Когда не можешь молчать
Оригинал взят у polly_black в Когда не можешь молчать
У меня есть взаимофренд. julietta_bella Juliette Iaryomenko.
Её журнал так же молод, как и мой. Украинские события и боль о происходящем прорастают словами в постах. У неё замечательные тексты. Замечательный слог. И главное - глубокая душа и широкое сердце. Она киевлянка. Такая она там не одна. И значит - этот город будет жить :)
Оригинал взят у julietta_bella в Мир нового порядка
Мы живем в мире, где за последние двадцать лет не сделано ни одного прорыва в технологии и науке. Мир, энтропия которого бесконечно растет, а новые источники энергии так и не появляются. Мир, элиты которого не придумали ничего лучшего, чем избавляться от лишних ртов, просто не кормя их и периодически истребляя в мировых войнах. Мир, где постоянная борьба с наркотиками приводит только к увеличению их потребления. Мир двойных стандартов, с трудом держащийся на плечах двух атлантов современной цивилизации: прибыли и лжи. Мир, катящийся к средневековому укладу большинства ради процветания меньшинства. Мир, где сценарии нашего порабощения нам вложили в головы в голливудских блокбастерах так, чтобы мы верили в свое освобождение.
Это мир, где фото стервятника, готового наброситься на агонизирующую от голода суданскую девочку, удостаивается Пулитцеровской премии. А фотограф, спустя три месяца после получения премии, кончает жизнь самоубийством. Так пишут в новостях. Нам не сообщают, спас ли он жизнь девочки. Подошел ли, отогнал стервятника, дал шанс выжить. Это мир тотальной безнадежности, где камера отстраненно фиксирует кошмарную смерть, а новости сообщают о ней в связке с суицидом наблюдателя. Это мир, в котором стыдно жить от бессилия и нравственной глухоты. Из голода и смерти здесь делаются новости, а их создатели, не выдерживая, кончают жизнь самоубийством. Кошмары нашего мира обыденны. Как сухая трава под тельцем умирающей суданской девочки. Как бегущая строка в сводках вечерних новостей. Это мир кошмаров, каждый последующий из которых страшнее предыдущего, и мы становимся глухи к чужому горю. Это новый мировой порядок, который превращает человека в стервятника.
Кевин Картер, сделавший снимок девочки в 1994 году, отогнал стервятника. Но сколько детей оказались вне объективов камеры? Скольких спасти не удалось? Кевину было 33 года, когда он покончил собой. Его предсмертная записка гласила: «Я подавлен… Телефон отключен… Денег на ренту нет… Денег на детей нет… Платить по счетам нечем… Деньги!!! Меня преследуют яркие воспоминания об убийствах, и трупах, и злобе, и боли… картины голодающих или раненых детей, психов, у которых пальцы на курках чешутся, многие из них это полицейские, или же палачи…»
В стране, объятой гражданской войной, в магазинах звучит веселая музыка из ванильных «Грязных танцев». В восьмистах километрах на головы мирных жителей падают снаряды от реактивных установок. Но это не должно нас беспокоить. Атланты расправили плечи для того, чтобы зарабатывать и покупать, не смотря ни на что. В супермаркетах всегда искусственное освещение и прохлада от кондиционеров, даже когда за окном ослепляющее солнце и сорокоградусная жара. Ничто не должно помешать нам делать покупки. Мы живем в мире наступившей антиутопии, где за пять минут до апокалипсиса в рекламе товаров для нас останется надежда и капелька добра. Погибая, мы будем продолжать гасить кредиты и мечтать о новых Айфонах.
Это мир гнилого гламура и показного патриотизма. На рок-фестивале «Украина - едына краина» мажористые хипстеры Киева, соревнуясь в патриотичности прикида, выбирают лучшую группу «единой» Украины, пока в это же время гибнут за их «незалежне майбутне» голодные, оборванные украинские солдаты. У них не было денег на взятки в военкоматы или не хватило мозгов, чтобы понять как цинично их используют. Лицемерный мир, в котором одни создают праздники, имена и деньги на фатальных ошибках и смертях других. Это мир, в котором улыбающийся Макаревич делает снимки разгромленного Славянска. Это мир близких, но никогда не пересекающихся параллельных реальностей. Средневековье в этом мире соседствует с хай-теком, иногда объединяясь в безумный постмодерн. Этот мир стал слишком сложен для того, чтобы быть добрым.
