпоследним или даже совсем последним автобусом на Невский, чтобы дообсудить всё, что до завтра не терпит, на пути к Невскому, к метро, где рельсы дорожки уже расходились в разные стороны...
И вот однажды стоим небольшой толпой, ждём автобус. Едет. Вполне обычный такой автобус, в меру заполненный людьми. Знаете, как бывает? В дверях все стоят плотненько (кому-то выходить, кто-то только что вошёл; ещё не разобрались, не утряслись, не спрессовались), а в середине - эдакие просветы между фигурами счастливцев, которым далеко ехать, которые стоят так несуетливо, с такими гордо поднятыми головами и полными задумчивого достоинства взорами, устремлёнными поверх голов жаждущих тепла страдальцев на остановке куда-то туда, в темнеющее небо...
Автобус останавливается, двери открываются. Выходить никому не надо, человек 12-15 из собравшейся на остановке толпички пытаются втиснуться в долгожданную voiture. На подножках образуется давка, гроздьями свисают уцепившиеся друг за друга студенты. Последним повисает длинный тощий молодой человек, в чью спину (и ниже) наносит равномерные удары обеими руками совсем-таки не молчаливая тётка (и не такая уж большая, между прочим), всё ещё стоящая на тротуаре. Отчаявшись утрабмовать кости юноши в углубления между телами тех, кто успел взлезть до него, тётка выкрикивает слова знакомой нам всем и абсолютно бессмысленной в этой ситуации фразы - эдакий вопль души: "Молодой человек, пройдите же в салон, там свободно!..."
Молодой человек медленно поворачивает голову и очень спокойно и внятно отвечает:
"Мадам, у Вас странное представление о свободе!"