легкоувлекающаясяособа/
* * *
К своим неполным 20-ти годам у Неё было практически всё, о чём только можно было мечтать в Её юном возрасте: уютная розово-зефирная комнатка в башне замка, увитого плющом, неисправный примус, аккуратная золотая корона, лихо заломленная набок, кожаный ежедневник от «MOLESKINE» на кнопочке-заклёпке с деловыми столбиками: «дата», «время», «тема встречи» и «контактный телефон»; Её светлые локоны обладали и резиновым жгутом и шприцом с «винтом» в верхнем ящике комода с чулками и подвязками, весёлый игривый щенок, будто извалявшийся в несмываемых чернилах, далматинца был Её другом; у Неё было всё: и меховая горжетка с атласными лентами цвета кофе с молоком, и безумие Офелии, и музыкальная шкатулка с разбитым зеркальцем на внутренней стороне резной крышки, и прабабушкин сифон, нитка речного жемчуга да чин Принцессы.
Единственное же, что занимало Её всю, от оборок на кокетливом исподнем до костного мозга, были классы буги-вуги, хоть как-то развеявшие Её Высочество, отвлёкшие апатичные локоны от амфетаминовых дорожек и суицидальных порывов.
- Смешать... Убрать... Да... Это я вас спрашиваю-с!.. Нет, уже не надо... Гореть вам в аду за такие выходки... Временно не актуально, нашла другую подпитку, но грамм это ведь не заказанный килограмм, так что везите-с... В 9? В 9 я мою голову... Не могу говорить!..
Мобильные телефоны один за другим с каким-то заведённым порядком разлетались на кусочки и куски от ударов о крепкие стены танцевального класса. Учитель танцев лишь беззаботно улыбался, перекатываясь с мыска на пятку, держа руки на высокой талии широких брюк, вызывавших в голове Принцессы мысль о том, что магазин «Самые ужасные штаны в королевстве», видимо, всё ещё существует.
- Как это называется? - Она недовольно морщила носик, с первого раза всё давалось не так-то просто, как хотелось. - Трипл степ? Отлично! Давайте ещё раз, потом ещё и так около полусотни, пока я не перестану путаться в своих двух ногах.
Напольные часы выдали три безразличных «бом», взволнованное танцем Её сердечко билось уже где-то в горле, кровь хлынула к щекам, ноги, облачённые в ярко-алые сланцы, уже увереннее отбивали до сегодняшнего дня неизвестный ритм, зелёные глаза-изумруды излучали столько света и тепла, что при необходимости ими можно было бы осветить и обогреть весь замок Шипа Чайной Розы.
«Как хорошо. Я, наверное, счастлива», - думала Принцесса, утопая среди сотни подушек, подушечек и думок, окутанная лёгким газом балдахина, одурманенная запахом пучков лаванды, пробивавшимся сквозь дубовые двери шкафов, и шелестом лепестков сухих роз, подвешенных к потолку Её комнаты. Сказать такое вслух у Неё просто не хватало духа, будто карточный домик счастья мог разлететься от одного шелеста Её бескровных губ.
К своим неполным 20-ти годам у Неё было практически всё, о чём только можно было мечтать в Её юном возрасте: уютная розово-зефирная комнатка в башне замка, увитого плющом, неисправный примус, аккуратная золотая корона, лихо заломленная набок, кожаный ежедневник от «MOLESKINE» на кнопочке-заклёпке с деловыми столбиками: «дата», «время», «тема встречи» и «контактный телефон»; Её светлые локоны обладали и резиновым жгутом и шприцом с «винтом» в верхнем ящике комода с чулками и подвязками, весёлый игривый щенок, будто извалявшийся в несмываемых чернилах, далматинца был Её другом; у Неё было всё: и меховая горжетка с атласными лентами цвета кофе с молоком, и безумие Офелии, и музыкальная шкатулка с разбитым зеркальцем на внутренней стороне резной крышки, и прабабушкин сифон, нитка речного жемчуга да чин Принцессы.
Единственное же, что занимало Её всю, от оборок на кокетливом исподнем до костного мозга, были классы буги-вуги, хоть как-то развеявшие Её Высочество, отвлёкшие апатичные локоны от амфетаминовых дорожек и суицидальных порывов.
- Смешать... Убрать... Да... Это я вас спрашиваю-с!.. Нет, уже не надо... Гореть вам в аду за такие выходки... Временно не актуально, нашла другую подпитку, но грамм это ведь не заказанный килограмм, так что везите-с... В 9? В 9 я мою голову... Не могу говорить!..
Мобильные телефоны один за другим с каким-то заведённым порядком разлетались на кусочки и куски от ударов о крепкие стены танцевального класса. Учитель танцев лишь беззаботно улыбался, перекатываясь с мыска на пятку, держа руки на высокой талии широких брюк, вызывавших в голове Принцессы мысль о том, что магазин «Самые ужасные штаны в королевстве», видимо, всё ещё существует.
- Как это называется? - Она недовольно морщила носик, с первого раза всё давалось не так-то просто, как хотелось. - Трипл степ? Отлично! Давайте ещё раз, потом ещё и так около полусотни, пока я не перестану путаться в своих двух ногах.
Напольные часы выдали три безразличных «бом», взволнованное танцем Её сердечко билось уже где-то в горле, кровь хлынула к щекам, ноги, облачённые в ярко-алые сланцы, уже увереннее отбивали до сегодняшнего дня неизвестный ритм, зелёные глаза-изумруды излучали столько света и тепла, что при необходимости ими можно было бы осветить и обогреть весь замок Шипа Чайной Розы.
«Как хорошо. Я, наверное, счастлива», - думала Принцесса, утопая среди сотни подушек, подушечек и думок, окутанная лёгким газом балдахина, одурманенная запахом пучков лаванды, пробивавшимся сквозь дубовые двери шкафов, и шелестом лепестков сухих роз, подвешенных к потолку Её комнаты. Сказать такое вслух у Неё просто не хватало духа, будто карточный домик счастья мог разлететься от одного шелеста Её бескровных губ.