Дарья Жук - мать Кристины и бабушка маленькой Кирочки, убитых во время так называемой АТО, пытается спросить у жены президента «За что?». Но в качестве ответа получает лишь обложку женского журнала «Elle»: «Марина Порошенко - история, которую все давно ждали». Погибают целые семьи, города, армейские бригады, рушатся судьбы и пропадают люди, а все мы ждали шаблонную историю богатой дочки из влиятельной чиновничьей семьи. Мы беднеем на глазах, мы не знаем, что будет завтра, мы тонем вместе с кораблем «Украина», а Марина Порошенко делает нам обезболивающую прививку глянцем. Мы видим мерцанье звезд, они видят с высоты нас, но звезды не греют, продолжая надменно взирать с высоты. Гламур существует, чтобы мы любовались издали, но никогда не смели приблизиться. Мы живем в мире, где под маской дорогой косметики и шестичасовой работы лондонского фотографа скрывается совершенно некрасивая, помятая женщина. Она рядится в патриотичную украинскую вышиванку, и не слышит плач простой украинской женщины об убитых детях. Кирочку не вернуть. Но это мир, где имидж патриота позволяет не замечать смерть ребенка твоей страны.
Мир, где свобода потребления стала цениться выше, чем человеческая жизнь. «Не нравятся геи? - Не будь геем. Не нравятся вязаные сапожки? - Не носи вязаные сапожки. Не нравится пармезан? - Не ешь пармезан». И все складно в списке Ксении Собчак. Только как жить в мире, где безнаказанно убивают людей под вспышки фотокамер, чтобы кто-то мог решать вопросы свободы ношения вязаных сапожков и вышиванок?
Мы живем в мире, который иногда хочется разрушить до самого основания, чтобы выстроить заново.
У меня есть взаимофренд. julietta_bella Juliette Iaryomenko.
Её журнал так же молод, как и мой. Украинские события и боль о происходящем прорастают словами в постах. У неё замечательные тексты. Замечательный слог. И главное - глубокая душа и широкое сердце. Она киевлянка. Такая она там не одна. И значит - этот город будет жить :)
Оригинал взят у julietta_bella в Мир нового порядка
Мы живем в мире, где за последние двадцать лет не сделано ни одного прорыва в технологии и науке. Мир, энтропия которого бесконечно растет, а новые источники энергии так и не появляются. Мир, элиты которого не придумали ничего лучшего, чем избавляться от лишних ртов, просто не кормя их и периодически истребляя в мировых войнах. Мир, где постоянная борьба с наркотиками приводит только к увеличению их потребления. Мир двойных стандартов, с трудом держащийся на плечах двух атлантов современной цивилизации: прибыли и лжи. Мир, катящийся к средневековому укладу большинства ради процветания меньшинства. Мир, где сценарии нашего порабощения нам вложили в головы в голливудских блокбастерах так, чтобы мы верили в свое освобождение.
Это мир, где фото стервятника, готового наброситься на агонизирующую от голода суданскую девочку, удостаивается Пулитцеровской премии. А фотограф, спустя три месяца после получения премии, кончает жизнь самоубийством. Так пишут в новостях. Нам не сообщают, спас ли он жизнь девочки. Подошел ли, отогнал стервятника, дал шанс выжить. Это мир тотальной безнадежности, где камера отстраненно фиксирует кошмарную смерть, а новости сообщают о ней в связке с суицидом наблюдателя. Это мир, в котором стыдно жить от бессилия и нравственной глухоты. Из голода и смерти здесь делаются новости, а их создатели, не выдерживая, кончают жизнь самоубийством. Кошмары нашего мира обыденны. Как сухая трава под тельцем умирающей суданской девочки. Как бегущая строка в сводках вечерних новостей. Это мир кошмаров, каждый последующий из которых страшнее предыдущего, и мы становимся глухи к чужому горю. Это новый мировой порядок, который превращает человека в стервятника.
Кевин Картер, сделавший снимок девочки в 1994 году, отогнал стервятника. Но сколько детей оказались вне объективов камеры? Скольких спасти не удалось? Кевину было 33 года, когда он покончил собой. Его предсмертная записка гласила: «Я подавлен… Телефон отключен… Денег на ренту нет… Денег на детей нет… Платить по счетам нечем… Деньги!!! Меня преследуют яркие воспоминания об убийствах, и трупах, и злобе, и боли… картины голодающих или раненых детей, психов, у которых пальцы на курках чешутся, многие из них это полицейские, или же палачи…»
В стране, объятой гражданской войной, в магазинах звучит веселая музыка из ванильных «Грязных танцев». В восьмистах километрах на головы мирных жителей падают снаряды от реактивных установок. Но это не должно нас беспокоить. Атланты расправили плечи для того, чтобы зарабатывать и покупать, не смотря ни на что. В супермаркетах всегда искусственное освещение и прохлада от кондиционеров, даже когда за окном ослепляющее солнце и сорокоградусная жара. Ничто не должно помешать нам делать покупки. Мы живем в мире наступившей антиутопии, где за пять минут до апокалипсиса в рекламе товаров для нас останется надежда и капелька добра. Погибая, мы будем продолжать гасить кредиты и мечтать о новых Айфонах.
Это мир гнилого гламура и показного патриотизма. На рок-фестивале «Украина - едына краина» мажористые хипстеры Киева, соревнуясь в патриотичности прикида, выбирают лучшую группу «единой» Украины, пока в это же время гибнут за их «незалежне майбутне» голодные, оборванные украинские солдаты. У них не было денег на взятки в военкоматы или не хватило мозгов, чтобы понять как цинично их используют. Лицемерный мир, в котором одни создают праздники, имена и деньги на фатальных ошибках и смертях других. Это мир, в котором улыбающийся Макаревич делает снимки разгромленного Славянска. Это мир близких, но никогда не пересекающихся параллельных реальностей. Средневековье в этом мире соседствует с хай-теком, иногда объединяясь в безумный постмодерн. Этот мир стал слишком сложен для того, чтобы быть добрым.
Дарья Жук - мать Кристины и бабушка маленькой Кирочки, убитых во время так называемой АТО, пытается спросить у жены президента «За что?». Но в качестве ответа получает лишь обложку женского журнала «Elle»: «Марина Порошенко - история, которую все давно ждали». Погибают целые семьи, города, армейские бригады, рушатся судьбы и пропадают люди, а все мы ждали шаблонную историю богатой дочки из влиятельной чиновничьей семьи. Мы беднеем на глазах, мы не знаем, что будет завтра, мы тонем вместе с кораблем «Украина», а Марина Порошенко делает нам обезболивающую прививку глянцем. Мы видим мерцанье звезд, они видят с высоты нас, но звезды не греют, продолжая надменно взирать с высоты. Гламур существует, чтобы мы любовались издали, но никогда не смели приблизиться. Мы живем в мире, где под маской дорогой косметики и шестичасовой работы лондонского фотографа скрывается совершенно некрасивая, помятая женщина. Она рядится в патриотичную украинскую вышиванку, и не слышит плач простой украинской женщины об убитых детях. Кирочку не вернуть. Но это мир, где имидж патриота позволяет не замечать смерть ребенка твоей страны.
Мир, где свобода потребления стала цениться выше, чем человеческая жизнь. «Не нравятся геи? - Не будь геем. Не нравятся вязаные сапожки? - Не носи вязаные сапожки. Не нравится пармезан? - Не ешь пармезан». И все складно в списке Ксении Собчак. Только как жить в мире, где безнаказанно убивают людей под вспышки фотокамер, чтобы кто-то мог решать вопросы свободы ношения вязаных сапожков и вышиванок?
Мы живем в мире, который иногда хочется разрушить до самого основания, чтобы выстроить заново.
Click to view